Пурпурная сеть - Мола Кармен - Страница 50

— С одним глазом?

— В поместье они жили лучше всех. Один глаз — фигня по сравнению с тем, что было со мной.

Увидев вдалеке крепостную стену Уруэньи, Аурора ненадолго замолчала.

— Как красиво. Тут хочется остаться на всю жизнь.

— Это особенный городок. В нем пятнадцать книжных магазинов, а то и больше. И музеев тоже немало.

— У твоего мужа здесь книжный магазин?

— Нет, но его новая жена работает в книжном. Она бразильянка. Очень красивая и молодая, сама увидишь.

— А он что делает?

— Вино, ужасное вино. Если он будет тебя угощать, лучше откажись. Надеюсь, он наконец научится, иначе я не выдержу: он посылает мне бутылки каждый год, — смеясь, ответила Элена.

Они оставили машину на парковке и пошли по узеньким улочкам, любуясь красивыми старинными домами. Элена была вынуждена признать, что Абель поселился в прекрасном месте.

— А твой муж согласится, чтобы я у него жила?

— Бывший муж. Конечно, согласится. Иногда он любит поскандалить, но потом сам над собой смеется.

Габриэла, жена Абеля, была человеком тактичным (Элена считала, что именно это принято называть «эмоциональным интеллектом») и всегда знала, когда лучше уйти и оставить Элену и Абеля вдвоем.

— Ты не бывала в Уруэнье? Это непростительно, — сказала она Ауроре, словно не замечая страшных ран на ее лице. — Я покажу тебе книжную лавку, где работаю. И мы купим тебе модную футболку!

Габриэла была молода, с безупречной фигурой, смуглой кожей и копной кудрявых волос. Глядя, как они с Ауророй идут вниз по улице, можно было подумать, что они сестры.

— Ты хочешь оставить эту девушку здесь? — удивился Абель.

— Только на несколько дней. Пока ей опасно находиться в Мадриде.

— Разве она не была бы в безопасности под защитой полиции?

Элена сомневалась в этом. «Пурпурная Сеть» могла добраться куда угодно. Чтобы защитить Аурору, ее пришлось бы запереть в тюрьме, в одиночной камере. Но Элена считала, что девушка и так слишком много времени провела в заточении. И хотела сделать для нее все, что сделала бы для Лукаса.

— Я прошу об этом одолжении, потому что доверяю тебе больше всех на свете. И потому что здесь ей будет лучше, чем где бы то ни было.

— Хорошо, только объясни, откуда она взялась.

Элене пришлось рассказать Абелю, откуда она вытащила Аурору. Пришлось упомянуть и про видео, и про пытки, и про драки со смертельным исходом. Она боялась, что он спросит, не видела ли она на одном из видео Лукаса, но он не спросил. Да и с чего бы? Абель уже много лет жил в полной уверенности, что их сын мертв. И Элена с тоской подумала, что, наверное, он прав. На самом деле Лукас умер в тот день, когда его похитили.

В душе она завидовала неосведомленности бывшего мужа, его неспособности заподозрить, что расследование преступлений «Пурпурной Сети» было начато ради того, чтобы найти их ребенка.

— Скулу ей поранили в этом поместье?

— Да.

— Мы ее подлечим. Уверен, Габриэла знает какие-нибудь мази от рубцов и шрамов.

Элена не осталась на обед. Ей не хотелось вклиниваться в жизнь Абеля и его новой жены, которая к тому времени, как Элена села за руль, уже успела подружиться с Ауророй.

— Аурора, я за тобой вернусь.

— Ты сказала то же самое, когда я осталась сидеть в выгребной яме, и ты вернулась. Я тебе верю.

Элена улыбнулась — она не понимала, почему на долю несчастной девочки выпало столько горя, и испытывала к ней нежность. Она надеялась, что мать Ауроры все-таки выйдет из больницы и больше никогда не будет употреблять наркотики, что они вдвоем смогут поселиться в каком-нибудь красивом городке вроде Уруэньи.

Не успела Элена проехать и двадцати километров, как зазвонил телефон. В «Ладе» она не смогла бы ответить на звонок, но в «Мерседесе» было все, чтобы всегда оставаться на связи.

