У меня ДВА солнца?! (СИ) - Богатырев Александр Николаевич - Страница 30

Но одна мысль также влекла за собой и другую.

«Если случается переизбыток Миди, то организм самоуничтожается. Или сами Миди их рвут в клочки? Ведь бабушка Мири говорила, что итог Магобешества — взрыв организма. Однако... тут два варианта... А что если бешенство не из-за переизбытка Миди, а из-за того, что эти Миди у себя начинают конфликтовать? Это же как получается - как в компе. Если встречаются две проги и начинают люто конфликтовать за ресурсы, то винде — песец. Не развалят, но замедлят работу до полной остановки и зависания. Тут же — у нас эти миди ещё и с энергией. Так что - Большой Бум! Но это всего лишь предположение. Как оно на самом деле, ещё выяснять и выяснять. С другой стороны, как её называет Лола — Великая Мири, - сказала бы. Как факт. Или как предположение».

На девятый день въехали на весьма приличную дорогу, выложенную булыжником. На вид — гранит. Но примечательно было то, что дорога, в отличие от прошлой, стала широкой. Появились и стали приметными верстовые столбы. Пару раз проезжали в отдалении некие населённые пункты. И также примечательно было то, что все дома в этих сёлах-городках были каменные. Причём как показалось Сене, стены у тех домов были изрядно толстые. И, как традиция — у всех домов, что на Станциях, что в этих поселениях, окна узкие и забраны в толстые стёкла. Да уж! Весело они тут живут!

И наконец, показались стены славного города Вилья. И опять — сильный «облом шаблона». Совершенно не такие как обычно бывает в фэнтезюках. Метра два - два с половиной в высоту. Причём видно, что многие участки этой стены - банально задняя стена одного из домов. Такое впечатление, что взяли улицу и, не заморачиваясь, соединили многие из стен домов таким каменным забором. Да, задние стены часто вообще не имели окон (да-да, всё таких же узких, с толстыми стёклами), но имелась сплошная изгородь, отделяющая собственно территорию города, от всей прочей местности.

Кстати, как припомнил Сеня, многие селения, по дороге в Вилью, имели заборы весьма напоминающие стену Вильи.

То есть это не крепостная стена?

Похоже на то.

Тогда кого она защищает? И от кого?

Тех, кто внутри, от тех, кто снаружи?

Или наоборот?...

Хохмы хохмами, но сооружение какое-то совершенно не военное. И навевает на мысли о том, что главным врагом в любом селении является отнюдь не некий враг-захватчик.

Но тогда кто?

Так, смотрим на стену.

Человек через такую хоть и с трудом, но перелезет. Просто нужна лестница.

А вот зверюга...

Получается, что вся эта канитель — от зверья?

От тех самых «Нашествий», «Набегов» и прочих явлений?

Неожиданно...

Пока размышлял, коляска таки докатилась.

Не до города, а до хвоста здоровенной очереди на въезд. На дороге стояли разномастные повозки, телеги, фургоны и прочие, запряжённые тоже разнообразными животными, средства передвижения. Стояли, занимая всю левую половину. Ждали возможности въезда, похоже, уже давно. Некоторые люди уже откровенно загорали под ясным белым светом мелкого светила, изливающего свой ультрафиолет, на всех и вся.

Кстати, красное солнышко только что зашло за горизонт. Над горизонтом только и осталось от него небольшое напоминание, в виде рыжей полосы астероидного кольца. Рыжей потому, что все эти летающие в космосе булыжники и скалы, большей частью отражали свет именно красного светила. Чисто по экспозиции, сейчас белое солнце освещало заднюю, невидимую с планеты, часть поверхности этих астероидов.

Лола привстала на стременах, посмотрела вдаль, на ворота. Переглянулась с братом и махнула в сторону второй, свободной полосы. Бари, зачем-то оглянулся назад, покачал головой, но всё-таки завернул вправо.

Медленно, стуча колёсами по булыжникам, звеня подковами лошадей, стали приближаться к городу. Но уже через метров сто, опять упёрлись в хвост очереди. Уже другой. Не такой, как слева. Сильно отличающейся.

