"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Гостева Ирина - Страница 18

Стрелок сделал паузу, безучастные серые глаза полуприкрылись веками. Старик, как и прочие, слушал очень внимательно и чувствовал, перерыв в повествовании не был артистическим приемом для привлечения внимания. Рассказчик снова прокручивал в памяти виденное.

– Всё было видно как на ладони. «Калашников» у него сам собой из рук выскочил, будто крылья у железки выросли! Парень пасть раззявил, видимо, завопил чего-то, выхватил нож и замахал перед собой. Тут я увидел как из ничего перед ним само собой еще одно лезвие появилось. Повисло в воздухе остриём к парню, и не держал нож никто. Что дальше было – это не сейчас на ночь рассказывать… Минут пять того парня кромсало. Мало-помалу, там царапина, здесь укол… Бедняга скоро уже весь в кровище был, одежда лентами болталась… Ну, а когда он уже стал шататься, из его руки выбило нож. Что-то парня вздёрнуло вверх, крутануло… Нет, всё, не буду… В общем, потом ещё минут пять шарил биноклем по усадьбе. Всё тихо, никого и ничего! И в обычном режиме и в ночном видении – пу-сто-та! Ну, хоть бы одна гадина полупрозрачная… Вот такие дела…

20 лет. Астраханский татарин. Четвертый сын в небогатой семье. Денег на взятку избавляющую его от рядов расеянецкой «армии» не нашлось и Ташкент угодил служить в хозяйственный взвод охраны Зоны. Через полгода был проигран в карты хмельным сержантом таким же пьяным «дембелям», связан и спущен на веревке внутрь Зоны со стены. С трудом добрался по еловому лесу до Черново. Офицерам было доложено о побеге в Зону рядового имярек. Те, догадываясь о подлинной сути происшествия, тем не менее, приняли версию подчиненных, чтобы не мести сор из избы. Со своим положением Ташкент смирился и старается просто выжить, насколько можно. Очень не любит покидать «курорт», но существовать на что-то надо, а носильщикам сравнительно прилично платят. Так что поневоле четырежды совершал вылазки в группах. Малообразован. Старателен и послушен. Незлобив. Неприхотлив.

– Маньяк после этого наотрез отказался в усадьбу соваться, а без ведомого мне туда тоже идти не стоило. Неприкрытая спина в таких случаях – последнее дело. Но как найду настоящего напарника, обязательно то место потрогаем. Может, из ваших кто-нибудь пойдёт?

Хрыч непроницаемо улыбался, охранники уважительно покачивали головами, не прекращая жевать.

– Ты же знаешь, Стрелок, -сказал Боров, -что «курортники» в рейды не ходят. Мы – народ оседлый, степенный. За «штуками» в разведанные места – другое дело, да и то под настроение. И кроме того – нет у нас годных тебе в напарники.

– Ну да, ну да… -рассеянно покивал Стрелок.

– Какие планы на будущее? Погостишь?

– Только переночую. Завтра с утра отправляюсь до Гремячьего и назад. Зайду в Лукьяновку. Так что могу проводить караван к Кузнецам, если нужно.

– Ещё бы! -возликовал Боров. -Скольких возьмёшь?

– Как обычно: пятерых-шестерых, новеньких среди них – не больше одного. Желторотые пусть с кем-то другим обтёсываются, мне недосуг с молокососами возиться.

– Да у нас пока и нет новичков.

– Есть. -сказал показавшийся в дверном проёме дежурный охранник. -Со стороны КПП топают три души с вещмешками. Встречайте.

– Матерь божья коровка! -длинно вздохнул Хрыч. -Целых три! Пожрать не дадут спокойно. Ты пойдешь, Боров?

– Потом побеседую. -отмахнулся торговец. -Сам прими пополнение, святой Пётр.

Горели пять фонариков, так что на чердаке было вполне светло. В шестой, свой, фонарик рабочий Ушастый вставлял этак. Этак не поддавался, выскакивал из гнезда на колени Ушастого, слышался треск слабого разряда, Ушастый вздрагивал и злобно шипел.

– Тканью прихвати. -сдерживая смех, советовал Тихоня, -Рукавом рубашки.

– Бабушку свою учи! -огрызался Ушастый и снова шипел.

