Аванпост (ЛП) - Перри Девни - Страница 57

Я тоже.

— Я буду скучать по тебе, — прошептал он.

Тогда скажи мне, чтобы я не уходила. Скажи мне, что есть еще какое-то место, где я буду в безопасности. Скажи мне, что поедешь со мной в Сиэтл.

Скажи мне что-нибудь.

Эти слова я тоже похоронила в себе. Произнести их вслух, когда у нас оставались считанные минуты, ничего бы не решило. Это только усложнило бы ситуацию, поэтому я просто прошептала:

— Я тоже буду скучать по тебе.

Мы держались друг за друга еще несколько минут, мои слезы пропитали его рубашку, когда наши руки цеплялись за последние несколько мгновений, которые мы провели вместе.

Когда дверь со щелчком открылась, я поняла, что наше время истекло.

— Сабрина, — сказал Генри, просовывая голову внутрь. — Нам нужно ехать, иначе мы пропустим последний рейс.

Я отпустила Бо и отошла в сторону.

— Хорошо.

— Еще минутку, — сказал ему Бо. Когда Генри закрыл дверь, Бо снова притянул меня в свои объятия.

— Если тебе когда-нибудь понадобится что-нибудь еще, позвони мне, хорошо?

— Хорошо.

Это все. Это было наше прощание.

И я ненавидела это. Мне хотелось поцеловать его. Заняться с ним любовью в последний раз. Провести еще одну ночь в его объятиях.

Но я бы не смогла попрощаться.

У нас не было времени.

У нас было только одно последнее объятие, которое разбило мое и без того разбитое сердце.

Когда Бун протиснулся между нашими ногами, я упала на пол и обвила руками его шею, безудержно рыдая, когда прощалась с собакой Бо.

Когда я прощалась со своей собакой.

— Я люблю тебя, — прошептала я Буну, надеясь, что Бо поймет, что я обращаюсь к нему.

Затем я встала и быстро прошлась по остальному дому, захватив свой ноутбук с кухни и затолкав его в рюкзак из прачечной.

Загрузив все вещи, я направилась прямо к двери, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Бо.

Совершенно тот же мужчина-горец, которого я встретила полгода назад, он стоял во весь рост посреди комнаты, скрестив руки на широкой груди. Сейчас его борода была гуще, чем тогда, но волосы короче, так как он ходил к парикмахеру в начале недели. И хотя его лицо было полно печали, от него все равно захватывало дух.

— Прощай, Голиаф.

— Пока, Маленькая печенька.

Минуту спустя Генри вез нас в Бозмен, чтобы успеть на последний рейс в Сиэтл.

— Ты будешь дома до полуночи, — сказал Генри, когда мы проскочили через охрану, щелкнув своим значком. Верный своему слову, он заставил меня стоять у двери моей квартиры в одиннадцать сорок девять.

Я поздоровалась с тремя агентами, стоявшими на страже, затем позволила Генри провести меня внутрь.

Стул, который был опрокинут во время нападения Антона, был поставлен на место, а в квартире убрано. Сломанный замок был заменен, и на моем кухонном столе лежал новый блестящий ключ. Рядом с ключом лежали мой телефон и сумочка, прямо там, где я оставила их в апреле.

Так же внезапно, как и началось, мое время в Монтане, мое время с Бо, закончилось.

Глава 18

Семь месяцев спустя…

— Спасибо, — сказала Брайс Райан в пятый раз, пожимая мне руку после нашего интервью.

— Не за что. — Хотя ее вопросы в интервью были немного предсказуемы, по крайней мере, она была искренна, в отличие от нескольких журналистов, с которыми я встречалась за последние две недели.

— Я бы с удовольствием как-нибудь встретилась за выпивкой. У вас есть какие-нибудь планы на этот вечер?

Я взглянула на свои часы. Пять часов. Я подумывала отмахнуться от нее, пойти домой и принять долгую горячую ванну, прежде чем заказать пиццу и съесть весь пирог в одиночестве, но я дала себе обещание завести новых друзей. За все месяцы, что я провела в Сиэтле, я не добилась никакого прогресса, так что, несмотря на то, что я была измотана, я собиралась согласиться.

— Никаких планов. — Я улыбнулась. — Я бы с удовольствием встретилась и выпила чего-нибудь. За углом есть отличный винный бар. Подойдет?

— Идеально! Я оставлю вас, чтобы вы собрали свои вещи, а потом встречусь с вами у входа. Пятнадцать минут?

