Пурпурная сеть - Мола Кармен - Страница 35

— Я выигрывал, потому что предмет спора зависел от меня, а не от карт или шарика рулетки. Достаточно быть в лучшей форме, чем остальные. Но вскоре я открыл для себя покер. Играть в него меня научил однокурсник. К тому времени отец уже умер от рака. Мама пережила его всего на год, словно не могла жить, когда на нее никто не орет. Неожиданно я оказался наследником квартиры и довольно внушительной суммы денег.

— И все проиграл.

— Но так, что никто об этом не узнал. Когда у меня осталось всего несколько тысяч евро, я пошел к психологу. Остаток денег я истратил на лечение. Психолог честно их отработала: я три года не подходил к игорному столу. Тогда я как раз поступил в отдел криминалистической аналитики.

Для Орудньо настало счастливое, спокойное время. Он думал, что уже не вернется к азартным играм, но тут началось расследование дела Кортабарриа…

— Я полез в игорный бизнес, уверенный, что смогу себя контролировать. Но впал в бо́льшую зависимость, чем прежде. Через несколько месяцев я опять пришел к тому психологу, которая помогла мне в прошлый раз; моя девушка к тому времени меня бросила, но я смог вернуться на работу… И жил без ставок, без карт, без рулетки…

— До вчерашнего дня.

— Да, до вчерашнего дня. Я знаю, что существовать рядом с таким человеком, как я, очень тяжело. Не могу винить девушку, которая от меня ушла. Не буду винить и тебя, если ты решишь последовать ее примеру.

— Последую, если ты не перестанешь играть. И останусь только в том случае, если ты будешь со мной откровенен.

— А ты будешь со мной откровенна?

Ордуньо взял Марину за руки и сдвинул браслеты, прикрывавшие шрамы на ее запястьях.

— Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, — пообещала Марина. — Но не сейчас, и это не то, что ты думаешь…

Марина обняла Ордуньо, и он уткнулся ей в колени. Она погладила его по голове. Потом вставила в плеер диск «Кинкс». Оба молча слушали, и в первый раз за последние часы Родриго почувствовал, что наваждение отступает. Он снова мог себя контролировать.

На въезде в Каньяду Сарате пришлось притормозить и пропустить микроавтобус с затемненными стеклами. Его черный корпус вызывающе сверкал новизной. Почему-то Сарате решил, что нужно запомнить номер машины, но разглядеть цифры не смог, заметил только буквы: KFK.

Немного дальше он наткнулся на пустую «Ладу», принадлежавшую Элене, и подумал, что в таком месте брошенная машина выглядит органичнее, чем на улицах Мадрида. Как ни странно, ее до сих пор не тронули. Увы, на мотоцикле машину на буксир не возьмешь, но и оставлять ее здесь было нельзя, потому что через полчаса не останется даже колес.

Прежде чем заняться автомобилем, он осмотрел окружающие лачуги. Из одной вышла наркоманка в желтых спортивных штанах.

— Послушай, ты не знаешь, где хозяйка этой машины?

— Хочешь купить?

— Знаешь, где она?

— Пошел ты в задницу.

Наркоманка ушла. Сарате достал телефон и попробовал позвонить Элене — никто не ответил. Тогда он позвонил Ческе.

— Ты еще в Эль-Плантио?

— Нет, явился брат покойного, и нам пришлось уйти. Ты нашел Элену?

— Нет, только ее машину; самой ее здесь нет.

— Скажи, где ты, я сейчас приеду.

— Подожди, сначала поищи по номеру владельца машины. Цифр не знаю, а буквы — KFK. Черный микроавтобус «Мерседес», такой здоровенный, не знаю, как называется эта модель.

— Зачем тебе?

— Понятия не имею. Я перезвоню.

Сарате огляделся. Из нескольких лачуг вышли женщины и изучали его издалека, не приближаясь. Как только он двинулся в их сторону, они снова скрылись в своих жилищах, сложенных из кирпичей, толстых досок и шифера. Вокруг не было ни заправок, ни магазинов. Ни одной камеры наблюдения. Место было выбрано идеально: никто из обитателей этих лачуг не станет разговаривать с полицейским. Что бы ни случилось, свидетелей он не найдет.

