Путь Могучего (СИ) - Дубов Дмитрий - Страница 9

Я посмотрел на него с некоторым удивлением, но без враждебности.

— Уж не знаю, как такое скажется на репутации в обществе, — ответил я с лёгкой усмешкой. — Но я постараюсь никому не говорить, что род Могучих — банкрот.

— Да как ты смеешь⁈ — он снова стал багроветь и приподниматься из-за стола.

— Да вы сидите, сидите, папенька, — ответил я таким тоном, что Дмитрий Анатольевич аж зарычал. — Только скажите, на данный момент у меня совершенно никаких ресурсов нет?

— Возвращайся в академию, — нехотя ответил тот. — Таким недосилкам, как ты, там из жалости стипендию платят. Заодно можешь и подработку взять. Грамотные люди во все века нужны были. Даже если разгильдяи вроде тебя.

С этим напутствием я и удалился.

Обыск к тому времени в моих комнатах закончился. Камердинер сказал, что «их главный» ждёт меня внизу, в холле. Я заглянул к себе, увидел разбросанные вещи, вздохнул и пошёл вниз.

— Пойдём-ка выйдем, — сказал мне полковник и указал на дверь.

— Вы попробуете меня похитить, а мне это ни к чему, — ответил я, усаживаясь напротив него. — Хотите что-то сказать, говорите тут.

— Послушай меня, юнец, — он склонился прямо к моему уху, и я снова почувствовал перегар, который он пытался скрыть магией. — Ты себе даже не представляешь, во что ты ввязался! — это всё он произносил столь горячим шёпотом, что, полагаю, было слышно и на втором этаже. — Тебя сомнут, измельчат, сделают подкормкой для кактусов!

— Почему именно для кактусов? — поинтересовался я в полный голос.

— Хватит паясничать! — кажется, я злил сегодня всех, с кем успел пообщаться. — Я же тебе добра желаю!

— А это теперь так называется? Понятно, — ответил я, кивая головой. — А я думал, это угрозы.

— Слушай сюда, — терпение Голицына явно закончилось. — Я тебе сейчас оставлю адрес. Туда принесёшь Тайнопись. Иначе завтра я приду с уловителями и разберу весь этот дом по кирпичику. Твоему доброму отцу это вряд ли понравится, так что выбирай.

— Да я даже не понимаю, о чём вы, — ответил я, разводя руками. — Если вы закончили, то прошу извинить, у меня ещё много дел.

Холл, в котором мы разговаривали, походил на продолжение отцовского кабинета. Безликий, серо-зелёный, с самими простыми креслами для ожидающих.

Полковник склонился ко мне совсем близко и зашептал мне в ухо:

— Ты даже не сможешь воспользоваться Тайнописью, потому что не знаешь, что это такое и для чего нужно. Может быть, тебе это расскажет трибунал, но не думаю, что он станет рисковать собственной головой. За этим артефактом сейчас гоняется половина спецслужб империи, весь криминальный мир и ещё силы других держав. Это просто, чтобы ты понимал, какие ставки в этой игре. Тебя смахнут с доски, даже не заметив. Думай, юноша, думай.

И после своей речи он уставился на меня с таким видом, словно я сейчас всё брошу и достану то, что ему нужно. Но я лишь покачал головой на его слова.

— Я до сих пор не понимаю, с чего вы взяли, что у меня есть некая вещь, которую вы называете Тайнописью, — и я увидел ярость, полыхнувшую в его глазах; если бы мог, он обязательно убил бы меня. — Просто напомню, я был в коме и только вчера вечером очнулся. И не представляю, что вообще происходит.

— Что ж, видят боги, я пытался, — поднимаясь, проговорил Голицын. — Но знайте, что на ваши похороны государство не даст ни копейки. А ваша жизнь и ломанного гроша теперь не стоит.

Он вышел, а я остался сидеть в дешёвом и не особо удобном кресле. Мне нужно было составить план действий. И на данный момент он выглядел так:

Первое: попытаться помочь сестре победить болезнь, а для этого нужно второе.

Второе: связаться с Борисом, так как у него в любом случае должны быть знакомые в данной сфере, но для них нужно третье.

Третье: достать достаточно денег.

