Пурпурная сеть - Мола Кармен - Страница 32

Марина не могла уснуть всю ночь, сто раз звонила Ордуньо, но безрезультатно. Она гадала, на задании он или с ним что-то случилось. И жалела, что накануне не смогла вернуться в его квартиру.

Она удивилась, что так беспокоится о человеке, которого знает всего неделю. Однако проведенные с Ордуньо дни сделали ее счастливой. Все это не входило в ее планы, но, когда он сел рядом в самолете, она почувствовала к нему расположение. Чистая душа, он влюбился в нее по-настоящему, не так, как все, с кем она встречалась прежде, кто ею просто пользовался. Ей было с ним непривычно хорошо; она чувствовала, что он никогда не причинит ей зла, что рядом с ним ей не надо постоянно быть начеку.

И теперь она не знала, что делать: то ли ждать его, то ли возвращаться домой и ждать, пока воспоминания о Канарских островах сотрутся из памяти.

Усталость скосила Ордуньо, но не Сарате. На часах было уже семь тридцать утра. Анхель не мог решить, что делать: отправиться на работу или позвонить Элене и рассказать о случившемся. Будь у него свои шесть тысяч евро, он заплатил бы за Ордуньо и скрыл утренний инцидент ото всех. Да, Ордуньо наломал дров, но он был другом Сарате, а друга нужно выручать хотя бы и ценой собственной жизни. Вот бы найти Марину и оставить ее с ним. Но о женщине, которую так превозносил Ордуньо, Сарате ничего не знал. Единственный выход –– обратиться за помощью к Ческе.

Элена несколько часов просматривала видео с диска Кортабарриа. Она старалась ни на чем не концентрироваться, но некоторые, самые чудовищные зверства сами впечатывались в мозг — как она знала по опыту, навсегда. Среди них были несколько боев с участием Лукаса, завершившихся одинаково: из чудовищных драк со смертельным исходом ее сын выходил победителем. Видимо, поэтому он до сих пор жив: он превзошел всех соперников, одного за другим. Одному богу известно, как долго крутилось это адское колесо. Все видеозаписи на диске были датированы последними месяцами, поэтому понять, как менялся Лукас, не представлялось возможным. Она видела только, что он мастер своего дела, не знает сомнений и угрызений совести в минуту, когда надо проявить жестокость, что он усвоил все правила выживания. Сомнения теперь терзали Элену: действительно ли она хочет его найти? Сможет ли посмотреть ему в глаза? Она пыталась убедить себя, что сын вынужден делать то, что делает, спасая свою жизнь, что совсем ребенком он угодил в чудовищную западню. Страшно было представить, что он мог выйти на смертельный ринг уже в семь-восемь лет. Воображая, как он с детским любопытством постигает страшные правила этой игры, она так разбередила себе душу, что казалось, больше ни секунды не сможет смотреть на пытки и агонию умирающих. Но нужно было найти хоть какую-то зацепку, хоть какую-то ниточку. И Элена продолжала открывать файл за файлом.

На диске было достаточно материала, чтобы привлечь к ответственности и Андони Аристеги по прозвищу Кортабарриа, и «Пурпурную Сеть», но что толку? Андони мертв, а видеозаписи получены Эленой нелегально. Так что придется продолжить поиски, найти способ подобраться к центру «Сети». К сердцу монстра. Элена прекрасно понимала, каковы будут последствия: о преступлениях ее сына узнает не только Сарате, но и остальные сотрудники ОКА, в дело вмешается суд… Но Лукас — не единственная жертва. Надо думать и о других. Об Айше. Об Ауроре — возможно, она еще жива.

Было уже восемь утра — время отправляться в отдел. Неожиданно на нее навалилась страшная усталость. Хотелось одного: упасть в постель и уснуть, забыть обо всем, ощутить прикосновение чистых простыней и позволить себе отключиться. Но вместо этого она приняла душ, оделась и поехала на Баркильо. Не стала даже заезжать к Хуанито, хотя любила несколько минут в баре, в течение которых чувствовала себя обычным человеком, на чьих плечах не лежит тяжким грузом весь мир.

На работе она застала только Марьяхо — та просматривала записи камер наблюдения из дома в Эль-Плантио.