Охранник Мохнатый, уставший после дежурства, лёг раньше других, но пока не спал, с неподдельным удовольствием наблюдая за Ушастым. Старик, распаренный после горячего душа, стряхивал с одеяла мелкий мусор, насыпавшийся из-под стрехи, подсовывал рюкзак в изголовье и тоже готовился ко сну. Тихоня и Глюк о чём-то вполголоса беседовали.

– Все растянулись? -спросил Редька. -Гасим свет.

– Какое «гасим»! -возмутился Ушастый. -Мне ж не будет видно!

– На ощупь. -неумолимо ответил Редька и первым нажал кнопку фонарика. Его примеру последовали остальные. Ушастый с негодующим клохтаньем двинулся на четвереньках к двери.

– Мужики, спать очень хотите? -осторожно спросил Старик.

– А ты что, колыбельную на ночь собирался спеть? -полюбопытствовал Редька. -Давай! Бухти про космические корабли, какие бороздят просторы Большого театра…

– Нет, наоборот хотел попросить, чтобы вы о Лукьяновке рассказали, что знаете.

– А что ж, можно и нам побухтеть. -согласился Мохнатый. -Сегодня ужинище был знатный, желудок у меня набит, словно подвал у Борова, а в сон пока не клонит. Из-за грибков, наверное. Давай, Тихоня, начинай вещать, а мы, если чего, дополним.

– Почему я?

– А ты у нас самый это… информированный. -польстил Глюк. -Поехал!

– Лукьяновка? -раздумчиво спросил сам себя Тихоня. -Ну, для начала надо сказать, что никто из присутствующих там не был.

– И особо не охота. -вставил фермер Редька.

– Не охота. – согласился Тихоня. -Хотя это тоже безопасный оазис площадью больше нашего черновского «курорта». Находится на западе Зоны, по направлению к КПП-2.

Старик лежал с закрытыми глазами и в его памяти услужливо возник заученный наизусть участок карты Усть-Хамского района полувековой давности.

– До появления Зоны, -продолжал Тихоня, -это был обычный поселок. Теперь, как понимаешь, большей частью это развалины бывшего поселка. Аномалий на его территории нет, казалось бы, переселяйся, отгораживайся хорошим забором от зверей и нелюдей, да и живи себе в кайф. Ан нет. Слушай, отчего так.

Входами в Зону служат три контрольно пропускных пункта. Ворота в ад, так сказать. Они не одинаковы.

Всех здесь присутствующих («Дам!» -тут же ввернул Редька) пропустили через КПП номер один. Это не случайно. Мы народ целеустремленный и идейный, угодили сюда по собственному выбору и собственной же дури. Нас честно отговаривали, а мы рвались и своё получили. Аминь.

Но в Зону попадают и против своей воли. В стране же вроде как ввели временный запрет на смертную казнь. И вот попадается в лапы ментам отмороженный мокрушник, на котором висит два десятка трупов и три сотни разбоев. Ну, дают ему пожизненную, а дальше что? Будет он в лагере вечной зубной болью для начальства. Шансов на нравственное перерождение – меньше нуля. Напрашивается организация лагерным руководством несчастного случая со смертельным исходом. Но зачем же материал-то переводить? На самом деле уголовника привозят на КПП-2 и ускоряющим пинком провожают из его тюремной зоны в нашу аномальную. Счастливого пути, смертничек! Выживешь, татуированный – твоё счастье, нет – туда и дорога.

Вот для таких-то и предназначены вторые врата ада.

Старик подумал: «То, что в Зону до сих пор отправляют осужденных, майор Махдиев в своих лекциях не скрывал. Но о специализации контрольно-пропускных пунктов почему-то не упоминал, хотя, похоже, здесь об этом известно каждому. Почему? Гм…» Мохнатый мирно заснул под рассказ Тихони. Послушав несколько секунд его похрапывание, Тихоня продолжал:

– Есть ещё где-то на севере КПП номер три, но толком о нём ничего не известно. Зачем его устроили в самом гиблом из мест Зоны, то есть непосредственно у развалин Усть-Хамска, черт знает да бог ведает. Кого запускают сквозь те ворота, неясно. Болтают, будто до сих пор учёные и военные пробуют проложить дорогу своим экспедициям…