За гранью восприятия - Фомичев Алексей Сергеевич - Страница 84
- Предыдущая
- 84/96
- Следующая
Квас действительно оказался холодным. Видимо, бочку только привезли. Я с удовольствием выпил пол-литра, отдал деньги и поблагодарил продавщицу. Надо запомнить место и впредь брать квас здесь. Вроде как и не сильно разбавляют…
Утолив жажду, медленно побрел обратно, продолжая размышлять о внезапной гибели бывшего шефа.
«И вообще странное это убийство… Бандиты обычно сперва преъявы кидают – требуют отступных, или доли в бизнесе, или процента за „крышу“. А тут сразу наповал, и все. Хотя… возможно, и был предварительный разговор, я-то не в курсе Жориных дел. Может, и просили его отстегивать процент. Правда, тогда к нему лезли совсем дикие, темные братки. Потому как все, кому надо, знают, что Чижмин ходит под „красной“ крышей и лезть к нему – искать на свой зад лишних приключений. Но если это действительно не братва, тогда… тогда версия с Корешковым вполне реальная. Только зачем он полез? Одно дело получить бизнес Жорин, другое – руководить им. Для этого комитетского опыта мало. Или у него иные планы?..»
Да, гадать здесь трудно. Дело настолько темное, что, имея минимум информации, строить догадки глупо. Посмотрим, что накопает Разгонов. Он-то вполне способен раскрутить убийство. Если никто мешать не будет.
«Надо бы позвонить Юрке. Они-то точно знают, что произошло. Кстати, что теперь с ними будет? Раньше с Корешковым не ладили, подчинялись только Жоре. Если его зам решит тянуть одеяло на себя, парни, наверное, уйдут».
Была у меня мысль рассказать о них Олегу. Так, приватно. Но потом я передумал. Разгонов парень нормальный, все поймет и прессовать не станет. Однако все же он – мент. Тем более подневольный. А его руководству глубоко наплевать – хорошие парни из группы быстрого реагирования или нет. Есть источник информации – надо его колоть.
Так что говорить не будем. А с Юркой надо как-нибудь встретиться…
Погруженный в свои мысли, я брел к машине, почти не глядя по сторонам. И не сразу заметил стоявшую у меня на пути маленькую девочку лет четырех. Кроха, одетая в нарядное красно-синее платьице, с забавными косичками на голове, крутила головой по сторонам, словно что-то искала. Услышав шаги за спиной, обернулась. На меня взглянули детские глаза, полные слез.
– Что случилось, малышка?
Кроха вздохнула и очень серьезно ответила:
– Я маму потеряла.
«Это мама – дура такая – тебя потеряла. Да еще посреди дороги…»
– А где ты ее потеряла?
Девочка махнула рукой в сторону высоток, шеренгой стоявших метрах в ста от дороги за стеной деревьев.
– Вы там живете?
Она кивнула, ладошкой вытерла глаза и опять уставилась на меня. Ждала, что скажу. Я же взрослый, а взрослые всегда знают, что делать. По крайней мере дети так думают…
Вот проблема на мою голову. И что с ней делать?..
– Как тебя зовут?
– Юля, – пропищало чудное создание. – Юля Корнеева.
– Ладно, Юля, вспомни, где именно ты потеряла маму.
Девочка покрутила головой, добросовестно вспоминая, потом шмыгнула носом и ответила:
– Там.
Там – это неподалеку от большого магазина. Хоть что-то.
– Вот что. Мы сейчас сходим туда, посмотрим, нет ли твоей мамы. А если не найдем…
«Что тогда? Бегать искать ее шальную мамашу? Морока, блин! И дите бросать негоже…»
– А если не найдем, пойдем к твоему двору. Ты его помнишь?
– Да.
Не очень уверенный голосок. Ладно, по крайней мере дом свой помнит. А там наверняка есть кто-то, кто знает девочку.
– Пошли.
Она доверчиво вложила свою ладошку в мою и пошла рядом. Взгляд скользил по встречным женщинам всех возрастов.
Я тоже поглядывал по сторонам. Вот-вот должен появиться Разгонов, надо не пропустить, окликнуть. Попутно высматривал мамашу девочки. Определить ее нетрудно – женщина, которая бегает по дороге с взволнованным лицом и выкрикивает имя ребенка.
У магазина мы никого не нашли. Внутрь заходить не стали, медленно пошли к домам, все так же внимательно глядя по сторонам. Малышка немного утихла, перестала сопеть и больше вертела головой.
