Файролл. Петля судеб. Том 3 - Васильев Андрей - Страница 15

– Что-то новенькое, – подобралась Седая Ведьма. – Ты, дружок, мне расскажи, чего тебе на Юге надо, а я уж им передам.

– Не, мать, так не пойдет, – почесал пузо через дырку в рубахе северянин. – Кому в путь – к тому и дело. Ты ж сама тут останешься, верно?

Дзинь! Письмо пришло. Не иначе как от Элины.

– Нет так нет, – неожиданно покладисто согласилась глава «Гончих». – И не надо. Хейген, что у нас дальше?

– Насилие и смерть, – охотно ответил я. – Как обычно.

– А если в деталях?

Выслушав меня, она сразу же сообщила:

– «Великая М», их, родимых, потрошить будем. Можно, конечно, еще «Меч и посох» потрепать, насколько мне известно, ты с ними тоже не сильно ладишь, но нужно ли? Сайрус пока вроде притих, для чего будить спящую собаку?

Все-то она знает. Вот интересно, у меня только один ее соглядатай в клане или их больше?

– Ну что, пошли? – азартно предложила мне Седая Ведьма. – Заодно и твои ребята развлекутся. Думаю, они от роли загонщиков не откажутся же? Сафари, особенно когда в качестве дичи выступает тебе подобный, это всегда взрыв эмоций.

– Давай не сегодня, – попросил я. – Хочу из игры выйти, вымотался что-то.

Если сейчас на это сафари пойти, Ведьма не успокоится, пока мы десятерых вражин не прикончим. Такой она человек, не любит бросать дело на середине.

Наверное, тут можно было бы посокрушаться на тему, что нет у меня ее целеустремленности и хватки, но зачем? Что выросло, то выросло. Потому я вместо того, чтобы локомотивом переть по квестам, используя ситуацию, сложившуюся в мою пользу, вылез из капсулы и завалился спать. Игры приходят и уходят, а здоровье – оно одно. Что физическое, что психическое.

Разбудила меня Вика, причем без всяких милых шалостей в стиле романтического кино вроде щекотания носа или дутья в ухо. Она тряхнула меня за плечо, убедилась, что я открыл глаза, и произнесла:

– Нет, ну какая скотина!

– Кто скотина? – сонно осведомился я. – Ты обо мне?

– В том числе, – подумав секунду, ответила Вика. – Но вообще я про Голицына. Ты не поверишь, он притащил сегодня к нам двух своих приятельниц и заявил, что это наши новые сотрудницы. Запросто, будто так и надо. А когда я сказала, что все подобные назначения согласовываются с тобой и нашим вышестоящим руководством, он только засмеялся. И эти две овцы тоже! Мол, я тут главный папка, мне решать, кто и где работать станет, а ваше мнение никому не интересно.

Да она в бешенстве! Причем таком, которое называют «белым калением». И подозреваю, дело как раз в том, что над ней посмеялись, да еще на глазах у всех. Плевать ей на служебное, когда личное задето. Но при этом она не забывает в рассказ вставлять детали, которые, по ее мнению, могут заставить меня взвиться под потолок и начать действовать в ее интересах.

Хотя, конечно, новый главред палку-то перегнул, перегнул. Я понимаю – мама-папа и дяди-тети во власти, золотая ложка изо рта с рождения торчит, слово «нет» ему за всю жизнь только один человек, скорее всего, сказал, но некие красные линии все же видеть следует? Он ведь не совсем же дурак, судя по нашему с ним разговору?

Или совсем? А я просто составил о нем ложное впечатление?

– Не ори, – попросил сожительницу я и потянулся. – А-а-ах! Вот на хрена на ночь глядя заснул, а? Теперь колобродить до утра стану.

– Это единственное, что тебя сейчас волнует? – возмутилась Вика и свирепо засопела. – А то, что нас, по сути, на четыре кости поставили, нет?

– Зая, никто нас никуда не ставил, – зевнув, произнес я. – Угомонись. Просто новая метла пытается чисто мести, попутно объясняя всем, что они либо будут жить по его правилам, либо не будут жить вообще. Я уже упоминал о том, что он эту парочку пытался мне всучить, только тогда ничего не вышло. Естественно, отказ нашего «золотого мальчика» возмутил, и он при первом же удобном случае решил объяснить мне, тебе, нашим карапузам и Шелестовой персонально, что все равно будет так, как он решил. Вот так вот, явочным порядком.

