Индигирка (СИ) - "Anthony Saimski" - Страница 58

- Когда все это началось, я согласно инструкции коменданта взял автомат и побежал на помощь к периметру. Мы пытались ворота закрыть, в которых БТР застрял. Из него вояка выскакивал, я руку убрать не успел, и мне пальцы люком перебило, в медблоке их ампутировали по быстрому...

Заварухин задумчиво кивнул. Девушка с парнем еле заметно поморщились.

"Еще бы! - подумал Олег. - У вас-то на корабле, небось, микрохирургическая камера есть, могут раздробленную кость заново собрать, а у нас тут двадцатый век. Скальпель и бинты, вот и все лекарство... Ты так думаешь, будто уже и, правда, веришь в собственные сказки... Да заткнись ты! Либо подсказывай по делу, либо заткнись!.."

- Как костюмчиком таким разжился? - поинтересовался Заварухин, перетащив пару парящих в воздухе информационных ячеек.

- С мертвых военных снял, - тяжело выдохнул Олег.

- Большое, выходит, стадо было? - спросил инспектор, переводя взгляд на ряд выгоревших бараков рабочих, между которыми образовались небольшие сугробы. Только Соколов знал, что это вовсе не сугробы, а тела мертвых работяг, засыпанные снегом.

- Просто огромное, - кивнул парень, заставляя себя вернуться к разглядыванию девицы. - Может двести, может пятьсот особей...

- Пятьсот медведей?! - подал голос парень, в котором звучали нотки нескрываемого любопытства и восторга.

- Да не только... - отмахнулся Соколов. - Почти вся живность, какая тут есть. Всех черви собрали, да и сами наползли со всего леса.

- Людей инфицированных не было? - словно ненароком спросил Заварухин, и Олег чуть было не ляпнул утвердительный ответ.

- Нет, людей не было, - стараясь не менять тон, ответил он, потом, словно задумавшись, добавил. - А откуда им взяться? Последняя группа, которая у нас пропадала, вся инфицированная вернулась. Ну, мы всех и постреляли. Во всяком случае, так комендант говорил... Недели две назад это было.

Заварухин вновь пристально посмотрел на Соколова. Тот решил не менять выбранную тактику и продолжил откровенно разглядывать девушку, пытаясь заставить свой мозг думать о том, как он бы сдернул с нее куртку и все остальное, где-нибудь в укромном уголке грузового шлюза.

- Что ж, учетчик Соколов, - сказал инспектор голосом похожим на то, что он принял решение. - Ты превосходно выполнил свою работу. Мы сами погрузим Вилоний, ты можешь подниматься на борт.

Услышав заветные слова, Олег чуть было не подпрыгнул на месте. Но он решил этого не делать, впрочем, радостная улыбка помимо его воли сама расплылась на все лицо.

- Только оружие придется сдать, - поспешил добавить Заварухин.

- Конечно! - радостно воскликнул Соколов, стараясь до последнего доиграть роль радостного простачка, обрадованного скорым возвращением домой. Хотя, на самом деле, его абсолютно не устраивала перспектива расстаться с надежной плазмой.

Сквозь проем транспортного отсека шаттла-прыгуна было видно, как усиливается снегопад. Соколов подумал о том, что в скором времени снег покроет весь лагерь толстым слоем, давая понять, что время человеческого пребывания на Индигирке подошло к концу... "А что будет потом? - внезапно подумал парень. - Настанет весна, растает снег. Сюда прибудет новая волна ремонтных бригад, приведет все в порядок, хотя, скорее всего, сперва высадится группа зачистки, чтоб уничтожить перезимовавших инфицированных в подвале. А потом? Вновь пригонят работяг с темным прошлым и бросят их тут на убой... Как-то это не правильно... Но что я могу поделать..."

Соколов тяжело вздохнул и продолжил подниматься дальше по трапу.

- И еще один вопрос, - бросил ему вслед инспектор. - Что стало с военными, которые должны были обеспечить безопасность?