Мы дошли до поворота дороги, когда девочка вдруг радостно ойкнула и немедленно показала пальцем налево.
– Вон моя мама!
Я проследил за ее рукой. Похоже на то. Высокая стройная блондинка в довольно короткой юбке и ярко-красной жилетке шла от домов в сторону магазина, постоянно вертя головой и сканируя глазами окрестности.
– Это твоя мама?
– Да!
– Точно?
– Да! – еще громче выкрикнула девочка.
– Ну так беги к ней, кроха! – отпустил я руку девочки, радуясь, что поиски заняли всего две минуты.
В этот момент волна странного и неприятного ощущения накрыла меня с ног до головы. Стало зябко и неуютно, словно я стоял под холодным ветром. А еще по коже пошли мурашки. Чувство опасности, многократно проверенное в Аберене и Ругии, сейчас ожило и довольно бесцеремонно давало знать – плохое рядом.
Посмотрев вокруг и не обнаружив ничего подозрительного, я перевел взгляд на девочку. Она уже скрылась за коробкой газетного киоска. От него к домам шла узкая тропинка. Мамаша, видимо, заметила дитя, потому что побежала ей навстречу.
Я еще секунду смотрел на женщину, а когда повернул голову обратно, обнаружил, что с двух сторон ко мне летят трое здоровых мужиков с перекошенными лицами и сжатыми в кулаки пальцами.
– Стоять!
– Стой, сука!
Я не успел ни удивиться, ни испугаться, ни даже сообразить, кто бы это мог быть. Одно успел понять – меня убьют. Здесь и сейчас. Немедленно.
Дальше работали рефлексы, помноженные на необъятную ярость того, кто уже давно сидит во мне и ждет команды «фас».
Первые двое попробовали с разбегу свалить меня ударами ног в живот и спину. Один промахнулся, второй встретил жесткий блок, потерял равновесие и пропустил удар по шее. Он упал на асфальт немного раньше напарника. Тот получил каблуком в пах и коленом в горло.
Третий, самый верткий, успел схватить меня за руку, с ходу попробовал провести сложный прием – удар коленом и бросок, – нарвался на встречный выпад и замертво упал прямо на своего товарища.
Весь бой – секунд восемь. Три тела лежали на асфальте, и только одно шевелилось, издавая сдавленные хрипы.
Я быстро глянул по сторонам, вполне законно ожидая продолжения, и увидел, как от стоявшей у магазина машины бежит еще один здоровяк, размахивая пистолетом и угрожающе вопя во всю глотку:
– Стоять! Стреляю!
И буквально тут же с другой стороны раздался властный голос, легко перекрывший вопль:
– Ни с места! Милиция!
У дороги с пистолетом в руке стоял Разгонов. Ствол смотрел на бегущего человека, а палец быстро выбирал свободный ход спускового крючка.
Бегущий встал как вкопанный. Замер, глядя в черное дуло пистолета, свой ствол держал за спусковую скобу одним пальцем. Глядя широко раскрытыми глазами на майора, хрипло выдохнул:
– Свои. Милиция. Уголовный розыск!
– Что? – Разгонов, не опуская оружия, сделал два шага вперед. – Ствол на землю, покажи удостоверение.
Тот повиновался. Дрожащей рукой достал корочки, со второго раза открыл и торопливо произнес:
– Товарищ майор, я вас знаю. Вы из РУБОПа. А мы…
Разгонов подошел к нему вплотную, глянул на удостоверение, перевел взгляд на лежащих, помянул мать и спросил:
– Какого черта вы тут делаете?
– Маньяка задерживаем!
И ткнул пальцем в меня.
До сего момента я молча взирал на происходящее, соображая, что бы все это могло значить, и наблюдая за поверженными противниками (дабы не встали). Но услышав слова о маньяке, вздрогнул и зло рявкнул:
– Кто маньяк?
Оперативник сделал шаг назад и испуганно хлопнул глазами. Мой рык явно был ему не по душе.
Разгонов врубился в ситуацию быстрее всех. Убрал пистолет, вернул удостоверение оперативнику и достал небольшую радиостанцию:
– Ольха-восемь, я второй. Срочно «скорую помощь» и нашу машину.
Он продиктовал адрес, выслушал ответ, убрал станцию обратно, еще раз глянул на бездыханные тела и громко выругался:
- Предыдущая
- 84/96
- Следующая
