Повелитель тьмы (СИ) - "Amazerak" - Страница 20

Это было самое длинное сражение в моей и не только в моей практике. Часа три мы не могли сдвинуться с места, поскольку приходилось непрерывно отбивать атаки, а когда большинство владеющих выдохлось, все забрались на броню и умчались прочь.

Тем не менее, несмотря на все перипетии, в конце декабря ставка начала перебираться в Усть-Катайгинск. Продолжалось это около недели. За это время рядом с городом уже возвели земляной вал и простейшие укрепления для лагеря, а солдаты закупорили все ямы в окрестностях. В итоге седьмое марта император объявил днём освобождения Усть-Катайгинска, по поводу чего лично приехал в ставку и поздравил нас с ещё одним этапом освобождения земли русской.

Тут, конечно, была отчасти моя заслуга, ведь если б я не отдал приказ тенебрисам, нам бы пришлось перемалывать пятьсот тысяч тёмных существ всех видов и размеров, что заняло бы гораздо больше времени. Даже спустя три недели между нашим прежним лагерем и новым оставалась куча ям, которые ещё только предстояло закрыть.

Казалось бы, заявленный рубеж достигнут, и поход можно прекращать (точнее, ставить на паузу), вот только император успокоился желал. Теперь он жаждал поскорее добраться до Енисейска. Одна беда: город этот находился в трёхстах вёрстах к востоку от Усть-Катайгинска, и прямой дороги туда не было.

Как я слышал, император, окрылённый успехами, хотел погнать нас туда сразу же после освобождения Усть-Катайгинска, но потом передумал. Вероятно, кто-то уговорил его не делать этого. И проблема была не только в том, что позади остались незакрытые ямы. Мы плохо представляли, как обстоят дела на других участках фронта. Если там продвижение не столь значительное, как здесь, то глупо было ломиться вперёд.

А вот с другого, тайного фронта я ещё в конце февраля стал получать тревожные новости.

Тогда мы основали небольшой лагерь рядом с только-только очищенным от тёмной гадости Усть-Катайгинском. Наша рота вернулась с очередной вылазки, и я заночевал в своей одноместной палатке.

Во сне мой дух опять оказался в мире тенебрисов, и один из градоначальников обратился ко мне. Я не только слышал его, но и видел его гигантскую расплывшуюся тушу, раскинувшую вокруг свои щупальца, из которых росли сооружения. Монстр так же, как и повелители, имел десятки выпученных глаз-бельм, смотрящих во все стороны одновременно.

Он первым донёс до меня весть, что на нас напал соседний повелитель и начал разрушать малые города на окраине моих владений. Разумеется, я приказал своим генералам сражаться.

Тёмный мир всё же восстал против моего владычества и решил уничтожить войско чужака. Стоило ожидать. Я удивился, что этого не произошло раньше. Очевидно, моих тенебрисов рано или поздно истребят. Силы неравны. У меня — пятьсот тысяч существ, у врага — миллионы. Если несколько повелителей навалятся одновременно, то уничтожение моей стаи — это вопрос ближайшего будущего.

Помочь же я им не мог. Поговаривали, что в атмосфере тёмного мира люди жить не способны, но так это на самом деле или нет, проверять на собственной шкуре не хотелось. Оставалось надеяться лишь на то, что стая продержится как можно дольше, ведь когда моё войско будет разбито, тенебрисы снова хлынут в наш мир. И чем больше к тому времени человеческая армия успеет закрыть бездн и уничтожить колоний с дымными заводами, тем лучше.

Начиная с той ночи я раз в двое-трое суток получал известия от генералов и градоначальников. Вначале были уничтожены малые поселения, затем пал один из центральных городов (именно в таких сидели градоначальники) и погиб генерал, затем пал второй центральный город.

В нашем мире боевые действия тоже продолжались. Наша рота пыталась уничтожить стаи тенебрисов на пути в Щегловска, на других направлениях работали прочие гвардейские подразделения. Одно из них в сорока вёрстах к северу от Усть-Катайгинска столкнулось с очередным генералом. Монстра убили, но и отряду не поздоровилось: четыре человека погибли, ещё десяток отправились в госпиталь. Но за последний месяц такие потери были скорее исключением, как, впрочем, и крупные сражения.