– И что теперь? – нервно уточнила Вика. – Прогнемся? Проглотим?

– Кстати, я бы что-нибудь проглотил. Отбивную там или солянку. Пошли пожрем, а? Даже готовить ничего не надо, в столовую сходим, так быстрее.

– Киф, не беси меня!

– О, знакомые интонации! – умилился я. – Дорогая, поздравляю тебя, наши отношения вышли на новый уровень!

– Какой еще уровень?

– В конкретно моем случае стандартно-классический – «ты меня не слышишь, бесчувственное бревно». В этом есть определенные плюсы, можно хоть как-то планировать личное будущее. Тарелки в стену метать станешь?

– Нет, – насупилась Вика, ее губы чуть подергивались, выдавая намерение заплакать. – Какой смысл? Они тут небьющиеся.

– Тогда без этого успокойся, – приобнял я ее. – Сто раз говорил – все твои беды от поспешности и чрезмерной эмоциональности. Пока не научишься властвовать над собой, толку не жди, тебя всякий раз будут переигрывать в подобных столкновениях. А их знаешь сколько еще случится? У, как много!

– Это все будет потом, – с упрямством заявила моя сожительница, – а есть здесь и сейчас.

– Вот тут ты права, – кивнул я и встал с кровати. – Более того – ты просто молодец! Есть здесь и сейчас очень верное решение. Разве что с маленькой поправкой – все же предварительно спустившись вниз. И не делай такое лицо. Поверь, мы этому супостату крошек в кровать сыпанем, причем от души и по всем фронтам, и начнем это делать прямо сейчас.

Я натянул джинсы и майку, после взял со стола смартфон и набрал Азова.

– Илья Палыч, мое почтение. Не сильно отвлекаю? Есть на меня минуточка?

– Чего у тебя опять случилось? Если ты еще какого-то засланца внутри нашей компании обнаружил, то я тебя прокляну. Мне бы после предыдущего разгрести завалы.

– Пока ничего, но скоро случится. И я, как честный человек, не могу вас не поставить о том в известность.

– Что на этот раз?

– По большей части это будут нарушения административного порядка. Немного потопчу честь и достоинство отдельных граждан, потом нанесу небольшой вред казенному имуществу, ну и на сладкое, возможно, нанесу кое-кому легкие травмы. – Я открыл дверь и поманил за собой Вику. Та неохотно, но пошла, ей как минимум хотелось разговор до конца дослушать. – Но тут еще думать надо над тем, как это получше провернуть. Чтобы следов не осталось.

– Хм, – озадачился Азов. – То есть все-таки решил ты с Голицыным сцепиться? Я верно тебя понял?

– Предельно. С одной только поправкой – это не я с ним, это он со мной. А мне что? Пусть его. Раз не хочет товарищ сосуществовать по-хорошему, так и не надо. Будет ему партизанская война по всем правилам. Но вас не предупредить о том не могу, ибо уважаю безмерно.

– Так. Давай-ка по порядку мне все расскажи.

– Не вопрос, – согласился я. – Подходите в столовую, мы с Викой туда направляемся. В ней и совместим приятное с полезным. Заодно и сами перекусите. Небось, в трудах праведных уже забыли, когда ели?

– Когда ты вот так проявляешь заботу, Киф, мне становится не по себе, – вздохнул Азов. – А я ведь дядька немолодой, много чего повидал, меня напугать сложно.

– Зря вы. Просто для меня слово «дружба» не пустой звук, – немного расстроенно сообщил ему я. – А вы вот так. Ладно, до встречи.

Я нажал на кругляш с красной трубкой, глянул на Вику, которая о чем-то призадумалась, подмигнул ей, после нашел в контактах номер нужного мне человека и набрал его.

– Петрович? Чего делаешь?

– Рисую, – флегматично ответил мой приятель. – У меня в доме напротив девица поселилась недавно, что ни вечер, голяком по квартире ходит, а шторы не задергивает. Я и подумал – чем не натурщица? Жалко, конечно, что туда-сюда шатается по комнатам, статичность отсутствует, но это мелочи.

– Жениться тебе надо, Вадя, – констатировал я. – Или просто бабу завести, пусть даже на взаимовыгодных условиях. Ладно, не суть. Скажи, у тебя ведь привычки не изменились?