Крылья Агнессы (СИ) - Павлов Игорь Васильевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/61
- Следующая
Тараторят пулемёты всё дальше, винтовки хлопают, орудия долбят, уже начали по пляжу и первой линии прорванной обороны.
Оргалидов сотни три лежит дохлых и испаряет, столько же примерно ещё штурмует остров. Твари шипят и визжат, трещат осколки, звуки боя заглушают даже эфир с переговорами. Дымится поле брани, заполоняя дымкой постепенно всё. Кричат бойцы, на крики и мчу по руинам и перепаханной земле!
Доламываю второй клинок о голубую «собаку» размером со слона, с которой приходится ещё повозиться, ибо слишком прыткая тварь оказалась.
По радару вижу, что мехары тоже начали врываться, в сотне метров глубже орудуют. Вероятно, поняли, что враг постепенно иссякает.
А я по дуге на фланг ухожу, где слышу ещё выстрелы отчаянных очагов сопротивления. Свора наступающих поумерила пыл, теперь часть скапливаются чуть дальше берега и рыщет по первой и второй линиям обороны в поисках людей. Артиллерия стреляет реже, похоже, по своим боятся попасть. Только с другого фланга на мысе творится полнейшее месиво. Два броненосца разошлись, долбят из всех орудий по скоплениям оргалидов. Туда же и зависший не так высоко дирижабль поливает из двух пулемётов.
Мы переломили ход драки, и вроде бы пора успокоиться.
Чувствую усталость, но не могу позволить себе взлететь для передышки, ибо слышу отчаянные крики людей! С двух, с трёх сторон! Везде!! И понимаю, что нельзя терять ни секунды.
Тяжело разобрать дорогу под ногами в дыму, что заполонил поле брани. Поэтому всё на звук и по интуиции.
Бегу к ближайшим на помощь, изрубаю трёх «собак» и «паука»! Дальше откуда–то нарисовалась голубая «гусеница» двенадцати метров в длину, которая вгрызлась в блиндаж, где скрывались наши. Подскакиваю и за хвост её обратно вытягиваю, чтоб быстрее до башки добраться. Впервые так опрометчиво, а что делать⁈ Она может вцепиться, пока я сзади рублю бесполезно.
Вижу, что ко мне лапы сразу с нескольких сторон потянулись. Но крики из блиндажа говорят, что я должен завершить начатое. Два паука вцепляются сзади и елозят своими лапами по броне и крыльям!
Не сдерживая крика от натуги, всё–таки вытаскиваю тварь.
Наращивая успех, новые оргалиды прыгают на меня! Отбиваюсь оставшимися клинками и пробую Голубого добить скорее. А у того в зубах казак!! Срубаю голову твари, вытаскиваю полумёртвого. Осколки стряхнуть хочу, и сшибают меня! Качусь со звоном. Панель в глазах рябит красным. Два крыла, турбина… всё в дребезги.
Но я встаю на ноги, рублю всё, что ещё движется рядом и спешу к последней куче тварей, устроивших на позиции пир! Десятка два монстров, среди которых целых три голубых «собаки», будто они специально в стаю сбились, добивают взвод казаков!
Истошные вопли будоражат душу, свирепею ещё больше и спешу из последних сил.
Протаранив толпу, раскидываю монстров в разные стороны и принимаюсь убивать их по отдельности. Доламываю последние клинки о мерзкие морды и шкуры. Пока я рву механически руками пасть голубой «собаки», две другие накидываются сообща и отрывают последние два крыла!
Оглушаю одну ударом кулака и добиваю прямыми ударами, раскалывая череп. Вторая лезет и получает другой рукой. Хватаю оторванное крыло и орудую им, как саблей. Вгоняю в пасть третьей голубой «собаки».
Из окопов вылезают угрожающе спокойно ещё три «паука», отступаю к пляжу!
Тварей набирается с десяток. Они не спешат лезть, окружают. Рывком уже на подламывающихся ногах достаю одного гада. Стоит сцепиться, лезут и другие.
Идите, идите, сюда!! У меня открывается второе дыхание. Бьюсь, как бешеная собака, вгрызаясь во вражьи тела. Добиваю ногами и руками, ломаю лапы и рву пасти, тыкаю в шкуры обрубками, ковыряю броню… Один крошится, второй, третий. Дохнут оргалиды, давятся, как тараканы! Получите, мрази!! Куда вы там полезли!!
Последний гадёныш шипит отчаянно, и трещит его черепушка. Машу руками ещё секунд пять по сторонам, но уже вхолостую.
Всё, нет больше тварей.
