"Фантастика 2024-46". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Веркин Эдуард - Страница 3

В толпе зашумели, подались вперед.

– Есть ли у кого-нибудь с собою гвоздь?

Ага, ну конечно – кто же ходит на пивной фестиваль без хорошего гвоздя в кармане? Иезус Мария, ну что за тупой баран! Впрочем, я не сомневался, что гвоздь обязательно найдется – и именно такой, какой нужен. В том и суть фокуса. А! Вот из толпы раздался звонкий выкрик: «Есть! Есть гвоздь!» Чумазый парнишка-подросток ужом протиснулся к фокуснику и протянул ему довольно внушительных размеров ржавый гвоздь. Высоко подняв его над головой, фокусник выкрикнул:

– Сейчас вы увидите настоящее чудо!

Он поставил на стол глиняную плошку, отстегнул от пояса флягу и осторожно наполнил посудину. Осторожность его была мне вполне понятна – едкий раствор, что находился во фляге вместо воды, мог сильно обжечь. Я придвинулся ближе к фокуснику…

На самом деле меня всегда поражало, насколько наша судьба зависит от всяких мелочей! Действительно – стоило мне приехать в этот город чуть раньше или чуть позже, стоило мне выбрать другую улицу, стоило принять приглашение разбитных девиц или проехать мимо, не заинтересовавшись выкриками фокусника или не расслышав их в гомоне толпы… И даже уже наблюдая за мучениями шарлатана, я мог в тот момент просто промолчать – и моя судьба сложилась бы совсем иначе. Но со вчерашнего утра единственное, что попало мне в желудок, – три кружки пива, которые теперь оккупировали мой бедный мозг и настоятельно толкали меня на защиту истины. Потому, дождавшись, пока фокусник вволю помашет над плошкой с кислотой руками и покричит всякие грозные заклинания, я спокойно взял в руки гвоздь, с подчеркнутым вниманием рассмотрел его со всех сторон и произнес:

– С таким-то гвоздиком и я чудо сотворю!

Не давая фокуснику опомниться, я положил гвоздь на стол и наискось рубанул его кинжалом. На срезе блеснуло тусклым желтым металлом в тонкой окантовке из ржавого железа. На мгновение зрители затихли, потом кто-то неуверенно произнес:

– Да это ж золото!

– Обманщик!!! – радостно выдохнула толпа, предвкушая любимое времяпрепровождение пьяных горожан.

– Сволочь! – взвизгнул подросток, доставивший подделку, и с неожиданной для такого заморыша силой врезал мне по щиколотке. Скорее от неожиданности, чем от боли – доставалось мне и посильнее, – я выпустил руку фокусника, и тот попытался убежать, но пьяные-то пьяные, а среагировали гуляки мгновенно. В воздух взлетела чалма, откуда-то из-за сгрудившихся спин раздались смачные шлепки. Били фокусника неумело, но зато от души. Заскучав, я вспомнил, что надо бы успеть до вечера найти приличный постоялый двор… Ну в смысле самый приличный из тех, что мне по карману.

Подходящее заведение пришлось искать почти весь остаток дня – из-за ярмарочной поры и пивного фестиваля в город съехалось много народу из окрестных сел и небольших городков, так что более-менее приличные и недорогие постоялые дворы были забиты до отказа. Все же в конце концов мне удалось найти комнату в довольно непритязательном трактире на самой окраине города. Трактир назывался очаровательно в своей незатейливости – «Зайди и выпей», на деревянной вывеске схематично, но вполне узнаваемо пенилась пивная кружка. Хозяин трактира поначалу хотел меня выставить, ссылаясь на отсутствие свободных комнат, но стоило мне продемонстрировать один из остававшихся золотых, как комната мгновенно нашлась. Мне даже выдали охапку чистого постельного белья.

Поскольку меня уже мутило от голода, я сразу закрылся в комнате, чтобы наконец перекусить своей дневной добычей. Однако хлеб оказался слишком черствым, а окорок – немилосердно пересоленным, так что даже моему неизбалованному желудку справиться с такой пищей всухомятку оказалось не под силу. Пришлось спускаться в общий зал и требовать с хозяина кувшин вина. Пока мальчишка-слуга бегал в погреб за вином, я стоял, облокотившись на стойку, и разглядывал публику. В основном это были крестьяне и мелкие торговцы, привезшие свой товар на ярмарку. Все в добротных, хотя и скромных одеждах, кряжистые, с одинаковыми стрижками «под горшок» – ну просто братья родные. Только парочка в самом углу выделялась из общего унылого благочиния. Во-первых, один из этой парочки был тощим седым мужичком средних лет в грязной чалме и с изрядным синяком под глазом, а второй – мальчишка-подросток с распухшим носом. Во-вторых, парочка эта с нескрываемой злобой пялилась на меня.

