Капитаны судьбы (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 18

— А они что?

— А они хмурились только. Зато французы, как хозяева выставки, нас очень хвалили!

— Наслышан, наслышан. Золотую медаль не просто так дают! Поздравляю, Всеволод Евгеньевич! И думаю, надо это использовать. Я собираюсь открыть в столице инженерный центр, вроде принадлежащего Александру Бари, того, в котором трудится Шухов. Только заниматься он будет другим. Каналами, речными портами, плотинами для ГЭС, шлюзами. Назовём этот центр «Гидропроектом».

Тимонов смотрел на меня, отрыв рот. Только что исполнялась мечта его жизни.

— Предлагаю вам возглавить его. С жалованьем не обижу, да и премии буду назначать жирные. Если в срок и качественно будете все делать, в миллионщики выбьетесь!

Тимонов только досадливо поморщился. Он тут о высоком думает, вековую проблему России решить собирается, а я ему — о деньгах! Даже неудобно, право!

— Проектировать — это хорошо! Но Министерство просто не хочет строить каналы. Или ваши связи помогут и тут, Юрий Анатольевич?

Теперь скривился и я.

— Не думайте об этом! Заказчиком для вас стану я. И я же буду вести строительство. И вот вам первый заказ. Мне нужно восстановить Северный Екатерининский канал.

— Канал между бассейнами Камы и Северной Двины⁈ — не веря своему счастью, задохнулся Тимонов. Его идея «великого кольца» между бассейнами северных рек, рек Урала и сибирских рек вдруг, причём совершенно неожиданно, начинала воплощаться в жизнь. — А я говорил, говорил Хилкову! Канал нужен!

— А он?

— А он мне в ответ, мол, дорогой Всеволод Евгеньевич, канал закрыли шестьдесят лет назад, за нерентабельностью. Там нет нужного потока грузов!

— Кстати, о потоках грузов. Мне желательно, чтобы что-то удалось пропустить через канал уже следующей осенью.

— Если восстановить оба шлюза по концам канала и поставить насосы для поддержания уровня воды, то небольшие баржи провести будет можно.

— Вот и замечательно. Но вообще предусмотрите расширение и углубление русла канала. По возможности — взрывами и механизмами. Взрывчатки и денег у нас будет много, а вот людей, как всегда, в недостатке. Ну и расчистку русел рек при нужде. Задача перед нами стоит серьёзная — через два года мы должны быть готовы пропустить по каналу миллион тонн.

Профессор потрясённо сел мимо стула.

Из мемуаров Воронцова-Американца

«…Общая стратегия была ясна. Засесть на 'своей территории» и крепить там свой авторитет и систему безопасности. А настоящую безопасность, как я был уверен, могло дать только то, что реально нужно стране. Иначе «сдадут».

Ресурсы тоже были ясны. Полтора жида чётко предупредил, что этот «трюк с капитализацией будущих доходов» — последний. Нет, не вообще, но на ближайшие три года — точно. Кризис близится. А в кризис продавать наши бумаги придётся раза в полтора-два дешевле. И у всех возникнет вопрос «зачем?»

А повода к таким вопросам рынку лучше не давать. Чревато!

А что реально нужно стране? Вот реально, всей стране? Нет конечно, валюта, золото и серебро, которые я приношу, и успехи в прогрессе греют душу, но… Только верхушке руководства страны. И интеллектуальной элите. Причём не всем, а лишь не очень большой её части.

Разумеется, эта «верхушка» считает, что она понимает нужды страны в целом. Но мне не так уж и важно, что она себе думает. Мне нужно было что-то, важность чего признавал бы каждый живущий в России.

Дороги? Сталь? Да, это уже было понятно миллионам. Но, если всмотреться в суть вопроса, то и хорошие дороги, и обилие стали были важны лишь горожанам! А Россия — в основном крестьянская страна. То есть, нужно то, что повысит урожайность и позволит сохранить урожай. Удобрения и ядохимикаты.

Органические удобрения, навоз, компост и прочее — дело нужное, но… Без минеральных они работают не так эффективно. Основные минеральные удобрения, с наибольшим эффектом и тоннажем, — это азотные, калийные и фосфорные.

