Купец II ранга (СИ) - Вяч Павел - Страница 23

А вместе с явно магической атакой на меня кинулся и мой противник.

— Ай, как неспортивно, — усмехнулся Виш, не делая ни малейших попыток мне помочь. — Впрочем, чего еще ожидать от бывших головорезов, приговоренных к казни?

Облачко тьмы, несмотря на мои попытки от него отмахнуться, окружило мою голову, мгновенно снизив видимость.

Я вынужденно отступил назад, разрывая дистанцию, и усилием воли призвал плещущийся в крови Огонь.

Вокруг моей головы вспыхнула тусклая вспышка пламени, испепеляя чужую магию, но Степану хватило вынужденной заминки.

Не знаю, откуда у него появился нож — с собой пронести он его явно не мог — но этим ножом он, сблизившись на расстояние удара, пырнул меня в правый бок.

На место удара мы посмотрели одновременно.

Я — из-за укола тупой боли, он… не знаю, почему.

Скорей всего Степан был удивлен, что вместо того, чтобы пробить одеяние послушника и пропороть мне бок — вряд ли он планировал меня убивать — его нож наткнулся на преграду!

— Не зря эти Храмовые робы так ценятся во внешнем мире, — отвлеченно заметил Виш, вместе со мной разглядывая место удара. — Ах да, ну и не стоит сбрасывать со счетов полученную от стелы Выносливость.

— Ах ты, пёс! — ошеломление, вызванное подлым ударом Степана, прошло, и я схватил его за горло.

Время словно замедлилось, а я, наоборот, ускорился, и виной тому был полыхающий внутри огонь ярости.

Рывок, и вот уже разбойник болтается в воздухе, цепляясь правой рукой за мое предплечье. Левой он, скотина такая, с зажатым в ней ножом, без остановки тыкает мне в грудь.

Захват кисти, хруст, и нож вылетает из ослабевшей ладони на пол.

Я же, дернув Степана к себе, с силой бью лбом ему в нос. И снова вытягиваю руку вверх, заставляя разбойника извиваться в воздухе.

Да, я не хотел калечить своих новиков, но такое прощать нельзя.

Кровь хлещет из разбитого носа разбойника, но я и не думаю останавливаться.

Хэк! Хэк! Хэк!

Моя левая рука, словно молот, врезается ему в живот, раз за разом выбивая из новика воздух.

Тихая волчья злость в глазах Степана сменяется сначала страхом, затем ужасом, но я и не думаю его отпускать.

И только когда на смену ужасу скорой смерти приходит мольба отпустить и готовность повиноваться, я разжимаю пальцы, и разбойник падает на пол.

К нему тут же бросается щуплый товарищ, но, поймав ухом мой подзатыльник, кубарем летит в другую сторону.

— Ещё один такой фокус, — внутри меня кипит гнев, и слова приходится выталкивать из себя. — И я переломаю вам пальцы.

После моих слов в отделении повисает тишина, и я понимаю — на этот раз припугнуть, как того же Ростика, ограничившись одними словами, не выйдет.

Если дружки Степана попробуют нарушить установленные мной правила, а они обязательно попробуют, то придется ломать им пальцы.

Иначе — не поймут и примут мое человеколюбие за слабость.

— Ещё желающие есть? — я буквально рычу, и не пытаясь успокоить полыхающий внутри гнев.

— Никак нет! — солдаты вытягиваются в струнку, а крестьяне с ремесленниками молча качают головами.

Мельком вижу во взгляде Григория понимание, как же ему повезло, что я лишь обозначал захваты.

И лишь один новик — третий разбойник — смотрит на меня исподлобья. Со злобой.

Шаг к нему, короткий тычок в солнышко и мощная оплеуха объясняют новоиспеченному новику всю глубину его заблуждений.

— Ещё раз так на меня посмотришь, — ласково рычу оказавшемуся на полу разбойнику. — Все зубы тебе пересчитаю. Понял?

Разбойник что-то мычит, ну а я что? Мне не жалко помочь бедолаге ускорить его мыслительный процесс.

Пинок в живот, и повторный вопрос.

— Понял?

— Понял… Ваше… благородие, — хрипит бандит, пытаясь удержать в себе завтрак.

Полыхающий в груди огонь стихает, и я медленно возвращаюсь в свое привычное состояние.

— Сильно ты их, — Виш поудобней устраивается на плече. — Не жаль?

