Моров. Том 1 и Том 2 (СИ) - Кощеев Владимир - Страница 3

— Сдавайся, кто бы ты ни был! — прозвучал хриплый бесполый голос из мрака. — Я сильнее тебя.

Отвечать что-либо я счел излишним. Вместо этого собрал остатки магической силы и, сконцентрировавшись, создал перед собой поток частиц. Они прошли разделяющее нас расстояние и подсветили щит врага снова — на этот раз он оказался куда ближе.

— Твои фокусы тебе не помогут!

Прицелившись получше, я вновь выстрелил трижды. Щит вспыхнул еще два раза, третья пуля ушла в молоко. У меня остался один патрон в винтовке, но я не переживал об этом.

Пока щит врага горел, я успел его изучить достаточно, чтобы понять кое-что важное о его владельце. Чары преграждения всегда были хороши только у стихийной магии. Все остальные вытягивают из мага столько сил, сколько требуется на поддержание заклинания в действии.

Мой противник кровавый маг, у него действительно больше сил. Но это заемные силы, и помимо того, что каждый чародей умеет по-настоящему грамотно использовать только магию, не превышающую собственный резерв, так к тому же добытая ритуалом мощь быстро испаряется.

Поэтому он больше не использует стрелы. Либо нападение — либо защита.

Внимательно вслушиваясь в окружающие звуки, я держал винтовку прижатой к плечу, но сам не двигался с места. Маг крови двигался очень осторожно, но мне хватило маленького камешка под его стопой.

Выстрел грохнул в последний раз, аннулируя шестиугольную преграду, и я с помощью телекинеза швырнул стреляную гильзу в горло противника, как до этого поступил с ритуальным кинжалом.

Враг забулькал, вываливаясь на свет. Его руки судорожно пытались дотянуться до вбитой прямиком в позвоночный столб гильзы. Настоящий кровавый маг сейчас использовал бы натекшую под ним лужу, зарастил раны и продолжил сражение.

Но этот чародей был слишком слаб. Ему не хватало воли.

Спокойно подойдя к захлебывающемуся врагу, я пинком перевернул его на спину. Капюшон слетел с головы члена кровавого культа, и я смог взглянуть в лицо этого человека.

Странно, я его видел впервые. А уже было подумал, что это кто-то из ближайшего окружения смог так близко подобраться к семье бывшего сотрудника Службы Имперской Безопасности.

Перевернув винтовку стволом вверх, я одним ударом приклада оборвал мучения смертельно раненного чародея.

На улице, как будто только этого и ждали, раздался вой сирен — полиция, скорая и Служба Имперской Безопасности, наконец, нашли место, где творил свои кровавые дела культ. Разочаровывает, что они прибыли так поздно — если бы я не очнулся, здесь бы уже закончили обряд и ушли.

К счастью, я могу за себя постоять. А раз у меня есть моя магия — спускать этому миру попытки на меня напасть я не стану.

У Верховного мага не может быть врагов.

Живых, во всяком случае.

Машина Службы Имперской Безопасности доставила меня до нашего особняка только к обеду. Пока разобрались с выжившими пленниками, пока закончили допрос… В общем, к моменту, когда я покинул дежурный автомобиль, желудок уже прилип к позвоночнику.

Моих вещей, к сожалению, на месте не оказалось, так что выдали мне спортивную форму СИБ без опознавательных знаков, в которой тренировались сами сотрудники. Поэтому на дворянина я сейчас мало походил. Канули в Лету золотые часы, подаренные дедом, сотовый телефон и бумажник с наличными.

К счастью, хотя бы документы мои не потерялись — паспорт и водительское удостоверение нашли во время обыска завода вместе с другими бумагами попавших в плен к культистам. Так что, в принципе, я мог бы уехать и сам — хоть на мотоцикле, хоть на машине. Если бы они были.

В памяти Ивана особняк Моровых ассоциировался с домом. Но сейчас, глядя на погруженное в тишину и темноту здание с затоптанным множеством форменных сапог передним двором я видел лишь следы былого величия.

