Варлорд (СИ) - Якубович Александр - Страница 44

Я должен был в любом случае посетить Н’аэлор, ведь что останется у меня, когда на месте Ирен возникнет просто безликий силуэт, что немым укором будет смотреть на меня сквозь вечность?

Граница Вечного Леса всегда была видна крайне отчетливо, в отличие от границ любого другого государства.

Стена вековых сосен, взмывающих на сотни футов ввысь; мы шли по узкой дороге, ведущей на север, которая ныряла в непроглядный подлесок и словно исчезала в ветвях и кустах, окончательно растворяясь во тьме, царящей под сенью родного леса темных эльфов.

— И нам нужно туда? — хмыкнула Лиан, впрочем, во все глаза глядя на гигантские сосны. Девушка так и не смогла скрыть своего любопытства.

— Пока нет, — ответил я. — Станем лагерем.

— Это еще зачем? — удивилась эльфийка.

— Потому что кое-кто никогда не был в Н’аэлоре. Лес не любит чужаков, — вместо меня ответил Эрегор, ловко спрыгивая на землю.

Очевидно, речь шла о Лиан. Трое других темных родились в Н’аэлоре, а я прожил в Вечном Лесу почти треть своей жизни. Конечно же, мы могли войти в пределы царства эльфов без каких-либо проблем, Лес никогда не забывал тех, кто ранее смог вступить под его сень или родился в тени его ветвей.

Но в венах Лиан хоть и текла кровь народа Н’аэлора, но в Вечном Лесу девушка никогда не бывала.

— Неужели мы просто не можем продолжить путь? — надулась эльфийка. — В чем проблема?

— Ты хочешь весь Н’аэлор на уши поставить? — спросил я.

— Тебе нужно получить дозволение от пограничной стражи, — подключился Эрегор. — Каждый командир имеет право поставить метку Леса, чтобы ты прошла дальше.

— Метку Леса? — удивилась Лиан. — Я всегда считала, что темные поклоняются Нильф.

Мы с Эрегором переглянулись.

Старое наследие Н’аэлора, темные эльфы не отказались от связи со своими родными землями. Пусть большинство эльфийских духов были позабыты, но Вечный Лес до сих пор защищал своих детей, а темные чтили те правила, что касались соблюдения границ. Только так немногочисленный народ темных эльфов мог обеспечить свою безопасность.

— Давай просто подождем, — сказал я, похлопывая Лиан по плечу. — Ирнар! Займись лошадьми!

Многие думают, что эльфийское приграничье является мертвой территорией и едва ты ступаешь на земли рядом с Вечным Лесом, то жди удара тонким эльфийским клинком. Может быть когда-то так и было, но сейчас приграничье являлось довольно населенным местом, наверное, самым населенным в этой части Западных земель.

Тут не стояло крупных городов, но вся территория вдоль южной границы Н’аэлора на несколько десятков лиг в глубину была изрезана небольшими деревеньками, хуторами и даже селами. Люди тут трудились, спокойно живя в тени Н’аэлора. Требований у эльфов было немного: торговать только с Вечным Лесом, не строить городов, не пытаться переселиться в Н’аэлор.

Сюда не допускались купцы из других земель, тут ходила только эльфийская медная и серебряная монета. Конечно же, Налор извлекал из подобных отношений максимум прибыли и не сказать, что жили в этих краях богато, но это была безусловная плата за жизнь в тихом и безопасном пограничье. Эти земли снабжали Вечный Лес хлебом, древесиной, кожей. Местные жители помогали в обустройстве и ремонте пограничных застав рейнджеров, а взамен получали возможность жить под дланью королевы Ирен. И очень многие пользовались такой возможностью.

В последние дни я много рассказывал Лиан о пограничье, стараясь максимально подробно отвечать на вопросы эльфийки.

— Ты когда ей расскажешь? — спросил Эрегор, привычно берясь за небольшой ножик и усаживаясь рядом со мной, чтобы почистить овощи. — Ты три дня рассказывал девчонке о приграничье, но ни словом не обмолвился о том, чья это была идея.

— Ей не обязательно это знать, — ответил я, разделывая тушку освежеванного зайца. — Ты же помнишь, как родилась эта идея.

— Да, Ее Величество тогда многим утерла нос этой реформой, — усмехнулся Эрегор.

— Ты перерезал еще больше глоток несогласных, — ответил я.

