Убойная секретарша! (СИ) - Логвин Янина - Страница 26

– А я значит, редкая и эпатажная?

– Ну, прежде всего, вы – умная, – вдруг тонко улыбнулся Спиридон и, как ни в чем не бывало, довольный собой, съел котлету.

А я расслабилась.

Если я хоть немного разбиралась в людях, то ждать иголок от этого человека не следовало.

Мы еще немного поговорили о моде, и в конце я снова улыбалась. Спиридон был похож на красивого кузнечика с очками виртуальной реальности вместо глаз – настолько его внутренний мир контрастировал с обычным.

Но я очень быстро вернулась в мир обычный, едва взглянула за плечо блондина и поймала на себе остановившийся взгляд Орловского. Ореховый и заинтересованный.

Молодой мужчина смотрел на меня, но почему-то больше не улыбался. И девушку не слушал. Я это поняла по тому, как она коснулась его запястья, привлекая внимание, а он не отреагировал.

Ай, к черту Орловского! В табун к Кентаврам его! У меня еще оставались десять минут свободы, и я отвернулась.

Марик в это время встал, взял со стула барсетку и направился к выходу.

Выждав пару минут, я попрощалась со Спиридоном и тоже вышла из ресторанчика.

В последние два дня нога меня радовала. Нет, я не перестала ее нагружать, но она каким-то чудом восстанавливалась, и я уже меньше хромала, хотя все еще чувствовала боль, пока шла через торговое пространство бизнес-центра к лифтовой зоне, поэтому не торопилась.

Обед заканчивался, и возле лифтов успел скопиться народ, чтобы разъехаться по верхним офисам. Я была в новом облике, но привычки всегда доминируют в человеке, и, незаметно для себя, подошла к крайнему лифту справа. И так вышло, что вошла в него вместе с Марьяном и еще пятью людьми.

Заметив Субботу, быстро полуобернулась и столкнулась носом с шагнувшим следом за мной Орловским.

Черт, чуть в грудь его не клюнула! Связки в ноге беспощадно взвыли, и я побледнела, проглотив вскрик.

– Осторожнее, Геля! – Орловский удержал меня за локоть и отпустил только тогда, когда двери за ним закрылись. Но я уже отступила.

– С вами всё хорошо?

Говорить мне было ни в коем случае нельзя, Марик меня сразу узнает! Вон, уже внимание обратил, боковым зрением вижу – косится. Не может быть, чтобы до «Регина Стайл» не долетели новости о новой секретарше у конкурента. Как я ему своё перевоплощение объясню? Низшими мотивами?!

Заметив Марьяна, Максим сухо кивнул парню и вновь вернул взгляд на меня.

Черт!

Сложив пальцы в знак «ок», я подняла руку повыше и растянула губы в неловкой улыбке. Так близко к Орловскому я еще не стояла.

– Ну что ж, я рад, – озадаченно ответил Максим. – А как вам у нас работается? Уже успели влиться в коллектив? Ветерок, я, надо сказать, вами весьма доволен!

Мы стояли практически рядом, и пришлось снова поднимать руку и крутить ею в воздухе: мол, фифти-фифти.

Однако с соображалкой мой шеф сегодня не дружил (видимо, зря в обед отказался от сладкого, глюкоза – она для мозга полезна!), потому что сдвинул брови и переспросил:

– Что? Геля, что вы сказали?

Уффф! А можно этой птице-говоруну звук выключить!

– Спасибо, говорю, босс! Всё отлично!

Ну всё. Раскололась! Марьян сбоку тут же повернулся и вытянул шею, но я на него не смотрела Как только двери открылись и Орловский отступил, пропуская своего секретаря вперед (скажите, какие мы вежливые! Как будто я не знаю его истинную натуру!) – я выскочила из лифта, наступила на больную ногу (ой!) и злая похромала вперед.

Народ в вестибюле задержал директора, и к приемной я пришла одна. Зато Крапивина уже вертелась у двери, делая вид, что ни разу со мной не знакома и ждет трамвая. Заметив мое приближение, отвернулась и уткнулась в телефон.

Это она зря. Я ей так обрадовалась, что едва не обняла!

– Кира Ксантьевна! – пропела. – А вы Максима Богдановича ждете? Как вы вовремя! Представляете, у него сейчас как раз полчаса свободного времени! Я уже сама хотела вам звонить, вдруг вы забудете прийти!

