Пурпурная сеть - Мола Кармен - Страница 47

Он и не думал отказываться. Он сам мечтал, чтобы Димас оказался за решеткой, чтобы девушки больше не погибали, как Айша Бассир, чтобы ее смерть не осталась неотомщенной. К тому же теперь это дело стало для него таким же личным, как для Элены.

— Можешь на меня положиться.

— Я не сомневалась. Добро пожаловать в ОКА.

Пересилив себя, Ордуньо согласился с планом Элены. Только бы Марина ни о чем не догадалась.

— Еще одна важная вещь. Мы не знаем, видела ли Марина свидетельницу. Спрашивать у нее нельзя, так ты выдашь себя. Остается только держать ухо востро. Если что-то заподозришь, немедленно сообщи нам.

— Ты думаешь, она попробует ее убрать?

— Уверена. Прости, Ордуньо, но ты не имеешь права жалеть Марину…

— Сейчас я чувствую что угодно, кроме жалости.

— Никому ничего не рассказывай, пока не придет время действовать. План будем знать только ты и я.

Ордуньо предстояло вернуться домой, принять душ и как ни в чем не бывало ждать возвращения Марины.

Димас отлично знал, что полиция обычно ищет преступников в местах, пользующихся дурной славой, — на городских окраинах, в трущобах, населенных маргиналами. Она не является без предупреждения в дома респектабельных судей, адвокатов, предпринимателей или политиков. Не хочешь встречаться с полицией — скрывайся среди власть имущих. Поэтому встречи Димас всегда назначал в самых дорогих районах города.

К тому же, несмотря на сомнительный род деятельности, он любил роскошь и не хотел прозябать в Каньяда-Реаль и подобном захолустье, куда ему приходилось заглядывать по делам. В своей сфере он был одним из лучших и жил, как живут привилегированные профессионалы. При этом Димасу следовало соблюдать осторожность, поэтому его квартира находилась не в Ла-Финке, не в Моралехе и не возле Пуэрта-де-Иерро, как бы ему этого ни хотелось. В Мадриде он жил в просторных апартаментах на улице Сан-Франсиско-де-Салес, поблизости от площади Кристо-Рей. Ходили слухи, что в соседнем доме после свадьбы жили Хулио Иглесиас и Исабель Прейслер. Димас не знал, правда ли это, и сам их не видел, но всем гостям сообщал об этом с таким видом, словно был близким другом певца.

Его мадридский адрес не знал почти никто, даже Марина, женщина, продержавшаяся рядом с ним дольше остальных. Ей он назначил встречу неподалеку от Алонсо-Мартинес, в баре гостиницы «Урсо», одной из самых современных и роскошных в городе.

— Ничего себе! — удивилась Марина. — Ты здесь живешь?

— Конечно нет. Зашел выпить виски. Что будешь пить?

— То же, что и ты.

Вскоре им принесли заказ, и они смогли спокойно поговорить.

— Я испугалась за тебя, когда узнала, что в поместье арестовали столько народу, — призналась Марина.

— Я смылся в безопасное место, как только почувствовал, что дело плохо. Накануне ночью я передал Кортабарриа координаты для гостя, но кто-то их украл.

— А что он сам говорит по этому поводу?

— Ничего. Его убили. Или он сам умер, не знаю. Вообще странно, что он так долго протянул.

Димас казался спокойным, Марина нервничала гораздо больше.

— И что, теперь все пропало?

— Ну так уж и все! Мы живы, не так ли? Это значит, что ничего катастрофического не произошло, — философски заметил Димас.

— Они арестовали Павла.

— Из Павла они не вытрясут ни слова. Ты ведь знаешь, что он ничего не сказал бы, даже если бы его пытали так, как умеем только мы. А в полиции не пытают, по крайней мере, так принято считать.

— Почему ты оставил его в поместье, а Лукаса взял с собой?

— Лукас — наша охранная грамота. Он в надежном месте, пусть там и остается — ты же знаешь, каким он бывает, когда нервничает. У этого парня по венам течет не кровь, а нитроглицерин или еще какая-то взрывчатая смесь.

— За всеми нашими неприятностями стоит его мать. Я уже начинаю думать, что мы зря украли его в то Рождество.

— Мы выиграли много лет, семь или восемь, точно не помню. Если бы мы тогда не обезвредили инспекторшу Бланко, нас бы всех уже пересажали. А теперь у нас достаточно денег, чтобы исчезнуть, если захотим. Представляешь, как мы заживем в Бразилии?

