Кенни. Том 3. Гениальный игрок (СИ) - Романовский Борис - Страница 2

Кенни нахмурился. Ему не нравилась идея Иры. Если он сделает, как она сказала — Хред окажется в опасности. Вдруг стражники его задержат.

«Он справится, — уверяла Ира. — Его не тронут, он же слуга-мальчишка».

У Кенни появилась идея — переодеться слугой и самому сбегать к Лазурному рынку. Идея пустила корни, окрепла. Он подошёл к окну — с неба продолжал падать пепел, было мрачно и темно. Хотя Солнце только недавно перекатилось через зенит.

— Переоденусь слугой, сбегаю на рынок, — решил Кенни.

«Слишком опасно! — возмутилась Ира. — Тебя могут узнать! Там скорее всего лица проверяют!»

Кенни от слов сестры замешкался. В итоге он решил спросить у Хреда — тот закупает продукты на Лазурном рынке.

Кенни нашёл слугу во дворе, убирающего пепел грязной метлой. В воздухе витали частички пыли, пахло горелыми деревьями.

— Господин! — Хред тут же отложил метлу и подбежал к Кенни. — Вы меня ищите?

— Да, пойдём в дом.

В гостинной Кенни спросил о шестом секторе Лазурного рынка и о проверке.

— Стражники проверяют лица, — кивнул Хред. — Иногда они просят капнуть кровью на Кровавую Черепаху. Не знаю правда, зачем.

— Проверяют, Пранарий ли ты, — пояснил Кенни. И глубоко задумался.

— Вам надо в шестой сектор Лазурного рынка? — догадался Хред. — Я могу за вас сбегать. Только нужен ваш Документ, чтобы доказать, что я от вас.

— Это не опасно для тебя? — Кенни внимательно взглянул на Хреда.

— Нет, — покачал тот головой. — Никто не тронет обычного слугу, господин. Тем более, вашего слугу. Никто не захочет обижать Великого Генерала.

В глазах Хреда появилось восхищение.

— Ладно, мне нужно на Лазурный рынок, — признал Кенни. — Но дед об этом не должен знать. Сможешь скрыть правду?

Хред замешкался.

— Если вы прикажете, то скрою, — неохотно ответил он. — Но если не прикажете, я обязан доложить.

— Тогда я приказываю, — улыбнулся Кенни. — Сейчас деньги принесу.

— А что вам надо? — Хред поднялся вслед за своим господином.

— Ковш крови Белого Ворона.

Кенни отдал Хреду кошель, набитый лазурными монетами, и свой Документ.

Хред убежал, Кенни остался на крыльце. Потянулись долгие минуты нервного ожидания. Ему сильно не нравилось нынешнее положение — он ощущал беспомощность от того, что ему пришлось подвергнуть опасности другого человека. Шестой сегмент — для Пранариев. На Хреда определённо обратят внимание. Единственная надежда — что не захотят ссориться с Крисом.

Спустя полчаса калитка с тихим скрипом отворилась, во двор забежал запыхавшийся Хред. Весь в пепле, он сжимал под своим плащом что-то объёмное.

Увидев парня, Кенни ощутил облегчение. Не пострадал.

— Купил! — Хред достал из-под плаща большой бурдюк и возмутился: — Двенадцать лазурных содрали!

— Хорошо, ты молодец, — Кенни принял бурдюк и кошель, в котором было ещё монет сорок-пятьдесят.

— Это тебе, — он достал пять лазурных монет.

— Не стоит, — замахал руками Хред.

— Бери-бери. За риск плачу, — Кенни сунул монеты в руки опешившего Хреда и ушёл в дом. В своей комнате он спрятал бурдюк в тот же тайник — в углу комнаты, где раньше хранился куб с Искрой Капитана.

«Что дальше?»

— Давай посмотрим, что там в Камне Памяти, — Кенни сел на кровать.

Все четыре дня, что он находился в деревне, у Кенни было мало свободного времени. Ира понимала это и не тревожила брата. Из-за Камня Памяти, который давил на неё, она не могла войти в Мир Духов. Да она даже спать нормально не могла.

«Через два-три часа Крис придёт, — напомнила Ира. — Скорее всего, к этому времени ты будешь лежать без сознания. Давай лучше ночью?»

— Я притворюсь спящим, — Кенни стянул с себя в верхнюю одежду. — Щас переоденусь в постельное. Он увидит меня и подумает, что я вымотался за последние дни, поэтому пораньше спать лёг. Хреду тоже самое скажу. Не забывай, что мне даже одиннадцати нет, я ещё ребёнок.