Осознаю это и сходит красная пелена. Взываю к собственным ощущениям. Кажется, перестарался.
Под вой ветра и шум волн тяжело дышу. Человечек внутри меня больше не даёт магии. Сейчас он бесполезен. Сил не осталось. Панель повреждений — сплошное красное пульсирующее пятно. Радар наоборот… чистейший. Стрельбы уже не слышно, твари не орут.
Шатает. Не удержавшись на ногах, падаю на колено, опираюсь и на руку, чтобы окончательно не завалиться. Стоять, Андрей, стоять!! Не время для слабости.
Дым рассеивает красный рассвет, открывая полностью наше поле брани, эту ужасающую картину хаоса. Открывается целое кладбище дымящихся ледяных тел и трупов боевых товарищей.
Боевые машины принцессы тоже здесь. Одиннадцать мехаров. Наверное, пришли полюбоваться на меня, стоящего в центре этого месива из оргалидов. Которое сотворил я.
Они подступили слишком близко, воспользовавшись моим отвлечением, и окружают меня теперь. Надо же, целёхонькие даже.
А у меня из четырёх клинков лишь короткий обрубок, на кистях два и три пальца осталось. Пол крыла и одна турбина уцелевшая на нём. Теперь точно «Суслов».
Сил восстановить ещё одну турбину нет. Не то, чтобы улететь, уйти не смогу. Со стороны пляжа заходят гвардейцы, отрезая путь к воде. Большая часть мехаров как раз со спины встают: машина принцессы, Константина и ещё четверых гвардейцев. Метров двенадцать дистанция, которую любой из них может преодолеть в один миг.
К ним и оборачиваюсь, чувствуя их торжество своей взмыленной кожей.
Да что там… в эфире раздаётся от принцессы злорадное:
— Что Медведь, отвоевался?
Хочется ответить. Сейчас, сейчас, только отдышусь. И с выражением достойно… всех пошлю. Но!
Замечаю в воде, метрах в сорока от берега, отблеск фиолетовый. И в груди холодеет. А вон и «скат» подступил. Тот самый, похоже, который меня на Хоккайдо изрешетил и через эфир связался.
И мы у него, как на ладони. С такой дистанции его ледяная шрапнель пробивает броню на раз! На своей шкуре убедился. Практически всю гвардию одним махом теперь может положить.
А что, отличный план вышел!
И эти дураки даже ничего не подозревают. Они ведь поймали самую заветную добычу. Которая оказалась наживкой.
— Повалите его, и вытаскивайте преступника поскорее, — бросает Небесная до цинизма вымученно.
В эфире что–то изменилось, будто переключилось само на другую частоту. Зашипело и завизжало отдалённо, как из неисправного устройства. Или неких противоречий встречных радиоволн. Сквозь помехи раздался тихий, но ввергающий в ужас шёпот:
— Андрей… Прижмись к земле, и я избавлю тебя от назойливых мух.
Оттого, что тварь вновь заговорила со мной, мурашки прокатились по мокрой коже.
Глава 10
Константин Зотов
От такого предложения я даже встал с колена, выпрямившись в полный рост! Потому что смерти гвардейцев уж точно не хочу. Как и не желаю, чтобы меня раскрыли.
А эти не реагируют после зловещего сообщения. Значит, не уловили его. Поэтому вряд ли испугались или хотя бы задумались об опасности с моря.
И что делать? Если крикну всем лечь, меня по голосу подполковник узнает. Да и поверят ли? Чувство, что над головой навис Дамоклов меч, давит неимоверно.
Вот же принцесса удивится, увидев меня! С удовольствием бы посмотрел на её лицо. Но не в данной ситуации. Ведь если меня повалят, Фиолетовый даст залп, зная, что не зацепит меня.
Вылезти самому и спасти их жизни? В море всё ещё поблёскивает шкурой опаснейшая ныне тварь, которой я оказался небезразличен. Что весьма странно и шокирующе. Иначе как объяснить, что мы все ещё живы⁇
А гвардейцы вдруг помедлили после команды Анастасии Николаевны. Особенно когда я поднялся. Некоторые отшатнулись даже. Страшно? Или что с ними не так? Вот и Небесная вдруг зашипела:
— Александр, Иван вперёд. Недобитка испугались? Да он еле на ногах стоит.
— Нет! — Раздаётся голос Ильи.
Его мехар первым выходит ко мне из толпы преградивших мне путь к морю и, не доходя метров пяти, разворачивается спиной. И щетинится на своих, выставляя клинки!
- Предыдущая
- 22/61
- Следующая