Здесь стояли, более богатые. Такой вывод Сеня сделал просто по тому, что слева, были больше грузовые повозки. Везущие в город какую-то поклажу, возможно на продажу. А вот в правой очереди таких грузовых не было вовсе. Сплошь нечто бричкоподобное, разнообразно расцвеченное, причём кое-где даже на корме у них красовались некие рисунки, долженствующие быть чем-то типа гербов. По крайней мере, так выглядели те две, что Сеня смог разглядеть привстав и глянув поверх головы Бари. Что также характерно, какой-то охраны у этих типа-бричек не было. Этим отличалась только повозка семейства Таро.

Стоило остановиться, так тут же ими заинтересовались соседи слева. Некая мадам с обширными корзинами, двинула, было, в их сторону, с целью явно что-то съестное всучить-продать, как была немедленно остановлена. Не окриком, и жестом. Бари просто посмотрел. Недобро. И у торговки немедленно испарились все идеи даже по проходу вблизи.

Когда ему надо, Бари мог показаться злобным малым.

Время от времени, очередь таки двигалась. Причём двигалась больше правая часть. Левая лишь изредка. Создавалось такое впечатление, что на воротах пропускают по принципу: три повозки справа, и одна — слева. Ну, хотя бы так...

Прикинув общее время на прохождение Сеня завалился на сиденье, забросил ноги на бортик и уставился на небеса. Делать всё равно было нечего. Ну разве что только отгонять от лица разных назойливых насекомых и наблюдать за медленным дрейфом облаков.

Первые дни бешеного любопытства, прошли. Сеня уже насытился и видами двух солнц, и дикого, почти тропического, леса, и нарядами жителей Конфедерации. Даже тому, что по настоящему нищих и бедных здесь он так ни разу и не встретил, тоже уже давно перестал удивляться. Какое-то неправильное средневековье!

Может потому тут всё такое «неправильное», что войны случаются не так часто, как продуцировала некогда «Старушка Европа»? Или в этом мире другие «развлечения», что не позволяют местным частоотвлекаться на такую «ерунду» как война?

Всё может быть!

И как намёк, где-то в вышине, сверкнула падающая звезда. Как обычно, оставив после себя лёгкий дымный след, полностью испарилась в верхних слоях атмосферы, так и не долетев до земли.

О! Может именно поэтому, в этой Конфедерации строят дома с такими толстыми стенами? Что если что-то таки упало, то от сейсмического удара и ударной волны, заведомо не развалилось?

Тож похоже на то....

Ленивые размышления Сени прервал окрик сзади. По тону — возницы.

Сеня скосил глаза на Лолу, что поставила своего коня рядом с коляской. Та, просто молча смотрела по сторонам и теперь больше напоминала памятник сама себе. Некие крики с повозки, явно упёршейся повозке Таро сзади, её совершенно не трогали. Ну, подъехали ещё некие знатные и что? Мы, мол, сами не от сохи!

Внезапно, хоть и не совсем вежливые, но осторожные просьбы возницы сменились совсем уж визгом.

- А ну немедленно освободили нам дорогу!!! Мы изволим торопиться! Что уставилась?!! Не видишь, что-ли, сама баронесса Инни следуют!!!

Лола склонила голову на бок и скроила презрительную мину не вымолвив ни слова. Хотя руку на свой походный жезл таки положила. Демонстративно.

- Что вылупилась наёмница?! А ну прочь с дороги! Твоё место слева! Здесь только для баронов!

- Она дура? - вполголоса высказал предположение Бари привстав на козлах и прищурившись обшаривая окрестности в поисках опасностей. Сеня же не отрываясь следил за Лолой. Но та пока никаких особых знаков не показывала. Только сжала кулак на рукоятке жезла.

- Вам не ясно сказано? - послышался другой голос, мужской. И явно не возницы. Резко и с угрозой.

Большой палец Лолы резко дёрнулся вверх в жесте.

Уже в следующую секунду Сеня скатился на дно брички, кастуя на Лолу щит. А уже поверх него кое-что чисто своё. Как отрабатывали все десять дней каждый вечер. Да, в этом щите мало было защиты, так как Сеня не был таким опытным как ему хотелось, но в видимости...

Всё, что «сморозили», Сеня с Лолой случайно придумали на одной из стоянок. И виной была тяга Лолы к выпендрежу. Она, как-то заметила, что от мелких кастов развеивания, обычный магощит более чем защищает. Также вспомнила, что далеко не все маги умеют различать иллюзии. Разве что высокоуровневые, которые и опыт имеют и чутьё развито у них на запредельном уровне. Дальнейшее было лишь делом техники. Точнее Сениного воображения и его извечной тяги к мелочам.