Сарате прошелся вдоль хижин, но дверь была открыта только в одной — той, из которой вышла женщина в желтых штанах. Он подошел ближе. Внутри стояли стул и пластиковый стол с рекламой пива. Сарате прошел в заднее помещение, через него по коридору в такие же необитаемые комнаты и, потоптавшись по грязным коробкам, вернулся на улицу. Наверное, тут был наркопритон, где можно одурманивать себя подальше от посторонних глаз.

Выйдя на улицу, Сарате увидел, что какой-то тип разглядывает «Ладу» и, возможно, уже прикидывает, как разобрать ее на части.

— Не вздумай ее трогать.

— Твоя, что ли? — ответил незнакомец на отличном, но явно не родном испанском.

Сарате не стал объяснять, только показал мародеру край висящего под мышкой пистолета и повторил:

— Не вздумай ее трогать. Ты на мотоцикле ездить умеешь?

— Не хуже Валентино Росси.

— Хочешь заработать пятьдесят евро?

— Кого нужно убить?

— Нужно отвезти его на парковку супермаркета «Карефур» на Гавиа, я буду ехать за тобой на машине.

— Идет.

Открыть и завести «Ладу», соединив провода, было несложно. Сарате всегда удивлялся, как ее до сих пор не украли, — скорее всего, никто просто не польстился на советскую тарантайку.

Когда они тронулись, он снова увидел женщину в желтых спортивных штанах. В руках у нее был дорогой телефон последней модели. Она набирала номер.

Сарате ехал за румыном, восседавшим на его мотоцикле. Они добрались до Гавии без приключений. Румын оказался человеком приличным и ждал только свои пятьдесят евро, не пытаясь хитрить.

— Ты не знаешь, зачем мою приятельницу, хозяйку машины, позвали в Каньяду?

— Я ничего не знаю, дружище.

— Даже за дополнительные пятьдесят евро?

— За дополнительные пятьдесят евро могу сказать, что иногда туда приезжают какие-то люди, их сажают в микроавтобус. Раньше это был «Ситроен-Берлинго», теперь его сменили на «Мерседес» — видать, дела у них идут неплохо. Но куда увозят этих людей, я не знаю. И не знал бы даже за тысячу евро.

— Спасибо. Как тебя зовут? Может, мне еще когда-нибудь понадобится перегнать мотоцикл.

— Константин. Ты знаешь, где меня найти.

Оставшись один, Сарате обыскал машину и нашел телефон, пистолет, полицейское удостоверение Элены и ключи от ее квартиры. Где бы Элена сейчас ни была, она осталась без оружия и документов. Правильно ли он поступил, перегнав машину? Сарате представил себе, как Элена, убегая, обнаруживает, что кто-то забрал ее машину и пистолет, оставив беззащитной. Но он оправдывал себя тем, что брошенную в таком месте машину все равно украли бы, а служебный пистолет инспектора мог угодить в руки наркоторговцев из Каньяды.

— Ческа, ты что-нибудь узнала про тот номер?

— Кое-что узнала. Но тебе это никак не поможет. Есть по крайней мере восемь черных «Мерседесов» с буквами KFK, но ни один из них не зарегистрирован в Мадриде. Ты что-нибудь еще о нем знаешь?

— Нет, больше ничего. Даже не уверен, что он нам нужен. Я еду к вам.

Когда Элена проснулась, микроавтобус еще ехал. Она не знала, сколько времени проспала. Ей показалось, что машина стремительно мчится по идеально ровному покрытию, возможно по автостраде.

— Долго еще? Я хочу есть.

— Пошарьте в бардачке. Там шоколадки и вода.

Элена узнала голос: он принадлежал человеку в костюме, которого она видела в подвале. Следуя его указаниям, она достала бутылку воды. Пить в капюшоне было неудобно, и она его сняла.

— А вот этого не надо!

— Я все равно ничего не вижу.

Элена не лгала. Повязка на глазах не позволяла ей определить, где они находятся, и соблазн сорвать ее был очень велик. Она легко могла нейтрализовать водителя и завладеть машиной, но разумно ли так поступать? Не лучше ли доехать до места и выяснить хоть что-нибудь?

Микроавтобус замедлил ход. Элена испугалась, что человек в костюме что-то заподозрил, но дело было не в этом. Дорожное покрытие стало другим, не таким ровным, одно из колес словно попало в выбоину. Они приближались к месту назначения.