— Даниэль? Этот парень из Риваса? Я буду через пару часов.

Несовершеннолетний Даниэль Роблес, через которого они вышли на Ярума, покончил с собой. Элена винила себя в том, что за последние несколько недель ни разу не вспомнила о парне.

Людей на похоронах Даниэля Роблеса было совсем мало — только его родители и несколько родственников Соледад. Ни друзей, ни соседей. Альберто не захотел оповещать своих родных и не разрешил прийти учителям и одноклассникам сына. Не было даже маленькой Сандры, младшей сестры Даниэля. Прощание было закрытым, потому что семья пыталась избежать позора.

Элена собиралась придать лицу соответствующее выражение, но вдруг поняла, что ей действительно очень грустно. Она медленно подошла к Альберто:

— Примите мои соболезнования.

Альберто обернулся и замер: увидеть инспектора на прощании он не ожидал. Его лицо потемнело, а губы пересохли и сморщились, словно уже много дней не улыбались.

— Это лучшее, что могло произойти, — ледяным тоном ответил он.

И сразу ушел, не дав Элене возможности ответить. Она поискала глазами Соледад. Мать Даниэля стояла в кругу родственников и плакала, припав головой к плечу какой-то женщины — наверное, сестры. Для выражения соболезнований момент был явно неподходящий. «Это лучшее, что могло произойти». Слова Альберто вызвали у Элены приступ тошноты. Неужели это и правда лучшее, что могло случиться с парнем? Подросток совершил ошибку, и родители навсегда отвернулись от него? Разве любовь к своему ребенку не безусловна? Элена могла понять разочарование отца, могла понять озлобленность и боль. Но не ненависть. Она не хотела быть такой, как он. Ненависть к Лукасу никогда не поселится в ее душе, несмотря на все преступления, которые он совершил. Наверное, Элена наивнее этого раздавленного горем человека, неспособного оплакать смерть собственного сына, но она сохранит свою любовь. И в ее душе еще жива надежда.

Инспектор уже направилась к выходу, когда на нее налетела Соледад.

— Это вы во всем виноваты! — выкрикнула она ей в лицо.

Инспектор отлично понимала, что бессмысленно призывать к благоразумию женщину, которая только что потеряла ребенка.

— Если бы вы не явились в наш дом в тот вечер…

— Я всего лишь выполняла свою работу.

Элена произнесла это просто, без пафоса. Чувство такта подсказывало ей, что нужно немедленно уйти, не произнося даже слов соболезнования: сейчас они ни к чему. Но Соледад схватила ее за руку, желая выговориться.

— С тех пор как Даниэля арестовали, отец ни разу его не навестил.

— Мне очень жаль.

— А я его навещала. В последний раз всего несколько дней назад, — продолжала Соледад. — Он сказал, что отдал бы все на свете, чтобы не узнать о тех видео…

— Жаль, что время нельзя вернуть назад.

— И знаете, что еще сказал мой сын? — Соледад стиснула зубы, чтобы не разрыдаться. — «Я болен. Я болен, и никто не может мне помочь». Вот что он сказал.

В машине на обратном пути Элена думала о словах Даниэля, о заключенной в них чудовищной правде. Мир болен насилием. Есть люди, которые не могут жить без жестокости хоть в каком-то ее проявлении. И до сих пор никто даже не начинал искать лекарство.

Марьяхо единственная из сотрудников отдела сопровождала Элену на похороны Даниэля. Именно она нашла сообщения Larry33, благодаря которым удалось взломать защиту «Пурпурной Сети», именно она по IP-адресу обнаружила его дом в Ривасе. Не будучи виновницей трагедии, она в некотором смысле стала причиной того, что Даниэль покончил с собой в исправительном центре.

— Иногда у меня возникает чувство, что все бессмысленно, — призналась Марьяхо начальнице, когда они остановились выпить кофе. — Тогда мне хочется все бросить и поселиться в домике у моря…

— Нет, Марьяхо. Ты не можешь меня бросить. И так… Ордуньо, Ческа…

— И Ческа? — удивилась Марьяхо.

— Она недовольна. Пока молчит, но я вижу, к чему идет дело.

— И это все? Ты пробовала с ней поговорить?

Элена бессильно пожала плечами.