— Было дело, — хмыкнул эльф. — Почему мне вечно приходится чистить проклятый лук? Прошлогодний такой ядреный, что аж дышать больно.

— У тебя всего один глаз. Значит и страданий вдвое меньше, — ответил я советнику.

Эрегор так оскалился, что было невозможно понять, улыбается сейчас советник или готов вцепиться мне в горло за такую шутку.

— Яд так и сочится из вас, учитель.

— Почему ты говоришь со мной уважительно только когда добавляешь «учитель»?

— Да как-то само вырывается, — пожал плечами эльф.

— А мне кажется, ты просто двуличен. Когда тебе что-то от меня нужно или ты дерзишь, то называешь меня учителем.

— Вы сами мне разрешили так вас называть, учитель, — сверкнул глазом опальный советник.

— И не проходит дня, чтобы я не пожалел об этом решении, — ответил я с легкой усмешкой.

Эрегор тоже улыбнулся, уже мягче, почти загадочно, при этом продолжая орудовать ножом над луком.

Мы остановились в пределах «последней лиги» — безжизненной пустой полосы, которая отделяла границу Вечного Леса от земель южного пограничья.

Разъезд рейнджеров с ближайшей заставы появился из тьмы, когда мы уже готовились ко сну. Десяток бойцов верхом на крепких лошадях, привычных к бездорожью и лесным тропам. Эльфы подошли молча, готовые в любой момент вступить в бой.

— Здесь нельзя останавливаться! — крикнул один из бойцов, заезжая на территорию нашей небольшой стоянки, которую мы организовали меж двух телег, поставленных под прямым углом друг к другу, чтобы защитить нас от ночных ветров.

Единственное, что увидел эльф — человека, сидящего у костра. Все прочие темные укрылись за телегами, едва я почувствовал приближение пограничников. Нечего им заранее знать состав нашей группы.

— Не рви глотку, сержант, — Ирнар вынырнул из-за борта телеги, держа ладонь на рукояти меча. — Мы ждали вас.

— Ты!.. — выдохнул пограничник.

Конь под эльфом недовольно заржал, перебирая ногами, всадник же вперил свой взгляд в лейтенанта, будто увидел давно разыскиваемого преступника.

— Если дезертир здесь, то где-то и изгнанник? — прошипел рейнджер.

Остальной отряд взял нашу стоянку в кольцо, а к сержанту присоединились еще два бойца.

— Слезь с коня, рейнджер, — скомандовал я, лениво шевеля палкой угли.

Из тени уже показались остальные участники нашей группы. Теперь пограничники видели, что нас шестеро. Вдвое меньше, пешие, но эльфы были слишком опытными воинами, чтобы не понимать, какую угрозу представляет капитан Эрегор или его заместитель в лице Ирнара.

— Ты знаешь, кто мы такие, — сказал я, не поднимая глаз на эльфа, который так и не соизволил спуститься на землю. — Возвращайтесь на рассвете, мы пройдем заставу и продолжим наш путь.

Я не видел смысла интересоваться именем рейнджера или самому представляться. Кто я такой — его проблема и головная боль. Если в рейнджеров стали набирать бездарей, которые с одного взгляда не смогут понять, что наша группа должна беспрепятственно пройти границу, то это меня не касается.

— Им нет ходу в Вечный Лес! — высокомерно бросил сержант, поднимая меч и указывая острием на Эрегора и Ирнара. — Преступник и дезертир! Мусор!

— Еще слово и тут прольется кровь, рейнджер.

Едва прозвучали эти мои слова, со всех сторон послышался шелест извлекаемых из ножен мечей. Они были готовы к бою.

— Я сказал тебе спуститься с коня, а ты все еще в седле…

Ладони падших душ появились из-под земли и мигом оплели несчастное животное. Ноги лошади подогнулись, послышался хруст костей и суставов, а эльф только успел коротко вскрикнуть и выпрыгнуть в сторону, как животное с силой впечатало в землю. Во все стороны взлетели кровавые брызги, а сама лошадиная туша бесформенной кляксой растеклась по земле.

— Твои слова не дойдут до ушей Ирен, если прямо сейчас ты встанешь на колено, эльф, — я лениво бросил палку в огонь и медленно поднялся на ноги. — Лорд-командующий Арлен как-то говорил о том, что сейчас Н’аэлор полнится спесивцами и глупцами, но я никогда не мог подумать, что все настолько плохо.