С фосфорными тут и до меня было неплохо, хотя я собирался существенно улучшить ситуацию. Сырьём будут апатитно-нефелиновые руды с Хибин. Когда мне понадобился цементный заводик, он перерабатывал тамошние нефелины.

Так что и добыча уже кое-какая была, и даже доставка отлажена. По воде, в основном. Участки узкоколейки нужны были только, чтобы пороги на реке Нива обходить.

Объем добычи был по местным понятиям солидный, «почти миллион пудов в год». Но для моих сегодняшних целей это — просто слёзы. Так что придётся все семьдесят вёрст узкоколейки тянуть, до самого места добычи. А потом и переработку на месте налаживать, незачем попусту балласт таскать.

Хотя, как сказать… Часть балласта составлял фторид кальция, источник фтора. А фтор — это и криолит для получения алюминия, и фторопласты, и фреоны. Очень он мне был нужен, этот фтор. Пока приходилось импортировать. А так, глядишь, на своё собственное сырьё перейду. Как говорится, «мелочь, а приятно». Хотя в деньгах не такая уж и мелочь! Переход на собственное фторное сырье составлял примерно пятую часть от выручки с фосфорных удобрений.

Но для переработки нужна серная кислота. И прелесть состояла в том, что я представлял, где её взять. Причём так взять, чтобы ещё и заработать на этом!

Когда я там, в своём будущем, ездил по трассе от Кандалакши до Мурманска (а мне не единожды приходилось, «волка ноги кормят», а в Мурманской области очень крупные энергопотребители, то есть — потенциальные заказчики), всегда обращал внимание на «лунный пейзаж» возле Мончегорска. Серная кислота, улетающая с предприятий «Норильского никеля», «выжгла» всю растительность на десятки километров вокруг. Не потому, что они о природе не заботились, просто получалось её там так много, что хватило даже прорвавшихся «крох»[9].

Мончегорска сейчас ещё нет, да и месторождение неизвестно, но место найти нетрудно. С одной стороны от города Монче-озеро стояло, а с другой — Большая Имандра. Названия взяты из местных языков, так что они и сейчас известны. А месторождение там открытое, его даже туристам показывали, вот, мол, «на этом склоне и были выходы», Так что мне и Ферсман не нужен сейчас, сам место найду, чтобы первые пробы взять[10].

Двойная польза. И нужную мне серную кислоту получу, и богатейшие медно-никелевые руды добуду и переработаю. Медь России сейчас нужна, а то импортируют в основном. Да и никель пригодится! Хотел же я «чтобы все в хроме и никеле»? Вот и будет. Мельхиор производить станем, нержавеющие стали, просто никелировать шары к кроватям. Я помню, ещё больше полувека «хромированный» да «никелированный» будут признаком шика и достатка.

Кстати, пока руды можно до будущего посёлка Апатиты и водой доставлять. А «железку» построим позже, как объёмы нарастут.

С аммиачными удобрениями и нитратами тоже все просто — аммиак и азотную кислоту я буду производить прямо тут. Водорода много, воздуха вообще в избытке, да и дешёвой электроэнергии тут скоро будет — хоть залейся.

Ну, а как организовать само производство я, естественно, знал. Синтез аммиака на кафедре химтехнологии, на которой я диплом защищал, — базовый. На нем все принципы циклического производства и объясняют!

Честно говоря, до этой заморочки с Семецким, я планировал азотным синтезом заниматься «по минимуму». Для собственного производства. Краски там, лекарства, лаки, взрывчатка «для собственных нужд» и на продажу. То есть то, что и спрос имеет хороший, и денег принесёт прилично.

А вот удобрения — это «хомут». Или, как говорили в роду Ухтомских, — «тягло». И произвести намаешься, и доставить к потребителю (дороги-то аховые!), и сбыть… Но самая трудность будет — получить оплату за поставленное. Ну, нет у обычного крестьянина денег. А если и появятся, благодаря моим удобрениям, то первым в очереди на «отобрать» отобрать стоит государство. Хозяйство-то тут общинное, а общины, на которых нет недоимок и пеней, буквально по пальцам пересчитать можно!

Впрочем, на эту тему аппарат Софьи Карловны заказал отдельное исследование. Причины, следствия, пути выхода… Так что я тогда не заморачивался с этим, ждал результатов их работы.