– Д-да, жду.

– Какая у вас строгая блуза. Ни одного рюша, а они сейчас в моде!

– Так же, как ваши клетчатые шорты? – скептически поджала губы брюнетка, воинствующе оглядев меня. – Сомневаюсь!

По коридору к своему кабинету уже шел Орловский, и я легко отмахнулась: «Ой, да что я!..» Шагнув к двери, заговорщицки понизила голос:

– Я вам по секрету скажу, я сейчас видела Максима Богдановича в ресторане с девушкой – только никому не говорите! Он с ней так любезничал! Глазами пожирал! И говорит такой, обожаю рюши и штаны в полоску, как на вас! Вы в них такая загадочная, как эта… Нефертити, вот!

Открыв приемную, распахнула перед приблизившимся начальством дверь и выровнялась, превращаясь в исполнительную секретаршу:

– Ой, Максим Богданович? А к вам тут Кира Ксантьевна со срочным вопросом! Говорит, никак нельзя отложить. Дело крайней важности!

Орловский прошел мимо, раздвинув нас широкими плечами. С серьезным видом приподнял край пиджака, доставая из кармана брюк ключи от своего кабинета.

– Ну, раз крайней… Проходи, Кира. – Открыл кабинет. – Что у тебя ко мне?..

И только за парочкой закрылась дверь, я выдохнула. Даже боль в ноге прошла.

У нее к тебе стрела в сердце и томагавк в затылок!

Вот она тебе сейчас задаст ревнивой трёпки, Орловский!

Хыхыхы!

От предвкушения захотелось потереть ладони.

Будешь знать, как с блондинками обедать.

Доволен он мной, видите ли. А сам обзывал пустышкой профнепригодной.

Так тебе и надо… Бабник!

Только села в кресло и включила макбук, как на телефон упало сообщение от Марьяна:

«Ветрова, какого черта происходит? Если скажешь, что это не ты – я тебе больше не друг»

Я быстро ответила:

«Прости, Марик. Это я. Вечером всё объясню!»

И, подумав, добавила:

«Что, правда не друг?»

«ПРАВДА». Капслоком.

Ясно. Значит разговора с Мариком не избежать.

С Субботой списались ближе к вечеру, договорившись после работы встретиться на месте новой парковки, где я теперь оставляла свой «Порше».

Марьян узнал меня в лифте, но все равно увидев вблизи в новом облике, отступил от мотоцикла, поднял брови и отвесил челюсть.

– Нет, не верю… Ты совсем другая! Не Лина.

– Да я это, Марик! Я! Пароль «Красный абрикос», который задница! Тебя в баре срубает текила, но ты при этом всё равно классно ловишь орехи ртом. Я люблю твой юмор, но вообще-то, Суббота, ты зануда. Могу про твой первый интим рассказать. Хочешь?

– Лучше расскажи, Ветрова, как ты до жизни такой докатилась? Что происходит? И как, ради бога, ты оказалась в «Империале» у Орловских?!.. И давай всё честно, а то вляпаешься в историю, кто потом тебя спасать будет?

Это был веский аргумент «за», и я рассказала. Абсолютно всё и на этот раз без утайки. Начала с парика, линз, и конкурса на место секретаря в Кубике, а закончила рассказом о старушке в парке, штрафом от полицейского и своим двойным падением в кучу замерзших листьев.

– Вот так, Марик, всё и произошло. Череда сплошных невезений, как будто я в тот день вытащила у жизни несчастливый билет, и несчастье на мне зациклилось. Сама не могу поверить, что такое бывает.

– Ерунда какая-то, Ангелина, – Суббота нахмурился. – Черные коты, бабка с метлой, ночные кошмары. Нет, я не верю, что ты про это говоришь всерьез. Орловский тебя выслеживал?.. Маскировался?.. Сплетничал о тебе на скамейке?!.. Да ну, бред.

– Он не только сплетничал. Он называл меня алчной выскочкой и профнепригодной пустышкой! У которой нос, как у гусыни! Знаешь, не очень-то приятно о себе такое услышать.

Марик внимательно на меня посмотрел.

– Нормальный у тебя нос. А если даже он ему не понравился, почему он прямо не подошел и не сказал, что думает? Это как раз на Максима больше похоже.

– А еще он сказал, что мне нельзя доверить серьезный проект, потому что я ничего не смыслю в рекламе и обязательно его запорю!