И, наконец, не связанное с предыдущими пунктами четвёртое: связаться с академией, узнать, что нужно сдать для поступления.

Почему-то находиться в родовом доме, где только и делали, что меня в чём-то упрекали, я не хотел.

Потом я захотел дописать ещё пятое… Что надо будет попытаться достать обратно Тайнопись из того места, куда я ту спрятал, но потом я передумал. Раз за артефактом идёт такая охота, то пусть лежит там, где до него сложно дотянуться.

И тут раздался звонок во входную дверь. Камердинер вышел во двор, чтобы узнать, кто пришёл. Вернулся он почти сразу.

— Там снова к вам, — сказал он мне, поклонившись. — Полицейские. Говорят, что для свидетельских показаний. Пригласить?

— Я сам выйду, — ответил я, чем, наверное, совершил большую ошибку.

Перед громоздкими въездными воротами меня ждали два полицейских. И одного из них я хорошо помнил. Это был непосредственный помощник Рената Каримовича, всё время пытавшийся ему угодить.

— Здравия желаю, — сказал он, кивнув своей спутнице, которую я вчера не видел. — Разрешите поговорить с вами по поводу вчерашнего происшествия.

— Да конечно, — ответил я.

И в этот же момент понял, что опять не могу дышать. Что-то пережало мне доступ к кислороду.

Хотя реальность оказалась даже хуже. Моему сознанию перекрыли доступ к телу. А прямо в голове раздался визгливый голосок:

— Извини, дружок. В этом теле есть место только для одного из нас.

И тут же я увидел, как полицейский с перебинтованной рукой рухнул на мостовую.

Я задыхался. Но ошибочно решил, что меня душат. На деле это было совсем другое. Не материальное. Но легче от этого не становилось. Я не мог дышать и пошевелиться тоже. Я умирал. Снова.

В какой-то момент я даже подумал, что это нечто вроде паралича, который был виноват и в том, что потемнело в глазах, и в негибкости мышц. Но тут голос в сознании добавил.

«Ничего личного, я — профессиональный попаданец, и делаю своё дело. Ты просто оказался в неудачное время в ненужном месте, — он даже будто сожалел о том, что прямо сейчас пытался меня убить. — Прости».

И да, в чём-то это действительно было похоже на удушение. Попав в моё тело, он передавил ментальную пуповину, которая связывает душу и тело. Именно поэтому ощущение было схожим с тем, что чувствуют люди, которых душат.

Только вот я лично не собирался отдавать свою тушку, пусть и неподвижную, какому-то профессиональному голодранцу. Или как он там себя назвал?

Активизировав сознание на полную катушку, я вцепился в пальцы, сдавившие мою ментальную пуповину. Точнее, это я представлял их как пальцы. В действительности же это были лишь импульсы нового сознания, пытающегося захватить моё тело. И попытался отодрать их от своего воображаемого горла.

«Да не сопротивляйся лучше, — сквозь зубы процедил тот, понимая, что я его постепенно отжимаю. — Тебе же легче будет! Ты всё равно не пересилишь! Это тело… да я уже и не знаю, какое у меня по счёту, так что просто расслабься и умри».

«Не хочу, — ответил я и сам поразился спокойствию и суровости собственного тона. — Вали на хрен из моей головы!»

Да, он чётко понимал, что и как нужно делать для того, чтобы выжать сознание предыдущего владельца тела. Вот только он не рассчитывал, что я ему окажу должное сопротивление.

«Создай реальность», — подсказало мне что-то внутри меня. Причём, это что-то было весьма глубинным. Некая часть, присущая моему «я».

Именно эта идея, этот шанс на выживание заставил меня подавить панику. Я представил себе комнату, в которой не было ничего, кроме стен и пола. Возможно, был ещё потолок, но он скрывался в темноте, поэтому я его не видел.

Освещение падало откуда-то извне, вероятнее всего, через открытые глаза моего тела, которое замерло сейчас напротив полицейских, один из которых упал на мостовую.

В комнате нас было двое. Я и мой противник, который пытался завладеть телом, в котором я обживался уже второй день. Мои кулаки сжались сами собой и засветились собственным светом.

А вот у моего противника появились серьёзные проблемы.