Бывают же на свете такие совпадения! Да… в тот момент я еще не способен был увидеть в том Перст Судьбы и, отвесив фокуснику насмешливый поклон, преспокойно сгреб кувшин с вином, прихватил к нему еще кусок сыра и ушел в свою комнату. Действительно – ну что могли сделать мне эти жалкие шарлатаны?

Оказавшись в своем номере, я уже собрался было как следует набить брюхо, но некстати вспомнил об Иголке. К стыду своему должен признать – обретение свободной комнаты в трактире так обрадовало меня, что обустройство верной моей спутницы было полностью доверено прислуге.

Сказать, что меня так уж мучила совесть, значило бы соврать. Просто в каждой профессии есть заведенный порядок вещей, который следует неукоснительно соблюдать, если хочешь быть настоящим мастером своего дела. Для ландскнехта это – кроме всего прочего – забота о снаряжении, оружии и лошади. Знавал я, конечно, и таких наемников, которые искренне считали, что затачивать мечи и чистить мушкеты имеет смысл исключительно перед боем. А о лошадях должны заботиться полковые конюхи, да… Только долгой карьера таких наемников не была: которые оказывались поумнее, те бросали это дело, а которые поглупее – рано или поздно погибали из-за давшего осечку мушкета, затупившегося меча или захромавшей лошади. Или просто потому, что оказывались совершенно непригодны к военному делу.

Именно поэтому, еще будучи молодым, но уже совсем ненаивным новобранцем, взял я за правило даже в самой мирной обстановке ничего из заведенного порядка вещей не пропускать и не перекладывать на других. Сглотнув голодную слюну и оставив свой скудный ужин скучать на столе, я спустился в конюшню, проверил, хорошо ли устроили там Иголку, хорошо ли вычистили ее, достаточно ли воды и овса и, оставшись доволен местными порядками, вернулся в трактир.

Поднявшись на второй этаж, я настороженно замер – в полумраке коридора выделялась полоска света, падавшая из приоткрытой двери моей комнаты. Внутри отчетливо скрипнула половица. Воры! А все мое оружие внутри, только небольшой охотничий нож при себе – за голенищем сапога. Ну да где наша не пропадала! Победа далеко не всегда остается на стороне тех, у кого нож длиннее!

Распахнув дверь ударом ноги, я с рычанием запрыгнул внутрь, готовый порвать в клочья наглых грабителей, сколько бы их там ни оказалось. Оказалось их там не особо много – всего один. Да и тот не склонен был оказывать сопротивление. Да и не смог бы при всем желании, куда уж тощему мальчишке-недомерку против опытного солдата!

– Ах ты, ослиное отродье! Обокрасть меня вздумал?!

Испуганно пискнув, помощник фокусника попытался сбежать, но я ловко перехватил его за шиворот, развернул к себе и уже собрался вытрясти из мерзавца дурь, но тут видавшая виды рубаха мальчишки затрещала и расползлась по швам, открывая… гм… вернее сказать, освобождая две маленькие, но, несомненно, женские груди.

– И-и-и-и! – завизжал мальчишка, пытаясь прикрыться руками.

– А-а-а-а! – в унисон присоединился я к нему, отталкивая прочь дьявольское наваждение.

Поймите меня правильно – я не из тех, кого может напугать растелешенная женщина. Совсем даже наоборот – сие есть прекраснейшее зрелище и отрада для взора старого солдата. Но в тот момент мне почему-то помстилось, что предо мною одно из тех порождений ада, что засылает в наш мир Сатана, – верх женский, низ мужской, хвост змеи, а ноги, прошу заметить, козлиные. Наш полковой капеллан про них часто и подробно рассказывал, и даже картинку соответствующую в книжке показывал. Он у нас вообще любитель был под вечер у костра такого понарассказывать, что ложишься потом спать с пистолетами в обнимку.