— Нам будет чего-то не хватать.

Димас засмеялся:

— При таком количестве бездомных детей, как в Бразилии? Мы создадим влиятельную организацию под названием «Золотая Сеть».

— Лукас должен был умереть, таков был план, — напомнила Марина.

— Я знаю, но у нас был уговор, что он умрет в клетке, в драке. Кто знал, что он начнет выигрывать бой за боем и в итоге станет непобедимым? Забудь о нем, давай займемся нашими делами, у нас их предостаточно.

— Меня могли засечь, — призналась Марина. — И, скорее всего, я больше не смогу узнавать, что творится в ОКА. Мне нужен твой совет, ведь я связалась с этим полицейским по твоей наводке.

— И как он?

— Милейший человек.

Марина рассказала Димасу, что решила проникнуть в помещение ОКА, чтобы разузнать о расследовании как можно больше.

— Но там я увидела ее.

— Кого?

— Аурору. Она шла по коридору одна, без охраны.

Димас отставил стакан и мрачно посмотрел на подругу.

— Она тебя узнала?

— Понятия не имею; по крайней мере, виду она не подала. Думаю, что нет, но все равно хочу, чтобы ты был в курсе.

— Эта девица вполне могла узнать и не подать виду.

— Что будем делать? — спросила Марина.

Димас недовольно скривился:

— В поместье Аурора была с Падре и его собачками.

— И до сих пор жива? Его собачки теперь питаются сухим кормом?

— Бывают и у Падре проколы.

— Она видела его лицо? Даже я его никогда не видела.

— Конечно, видела. Мы и не думали его скрывать. Мы собирались добить девку, когда Падре с ней закончит, если он сам или его собачки этим не озаботятся. Но она сбежала.

— Значит, она сможет его опознать.

— Вряд ли. — Димас задумался. — В полицейских архивах Падре не значится; думаю, его даже дорожная полиция не штрафовала. Девка его опознает, только если столкнется с ним нос к носу.

— Значит, нельзя этого допустить.

— Займись этим сама, убери ее. Только не напортачь. А что касается Ордуньо… Если он нам не нужен, то не трать на него время. Брось его или убери, как хочешь. Если девка тебя выдала, за тобой могут следить, так что будь осторожна. Ты знаешь, как с нами связаться и получить указания.

— Как прикажешь.

Марине пора было возвращаться к Ордуньо, но прежде она хотела принять меры — убедиться, что за ней не следят. Не из ОКА, а свои же, из «Пурпурной Сети». Димас, обычно такой психованный, сегодня выглядел удивительно спокойно. Она хорошо его знала: таким он бывал, когда уже все решил. Возможно, одно из решений состояло в том, чтобы убрать ее.

В метро она сделала три пересадки и, убедившись, что слежки нет, вернулась в квартиру Ордуньо. Он встретил ее, как всегда, нежно. И предложил сходить в кино. Марина уже столько лет не сидела в темном зале, наслаждаясь фильмом — чистой выдумкой, не имеющей ничего общего с реальностью.

— Хорошо, пошли, только выбираю я! Мне хочется на фильм о любви.

— Но это же такая скука! — возразил он.

— Чтобы они страстно любили друг друга и в конце остались вместе. А еще лучше — чтобы поженились. Никаких грустных финалов! — Она вспомнила фильм, который смотрела в самолете, и свои фальшивые слезы.

После кино они отправились в ближайшее кафе. Оно называлось «Эбла»; ходили слухи, что в нем иногда ужинают король Филипп и королева Летисия.

— Не может быть, оно такое убогое! — возразила Марина.

— Дома посмотрим в интернете. Сама убедишься, там даже фотографии есть.

— Значит, когда ты говорил, что будешь обращаться со мной как с королевой, ты имел в виду, что будешь водить меня сюда есть кебаб?

Оба рассмеялись. Ордуньо отчаянно жалел, что все это было игрой. Он не знал, что и Марина жалела о том же. Ей было хорошо с Ордуньо, но на следующий день она должна была снова работать на «Пурпурную Сеть». Она получила четкий приказ и обязана его исполнить — убрать Аурору Лопес Сепульведу. Если она этого не сделает, то сама проживет считаные дни — в этом у Марины не было никаких сомнений.