Я кивнула и, не теряя времени, взяла свою сумочку из гримерной и вышла на улицу, вздохнув с облегчением, как только покинула студию. Свежий летний воздух обдувал мое лицо, когда я запрокинула голову к небу и позволила солнечным лучам согреть мою кожу.

Сегодня было мое последнее интервью в этом стремительном пресс-туре.

Мой публицист настоял на поездке после объявления о том, что я получила Пулитцеровскую премию за журналистские расследования. Она хотела, чтобы я давала интервью в течение месяца, но я отказалась. Мы пошли на компромисс и провели две жестокие недели на Западном побережье, мотаясь из аэропорта в отель и обратно на Убере.

Путешествия были изнурительными, а интервью ужасными. В эти дни мое сердце ни к чему не лежало, и уж точно не к разговорам о моей статье или моем будущем. Эти две темы были одинаково удручающими.

Но теперь я закончила и могла удалиться в тихий уют своей квартиры, чтобы затаиться. Выпить с Брайс сегодня вечером, вероятно, должно было стать моим единственным общественным мероприятием по крайней мере за месяц.

— Сабрина. — Я опустила подбородок и улыбнулась Генри, когда он шел в мою сторону. — Ты знаешь, тебе действительно следует подождать с выходом на улицу, пока я не смогу пойти с тобой. — Он пытался выглядеть суровым, но ямочка на щеках выдавала его.

— Извини, мне нужно было подышать свежим воздухом. Кроме того, я была вне поля твоего зрения, может быть, секунд пять.

Генри был моим единственным телохранителем на сегодняшний день, хотя за дверью моей квартиры постоянно дежурил еще один агент. Когда я впервые вернулась в Сиэтл, рядом со мной постоянно крутились три агента, но шли месяцы, а Фёдоровы не обращали на меня никакого внимания, и мы все немного расслабились.

Так вот, в большинстве случаев у меня был только один или два сопровождающих. Генри был занят другими делами, поэтому последние несколько месяцев его почти не было рядом, но он нашел время, чтобы лично сопровождать меня в моем пресс-туре.

Судя по тому, как он хмурился последние три дня, ему эти интервью надоели не меньше, чем мне.

— Готова отправиться домой? — спросил он, надевая солнечные очки.

— Вообще-то я собираюсь встретиться с Брайс и выпить. — Я выглянула из-за его спины и помахала Брайс, входящей в двери студии. — Это нормально?

— Конечно. Я отойду и дам вам двоим поговорить. А потом мы сможем поужинать и отпраздновать окончание этого гребаного пресс-тура.

— По-моему, звучит заманчиво. Может быть, мы сможем просто заказать еду и расслабиться. — После одного-двух бокалов вина я, вероятно, прошла бы как зомби три квартала до своего дома.

Брайс присоединилась к нам на тротуаре, и я быстро представила их друг другу, прежде чем мы все прошли через квартал к винному бару, наши каблуки цокали по тротуару, а Генри следовал за нами по пятам.

— Еще раз поздравляю с наградой, — сказала Брайс после того, как мы заняли свои места за коктейльным столиком и каждый заказал красное «счастливый час». Генри занял пост поближе к двери, чтобы дать нам немного уединения.

— Спасибо. Честно? Я все еще в шоке от того, что выиграла ее. — Теперь, когда на нас не были направлены камеры, разговаривать с Брайс было гораздо приятнее.

— Почему? Ваша история была потрясающей.

— Не для протокола?

Она кивнула.

— Конечно. Это просто выпивка с другом.

— Спасибо. — Я улыбнулась. — Я шокирована, потому что некоторые сказали бы, что я перешла этическую черту, связавшись лично с Антоном Фёдоровым. Но я сделала то, что должна была сделать, чтобы закрыть их, и я была рада, что Пулитцеровский комитет тоже это увидел.

Моя приверженность расследованию и защите моего источника, вероятно, была тем, что в первую очередь привлекло внимание комитета ко мне.

— Я думаю, то, что вы сделали, потребовало мужества. — Брайс махнула запястьем в сторону Генри. — Вы смогли прикрыть международного торговца оружием, когда местная полиция и ФБР не смогли этого сделать. Я рада, что комитет по присуждению наград выбрал вас, потому что вы этого заслуживаете. И лично я не думаю, что то, что вы сделали, было аморальным или неэтичным. Я думаю, это было мужественно.