«Ладно, — с облегчением согласилась Ира. — Тогда посмотрим, что хотел нам показать владелец синего глаза».

Тяжёлые тучи важно проплывали по небу. Чёрные как смоль, искрящиеся, они поливали холодным дождём пустошь, окружённую джунглями.

На потрескавшейся, мёртвой земле, которую даже дождь не мог увлажнить, стояли человеческие загоны. В первом загоне — взрослые люди, не старше двадцати пяти зим. Но уже — старые. Они ожидали своей смерти. Ждали, когда к ним придут Ящеры и заберут на убой. Их кормили сырым мясом и речной водой.

Второй загон населяли подростки от двенадцати до двадцати зим. Из десяти, семь — девочки. Многие из них ходили с раздутыми животами.

В этом загоне было много мяса, чистая вода, крепкие дома. Хозяева заботились о тех, кто давал потомство.

Среди подростков иногда виднелись взрослые люди — надзиратели. Они наказывали тех, кто провинился. Выносили приговор тем, кто не мог родить.

Третий загон был населён детьми до двенадцати. Те, кто были старше, присматривали за малышами.

— Что это? — Кенни стоял в воздухе и смотрел на землю под собой.

— Воспоминания, — прошептала Ира. Она, в образе Леди Ивы, находилась рядом с братом.

Кенни повернулся к ней и удивлённо осмотрел.

— Какая ты красивая! — искренне сказал он.

Если бы Ира могла покраснеть — была бы алее раскалённого угля.

Не став больше смущать сестру, Кенни вновь посмотрел на загоны под собой.

В это время из джунглей выбежали пять Ящеров, похожие на динозавров. У них была светло-серая шкура, а тело покрыто крепкими мышцами. Ящеры бежали на задних лапах, у каждого на голове виднелся костяной гребешок.

Монстры подбежали к первому загону и раскрыли пасти. Раздался рёв, слюни Ящеров превратились в крепкие канаты, которые начали хватать бегающих туда-сюда, испуганных до ужаса людей.

Набрав около тридцати несчастных, Ящеры убежали обратно в джунгли.

— Это Эпоха Освобождения? — шёпотом спросила Ира. — Когда люди были рабами Древних?

— Похоже на то, — пробормотал Кенни.

Картинка вдруг поменялась, они оказались рядом с чумазой девочкой, которую вели две взрослые женщины.

— Это она, — понимание пришло к Ире извне. — Это её воспоминания мы смотрим. Ей исполнилось двенадцать, её ведут в загон, где она должна родить пятерых детей до двадцати лет. Иначе её сожрут раньше срока.

Кенни поёжился. Он осмотрел девочку. Маленькая для своих двенадцати, с короткими, чёрными волосами. Худая, с выступающими рёбрами, острыми коленками.

Две женщины проводили девочку в загон и ушли.

Оставленная сама себе, девочка шла по узким улочкам, по обе стороны от которых стояли земляные домики. Часто из них слышались крики, ругань, плачь. Иногда даже — стоны.

Мимо девочки прошёл смуглый мужчина, который нёс в руках двух ревущих голых младенцев.

— Что это за ужас вообще, — прошептала Ира.

Картинка вновь изменилась.

Под безлунной ночью, в небольшом, скрытом от глаз пятачке, горел жаркий костёр. Поодаль от него, на старом бревне, сидел пожилой мужчина, худой как скелет. Одетый в рваньё, он сжимал в руках миску и жадно пил из неё.

Напротив мужчины сидели девочки — всего пятеро, от двенадцати до пятнадцати лет. Среди них была и та, память которой смотрели Кенни и Ира.

— Этот мужчина как-то проник в загон, — тихо сказала сестра. — Он пришёл снаружи.

Словно отвечая Ире, мужчина заговорил хриплым, болезненным голосом:

— Я прибыл с Севера. Из Империи Человека. Оттуда, где властвуют люди. Где все Древние уничтожены Богоподобным Тархо-ли, сыном Титана, Текели-ли.

Пятеро подростков широко смотрели на мужчину, приоткрыв рты.

— Великий Богоподобный, Тархо-ли, уничтожил Титанов, — продолжал калека. — Он основал Империю Человека, которой правит Мудрейший Щараму, правитель страны людей и основатель Храма Человека. Мудрейший написал книгу, в которой описал Истину.

Мужчина, ослабший, обессиленный, больной, осмотрел девочек. В его глазах горело пламя фанатизма.