НеТемный 4 (СИ) - Изотов Александр - Страница 12

Потом, разорвав на нём боковые заклёпки, я толкнул медоежа к выходу. Зверь удивлённо уставился, когда я накинул ему на спину некое подобие седла, сделанное из доспеха.

— Поработаешь лошадью, — сказал я, вскакивая на него. Потом я всё же ласково потрепал зверя по колючем загривку, — У твоего бывшего хозяина наверняка завалялись ещё шелкопряды. Они все твои, если догонишь.

Было глупо думать, что медоёж меня поймёт. Но он понял… И рванул так, спрыгивая в кратер, что я едва смог удержаться, хватаясь за его иголки. Ну, вот теперь это точно погоня.

Уже когда медоёж набрал скорость, я понял, что мы не зря спешим. Яма, в которую превратилось подземелье, теперь была похожа на амфитеатр, по верхним краям которого стояли остатки цеха Сидора. И вся эта конструкция теперь надсадно скрипела и трескалась, угрожая обвалиться внутрь.

Вверху ещё кипел бой — люди Сидора явно не желали сдаваться. Но надо отдать должное дружинникам кнеза, они сориентировались быстро. И едва я пронёсся на медоеже по дну кратера, оставшегося от подземелья, как сверху посыпались копья, стрелы и даже магические залпы.

Я теперь вполне сносно владел «огненным яйцом», превращая его в настоящий щит. Вот только медоёж был гораздо массивнее меня, и чтобы прикрыть его колючую задницу от прилетающих снарядов, приходилось рассеивать защиту. Правда, в таком случае она теряла крепость.

Мой ёжеконь, к счастью, соображал явно быстрее меня, и, не дожидаясь команды, каждый раз нырял под укрытие скрипящих и грозящихся рухнуть плит. Нависающие со всех сторон плиты перекрытий служили отличным щитом, но признаться, в этот момент я думал, что глупо было бы погибнуть под нечаянным завалом.

Некоторые дружинники героически спрыгивали с этажа на этажа, пытаясь угнаться за нами. Тут и там врезались огненные и воздушные снаряды, выбивая нам в лицо каменную пыль.

Примерно на полпути до входа в секретный лаз часть цеха всё-таки обвалилась — целый этаж с несколькими комнатами, накренившись, съехал вниз и ссыпал прямо передо мной целый отряд. Точнее, две воюющих оравы…

Поднявшаяся пыль и общий страх, что всё сейчас совсем рухнет, на несколько мгновений ослабили обстрел. И я, недолго думая, рванул дальше через пылевое облако.

Дружинники, обученные ратному делу, довольно легко справлялись с бандитами, потому что каждый прикрывал друг другу спину. Шавки же Сидора в этот момент были каждая сам за себя, но, надо отдать им должное, дрались словно львы.

Мне некогда было участвовать в общей потасовке. Вот только и дружинники, и бандиты, едва завидев всадника на монстре, вылетающего из грязного тумана, сразу принимали меня за врага. И если одни бросались наутёк от страха, то другие сразу же кидались в атаку.

— На! — я вогнул ногу одному в рожу.

Медоёж, рыкнув, зубами выхватил из тумана другого несчастного и метнул его в кинувшихся нам навстречу воинов. Тут же зверь крутанулся волчком, массивной колючей задницей втыкаясь в доспехи нападающих и отбрасывая их. Впрочем, это явно были везунчики, потому что те, кто выскакивал к медоежу спереди, натыкались на его когти и зубы.

Некоторые умудрялись чуть ли не заскочить на спину, пытаясь проткнуть меня клинком. Я крутился, как уж, выворачиваясь телом и встречая острые лезвия крепким топорищем.

Иногда моя дубина встречала чью-то рожу, и в этот момент мой разум на мгновение вспыхивал, даруя правду об обладателе этой самой рожи.

— На, рукоблуд! — мощным ударом я перекинул одного из грешников через себя, потом перехватил другого, отбрасывая его, — На, казнокрад! — и следующего, — Взяточник! — и снова, — Вор!

До некоторых доходили мои фразы, и они, отлетая, таращились в недоумении.

Сзади на меня кинулся ещё один, чуть не воткнув острый нож в щель на наплечнике. Я едва вывернул плечо, отчего лезвие проскрежетало по доспеху и едва не углубилось под кожаную подкладку.

Но в этот момент я уже ткнул топорищем за плечо, расплющивая мерзавцу нос.