Когда по лагерю пронёсся слух, будто император хочет продолжать двигаться до Енисейска, я, да и многие другие, подумали, что отпуска нам не видеть как собственных ушей. Но потом оказалось, что нескольких гвардейцев в середине марта всё же собираются отправить домой, и в их числе оказался я.

К этому времени уже появилась укатанная дорога, соединяющая Усть-Катайгинск и прежний лагерь, который, кстати, продолжал функционировать. Тракт пролегал через заброшенный военный городок Грозовой-14, где произошла наша первая схватка с повелителем тьмы. Сейчас ям рядом с ним не осталось, зато осталась старая взлётная полоса, и когда воздух вокруг окончательно расчистился, она вновь начала функционировать. В основном сюда летали вертолёты и небольшие военные самолёты, на одном из которых я с двадцатью счастливчиками, коим выписали отпуск, отправился в Томск.

Пятнадцатого марта я был в Первосибирске. Город встретил меня ясным, тёплым днём. Если в Усть-Катайгинске зима ещё не закончилась, то здесь уже вовсю чувствовалась весна. Сугробы таяли, воздух начал прогреваться.

В моём поместье сад ещё спал под снежным одеялом, хотя по расчищенным дорожкам уже текли ручьи.

Управляющий говорил, что дом мой пострадал во время нападения людей Михаила, и я заметил это сразу, как только въехал в ворота. На одной из стен до сих пор виднелись пулевые отверстия и выбоины от чего-то более тяжёлого, а под ближайшим окном чернела копоть. Сами окна, правда, уже заменили, а также обновили две секции забора.

Выздоровел и дворецкий Геннадий. У Третьяковых имелась неплохая лечебница, где, как поговаривали, и мёртвого на ноги поставят. Насчёт мёртвых, конечно, преувеличивали, но вот после трёх пулевых ранений человека выходили быстро. Пришлось, правда, потратиться, но когда речь шла о жизни и здоровье моих верных служащих, я старался не жадничать.

Геннадий, конечно же, встречал меня вместе с остальными слугами. Мы с ним сразу отправились смотреть на перемены, произошедшие в поместье за время моего отсутствия. Очень уж мне интересно было. Мы прошлись до флигеля, у которого строители восстановили разрушенную стену и сделали крышу, а затем — в старый особняк, где провели отопление и отремонтировали две комнаты. Теперь садовник и обе горничные проживали там.

Приняв душ и пообедав, я занялся рабочими вопросами. Позвонил Гврилову, Сатиру и директору завода и пригласил их завтра утром, назначив каждому отдельное время, чтобы поговорить с каждым наедине без посторонних.

Затем я связался с Анатолием Третьяковым по его личному номеру, а не по тому, на котором сидел секретарь. Глава рода сказал, чтобы я заскочил к нему в усадьбу завтра вечером.

Я даже Веронике успел сегодня позвонить. И, о чудо, она оказалась дома, в отпуске. Правда, заканчивался отпуск у неё через три дня, но Вероника всё равно пригласила меня в гости.

На следующий день приехали из Омска девчонки. Как раз к обеду прибыли. Света трещала за столом без умолку, пытаясь рассказать обо всём, что произошло с момента их отъезда. Лера и Катя вели себя более сдержано. Да им сестра и слова вставить не давала.

По большому счёту, ничего особенного у них не произошло. Случился, правда, в конце декабря один казус, когда Свете показалось, что за ними следят, и девочки не на шутку перепугались. Они неделю после этого нос из дома боялись высунуть, Катя даже хотела снять другую квартиру, но потом выяснилось, что подозрения не имели под собой почвы.

Сообщила Света и ещё одну, как ей казалось, невероятно важную новость: у них с Лерой появилась идея делать компьютерные игры.

— Мы вот как решили, — проговорила Света с горящим взором. — Она разрабатывает общую концепцию, а я занимаюсь графикой. Это будет онлайн стратегия. Я уже давно учусь объёмному моделированию. Теперь надо найти деньги и основать собственную студию, я уже прочитала в интернете, как это сделать.