— Тебе удалось хоть немного поспать?

— С тех пор как убили ту девочку, я не могу толком спать, — призналась Марьяхо.

— Если тебя это немного утешит — я тоже. На камерах что-нибудь есть?

— Много разного, но ничего такого, что может нам пригодиться именно сейчас.

Марьяхо показала Элене кадры из подпольного казино, которые предстояло увидеть их коллегам: знаменитого телеведущего и двух прославленных спортсменов; охранников — чьи личности еще предстояло установить, — выводивших из зала игрока, который попытался обвинить крупье в обмане. Но Элену заинтересовали кадры, которые были на экране, когда она только вошла: какой-то человек подходит к Кортабарриа и отдает ему конверт. Взглянув на конверт, баск кивает и прячет его во внутренний карман пиджака.

— Этот тип… Найди кадр, где он снят крупным планом.

Марьяхо стала просматривать записи с разных камер, открыв их на экране одновременно. Наконец она остановилась на кадре с камеры у главного входа.

— Этот?

Разглядеть лицо было трудно — мужчина словно умышленно отворачивался от камер. Но Элена не сомневалась, что узнала его, хоть и не решилась сказать об этом вслух. Димас. Будь съемка почетче, на его лице можно было бы различить оспины. Палача в мексиканской маске выдавала манера двигаться. Итак, зацепка, которую они ищут, лежит в кармане у мертвеца, оставленного ими вчера в подпольном казино.

Инспектор Бланко решилась нарушить закон. Она выехала на шоссе, ведущее в Ла-Корунью, а с него повернула в Ла-Флориду. Казалось, в дом никто не входил с тех пор, как она, Сарате и Марьяхо покинули его этим утром. Элена припарковала машину в пятидесяти метрах от входа на случай, если какая-нибудь камера все же работает, и замотала голову платком, чтобы ее невозможно было узнать. Сигнализацию они вчера отключили, на этот счет Элена не волновалась. Зная расположение всех комнат, инспектор подошла к дому с задней стороны, перелезла через забор и пробралась в подвал через окно. Оттуда поднялась по лестнице в игорный зал: покойник лежал на том же месте, теперь уже окоченевший, с кожей лилового оттенка.

Конверт действительно был во внутреннем кармане пиджака Аристеги. Элена забрала его, не заглядывая внутрь. Вдруг раздался какой-то звук, и она спряталась. В зал вошла пожилая женщина, наверное уборщица, и, увидев труп, закричала. Воспользовавшись ее замешательством, Элена поспешила скрыться тем же путем, каким пришла: выбралась из окна и перелезла через забор.

Оказавшись в машине, она сразу открыла конверт. Внутри лежал листок с адресом:

«Каньяда-Реаль. Сектор 6, позади строения 20. Пятница, 11:00».

Элена взглянула на часы: была пятница, десять пятнадцать утра, и при желании она могла успеть. Возможно, речь шла о другой пятнице или об одиннадцати часах вечера, но упустить малейший шанс встретиться с Димасом она не могла.

Когда Элена завела двигатель, до нее донесся нарастающий вой сирен.

Каньядас-Реалес — это дороги шириной метров по семьдесят пять, любое строительство вдоль которых запрещалось. Их проложили еще в Средние века для прогона овец-мериносов, осенью — с севера на юг, весной — с юга на север. Главной из них считалась Каньяда-Реаль-Галиана; она начиналась в Ла-Риохе и заканчивалась в Сьюдад-Реаль. Дорога огибала Мадрид, и одно из ее ответвлений проходило всего в двенадцати километрах от Пуэрта-дель-Соль. В конце семидесятых годов прошлого века некоторые горожане, не встречая противодействия властей, начали селиться по обеим ее сторонам. Спустя почти пятьдесят лет проходящая через Мадрид Каньяда-Реаль уже представляла собой зону хаотичной застройки, самую протяженную во всей Испании, а может, и во всей Европе: на шестнадцати километрах, принадлежащих Мадриду, Костаде и Ривасу, роскошные виллы соседствовали с трущобами, бараками, нелегальными автомастерскими, конюшнями и даже крупнейшим в стране наркорынком.