— На-а-а! — я заорал, перехватывая и его за горло, как вдруг у меня вырвалось, — Фу-у-у…

Тот захрипел, цепляясь за мои пальцы, и замер. Уставился в мои зрачки, бледнея и понимая, что я всё знаю. Всё-всё-всё…

— Ты… я…

Он не договорил. Я отбросил его, не как врага, а как омерзительную тряпку, измазанную в нечистотах, и даже поспешил вытереть руки о бронь. Смердящий свет! Однозначно, без права мгновенного суда эта способность распознавать чужие потаённые секреты не такое уж и благо.

Пыль сверху заструилась, выплёвывая в меня силуэт — какой-то смельчак, вознеся над головой двуручный топор, прыгнул на меня с верхнего этажа. Я даже не стал уворачиваться, подставив топорище под удар, а другой рукой перехватил противника за горло и подтянул к себе, заглядывая в ошалевшие от страха глаза.

— Что, кнезовых служанок в саду лапаем? — ощерился я.

Тот даже сопротивляться забыл, вытаращившись, словно на призрака.

— Ты кто такой⁈ — только и просипел дружинник. Он был без шлема и с перемазанным грязью лицом.

— Сам не знаю, — буркнул я и, развернувшись, отбросил его в самую гущу потасовки.

Пыль стала рассеиваться, и её снова стали рассекать стрелы и магические шары. Медоёж рванул в сторону, желая побыстрее оббежать побоище.

Когда мы достигли развороченной плиты, всего пару минут назад прикрывавшей вход в секретный лаз, нам перегородило путь три воина. Они спрыгнули сверху, успев преодолеть сразу два полуразрушенных этажа, и замерли.

Я чувствовал их стальной взгляд сквозь узкие прорези в шлемах. В искрящихся серебром тяжёлых кольчугах, с шипастыми булавами в обеих руках у каждого, и в глухих шлемах, они казались непреодолимой стеной.

— Инем… власа… бреж…сдася! — отчеканил закованный в чешуйчатый металл рыцарь.

Притормозив, медоёж оскалился и зарычал во всю глотку, но три воина даже не шелохнулись. Надо признать, в своём облачении они могли поспорить размерами со мной, с бросским варваром. Но росточком всё равно не доставали.

Я усмехнулся:

— Не расслышал чего-то.

Центральный переглянулся со своими, потом повёл плечами, и, глубоко вдохнув, рявкнул:

— Именем Павлоса Солебрежского…

Не дослушав, я скатился со спины медоежа и просто воткнул ногу в грудь говорящему. Он бы не был хорошим воином, если бы пропустил этот удар… Противник отскочил, намереваясь пропороть мне стопу шипастой булавой, остальные бросились с двух сторон.

Сгруппировавшись, я нырнул под булаву первого, чувствуя, как острые шипы сдирают мне отдельные колечки брони на спине. Всем троим показалось, что я пытаюсь проскочить мимо них и рвануть через секретный лаз, куда ушёл Сидор…

Ну, я вполне бы мог так сделать. Вот только не оставлять же медоежа одного с этим зверьём?

Поэтому, кувыркнувшись вперёд, я выставил ногу, резко бросаясь вбок. Мне нужно было, чтобы противники в какое-то мгновение оказались на одной линии. И, к счастью, наличие разъярённого медоежа сбоку очень помогло.

Отскочив в сторону и развернувшись, я выставил вперёд руки, снова уплотняя «огненный щит» перед собой. А потом резкий призыв Тьмы во всю мысленную глотку, и лютая концентрация бросского огня — весь, весь до капли только в щит! И двинуть его вперёд…

Чуть сверкнуло Червонное Кольцо на пальце — чёрное, горящее багровым, почти кровавым цветом. Тут же всех троих смело, будто тараном, и так впечатало в потрескавшуюся стену, что я от неожиданности сразу развеял заклинание. Как бы не убить!

Нет, лишь одного взгляда мне хватило, чтобы сообразить — живы. Их спас доспех.

Нахлынула эйфория — а ведь я, когда был Десятым, одним движением руки мог плющить врагов об стены. Уплотнённая Тёмная Аура, слушаясь мою мысль, ломала даже самые крепкие доспехи.

У меня закружилась голова. Я покачнулся, успев с досады подумать, что выиграл сражение, но проиграл войну… как меня подхватил медоёж, подставивший морду. Я плюхнулся на него, и яркий солнечный свет вдруг сменился темнотой — зверь сразу нырнул в тоннель и попёр вперёд, особо не озадачивая себя.