- Они погибли, выполняя свою работу, - сказал Соколов и подумал, что в какой-то мере это был единственный вопрос, на который он действительно ответил правду.

Глава 10

Соколов переступил порог своего гостиничного люкса и устало опустился на мягкий диван, обитый тончайшей кожей. За окном шел дождь. Мерзкий, ядовитый, осенний дождь. Казалось, что и смену времен года во всех доступных кораблям-прыгунам мирам кто-то неведомый тоже подстроил под один действующий шаблон...

Олег перевел взгляд на толстый полимер, об который разбивались косые капли и стекали в пустую темноту города, украшенную множеством огней и бликов от рекламных вывесок. Тяжело вздохнув, он снял с лица защитную маску-респиратор и положил ее на журнальный столик перед собой.

Теперь у него была дорогая маска. Не та серийная штамповка, что он вынужден был носить раньше. Она была очень стильная, изготовленная из тончайших хромированных пластин, идеально подогнанных под строение лица своего владельца. Фильтры в ней были настолько малы и эффективны, что ему и правда казалось, что он дышит свежим осенним воздухом. Впрочем, все равно он не шел ни в какое сравнение с морозным воздухом Индигирки.

Олег откинулся на спинку дивана и постарался расслабиться, сосредотачивая слух на том, как дождь стучит по окну люкса. Только так можно было дать мыслям "остыть" и заставить заткнуться оба внутренних голоса, назойливо гудящих внутри черепной коробки.

Дорогая мебель тут же приняла форму его спины, снимая физическое напряжение и давая уставшему за долгий день организму придти в себя.

Все было хорошо. Он получил свои деньги. Все восемьдесят четыре миллиона предусмотренных контрактом. Плюс еще двадцать за то, что уберег Вилоний до прибытия прыгуна... Еще три за замену в последние два дня целой бригады техников, которые должны были подготовить посадочную площадку. И еще двадцать премиальных... Или "моральной" компенсации, как сказали ему в компании.

"Моральной компенсации... - подумал Соколов и криво ухмыльнулся. - Моральной компенсации за то, что мне пришлось убивать людей..."

Планшет Сергея Васильевича Казюки так никто и не нашел. Если его вообще искали. Во всяком случае, официальная версия была именно такой. Поэтому оплату "чрезвычайных", которые нигде не были зафиксированы должным образом, никто не произвел. Но Соколов не жаловался. Он и так получил приличную сумму сверх ожидаемой.

По возвращению на Землю из него сделали новое рекламное лицо компании. Он, радостно улыбающийся, мерцал теперь почти на каждом рекламном стенде с громкой подписью: "Я сделал свою жизнь лучше. Можешь и ты!"... Далее шел текст рекламного объявления, который рассказывал о том, что добывать Вилоний это выгодно, престижно и доходно. Что ты улучшаешь не только свое материальное состояние, но благополучие страны в целом. Выводишь ее на передовой край покорения вселенной, оставляя далеко позади завистливых конкурентов - и прочий рекламный пафос в том же роде. И лишь маленьким шрифтом, где-то в самом неприметном углу вывески, горела еле заметная сноска - возможно нанесение тяжкого вреда здоровью или смерть.

Насколько Соколов помнил, он и сам, в свое время, купился на очень похожий рекламный ход... Только сейчас ему вдруг стало интересно: а на каких условиях остался жив тот парень? Какая судьба стояла за тем веселым, улыбающимся лицом, сулившим золотые горы? Почему он сразу не разглядел в этой улыбке не безграничное счастье от кучи денег, а легкое безумие, начинающее разъедать беднягу изнутри.

"Интересно, - подумал Соколов, - тот бедняга тоже стал единственным уцелевшим? И если так, то с какого планетоида, и как его вообще сейчас разыскать..."

Сколько комиссий и закрытых бесед с ним провели различные службы компании. Сколько вопросов было ему задано, сколько тестов пройдено. Все это, конечно же, называлось "социальной реабилитацией", но Олег понимал, что на самом деле компания просто хочет понять, что он знает, и насколько велик риск того, что он обо всем разболтает.