Внешне все выглядело прилично. Неосыпавшаяся краска на стенах, еще новые пластиковые стеклопакеты, широкое каменное крыльцо, отделанное темной шероховатой плиткой. Однако я почти физически ощущал, что в доме недавно погиб человек, и погиб он весьма болезненной смертью. Этот отпечаток мучительной гибели было невозможно ни с чем спутать.

— Иван Владимирович, примите мои соболезнования, — произнес, выходя на крыльцо, мужчина в униформе Службы Имперской Безопасности с капитанскими погонами на плечах.

О том, что Александр Васильевич не пережил новостей о похищении единственного внука, мне уже сообщили. И что капитан Скворцов при этом присутствовал лично — тоже.

— Благодарю, — кивнул я.

Появление в моей новой жизни родственника и его мгновенная потеря произошли слишком быстро. Я даже не успел привыкнуть к мысли, что я в этом мире не одинок. И вот такая история.

— Прошу, следуйте за мной, — отступив в сторону, освобождая проход, негромко произнес безопасник.

Отказываться я не стал. Да и потом, а куда мне еще идти? Это хотя бы мой дом. И я теперь единственный не просто наследник, а владелец всего имущества рода потомственных дворян Моровых.

Кстати, нужно будет узнать, что там случилось с моим мотоциклом, возле которого меня похитили.

Мы прошли через темный холл, под ногами лежали доски еще недавно начищенного паркета. Теперь же разглядеть древесный рисунок было невозможно — натоптали. Прислуги в доме не было, не того уровня у нас доходы, чтобы держать постоянную. Дед заключил договор с компанией, которая присылала раз в два дня целый штат уборщиков и прочих специалистов.

Закрыв за нами дверь, я повернулся к лестнице, уводящей на второй этаж. Оттуда явственно тянуло магией крови. Взглянув на капитана, я дождался, когда он первым шагнет на ступеньку.

— Иван Владимирович, мне жаль, что Александр Васильевич ушел, — проговорил Скворцов. — Ваша семья уже четыре поколения служила в наших рядах. И ваш дедушка был примером для многих молодых абитуриентов, поступающих в нашу академию. Его методички до сих пор изучаются на курсах подготовки.

Я оставил эти слова без ответа. О том, что Александр Васильевич Моров был настоящей легендой Службы Имперской Безопасности, я и так знал. Стоит только задуматься, откуда у нашего рода вообще появилось дворянское достоинство, особняк в столице… И это не говоря о том, как часто в этом доме я видел людей в форме, которые даже после выхода Александра Васильевича на пенсию все равно приходили попросить совета.

Толкнув незапертую дверь в кабинет, капитан Скворцов прошел внутрь и остановился перед рабочим столом. Я прошел на место хозяина. Дед, конечно, стулом не пользовался — он на каталке передвигался. Я даже без света вижу протертые полосы от колес на темном полу.

— То, что я скажу, Иван Владимирович, должно остаться между нами двумя, — произнес капитан. — Не ради вас или меня. Ради памяти Александра Васильевича…

Я взглянул на стол, на котором лежала карта города. Было заметно, что в кабинете кто-то прибирался с помощью магии — отголоски чар хоть и деформировались так, что конкретные заклинания не определить, однако общий фон оставался.

— Дед ушел, воспользовавшись магией крови, — произнес я, глядя в лицо посетителя.

Скворцов вздохнул и весь как будто бы сдулся. Очевидно, ему было трудно признаться мне, что случилось на самом деле, но и скрывать от меня эту информацию он не мог.

— Александр Васильевич разочаровался в наших возможностях, Иван Владимирович, — сказал капитан. — Я понятия не имел, что ваш дед вообще знает такую магию. Но именно благодаря тому, что он совершил, мы вас смогли найти. И то едва не опоздали.

Я промолчал.

Говорить, что Служба Имперской Безопасности делала все, что могла, было бы ложью. Уж на что я новенький в этом мире, но Иван Владимирович до встречи с культистами и то понимал, насколько в последние годы захирела эта контора. Дед застал ее совсем другой, но и он уже почти всю мою жизнь был на пенсии.

— Я написал в отчете, что Александр Васильевич умер от инфаркта, — продолжил Скворцов. — По закону Российской Империи, его тело было кремировано сразу после заключения о смерти.