«По-другому с такими, как они, никак, — мысленно выдохнул я. — Осуждаешь?»

— Ничуть, — фамильяр и бровью не повел. — Наоборот, горжусь! Нужно четко осознавать, кто какой язык понимает. Ты только что показал, что в вашей, кхм, стае, один вожак, и это ты. Вон, на фон Штерна посмотри!

«А что с ним?» — машинально заинтересовался я, соображая, как быть дальше.

— Он своих разбойников до полусмерти избил. Причем так, чтобы отделение Бура тоже увидело, что происходит с несогласными.

«Жестоко, — поморщился я. — Но… по-другому реально никак».

— Запомни это, — посоветовал Виш. — И помни всегда. Иначе в один прекрасный день, у тебя в боку окажется очередная заточка.

'Жесть, — я покачал головой, обводя взглядом вытянувшихся новиков. — И это люди! Высшая ступень развития природы!

— Тебе напомнить законы природы? — усмехнулся Виш. — Выживает сильнейший. И человек, на секундочку, самый страшный хищник в любых мирах. Даже зорды и песьеголовые никогда не сравнятся с людьми.

«Зорды?»

— Потом расскажу. Ты, давай, командуй своим отделением.

А ведь Виш прав, пауза уже подзатянулась. Даже побитые разбойники уже встали на ноги и делают вид, что их все устраивает.

— Значит так, — я недобро зыркнул в сторону автора теневого облачка и требовательно уставился на солдат. — Имя, род деятельности, сильные и слабые стороны!

— Владимир, сержант егерского отряда, охотник, хромой… был. Сюда нас с Иваном в наказание отправили…

— Иван, лучник егерского отряда, охотник, азартный малясь. Обыграл офицыра, ну и нам с Володей сначала плетей дали, потом в Прокол…

— Илларион, столяр, свое уже отслужил, последние два года мучился с животом. В Прокол сам с Гришкой пошел, за долги.

— Григорий, кожемяка, вместе с Илларионом в княжеской дружине лямку тянул, потом вместе в мануфактуры устроились, а потом столичные шишки свое представительство открыли… Разорились мы в общем. Так здесь и оказались…

— Степан, искатель лучшей доли, бывший сотник королевских пикинеров, мастер ножа. Донесли на наш вольный отряд, так здесь и оказались…

— Назар, искатель лучшей доли, бывший лесоруб, разумею в ловушках, глух на правое ухо, остальное Степан уже молвил…

— Антон, искатель лучшей доли, сбежал из королевской магической школы, умею в иллюзии и теневую магию. К вольному отряду прибился…

— Вася, землепашец, все вроде… Ну в ополчении послужить пришлось. Потом на земле осели. Сюда нас помещик отправил, в качестве ежегодной подати… Как мечников записал…

— Боря, тоже землепашец, с Василием на соседней улице жил. Что до минусов… Ну, за воротник заложить не дурак…

— Леня, мельники мы, после пожара вся семья погибла, а я обгорелый был сильно, а тут вон оно как. А меня крайним оставили и кинули в Прокол. А тут вместо демонов люди…

— Матвей, землепашец, урожай не уродился, пришлось на дорогу выходить… Там нас и скрутили, руку по локоть потерял, а потом на казнь, в Прокол…

Из того, что поведали новики, я сделал несколько выводов.

Первое — во многих мирах к Проколам относились настороженно. Кто-то считал их порталами в преисподнюю. Кто-то — дверью в мир демонов.

И зачастую Проколы использовались как альтернатива смертной казни.

В некоторых мирах Проколы находились под контролем государства, в некоторых — под контролем культов, сект и вполне себе официальных религий.

Этим и объяснялась разница в рассказах новиков. В тех мирах, где Проколы были под культами, их считали чем-то священным и ежегодно приносили жертвы.

Мрак, да и только! Хотя, как еще относиться к одностороннему порталу, оживающему в определенные периоды?

Второе — большинство Проколов использовались в качестве наказания, и, по сути, все форточники были смертниками.

По крайней мере, дома их уже никто не ждал.

Третье — Великое исцеление вылечивало не все.

Свежие, до года, раны исцелялись полностью, а чем дальше — тем хуже. Свыше семи лет Исцеление уже не работало. Этим и объяснялись белые ниточки шрамов на головах у Владимира и Ивана.