Принцесса Торн - Шэн Л. Дж. - Страница 4

– Домой. – Я ускорила шаг. Мои каблуки цокали по темному полу.

Я ненавидела себя за то, что забыла взять куртку, когда выходила из дома. Мне бы не помешало чем-нибудь прикрыть грудь, чтобы она не выглядывала из корсета. Хотя, если подумать, она уже не казалась такой уж стесненной. Только ощущалась странная прохлада. Опустив взгляд, я осознала причину: ткань на правой груди порвалась. И та буквально была выставлена на всеобщее обозрение, как приспущенный флаг, как раз в тот момент, когда я собиралась выйти из отеля и вызвать такси.

Задыхаясь, я судорожно попыталась заправить грудь обратно в платье.

– Ох, боже мой, – хихикнул Уэс, прислонившись к ближайшей стене. – Похоже, дамочки вышли подышать свежим воздухом.

– Заткнись.

Я направилась к стойке регистрации отеля, чтобы узнать, могу ли одолжить у кого-нибудь куртку. Вокруг было так много людей. Повсюду. А из-за маски не удавалось ничего разглядеть. Я сорвала ее с лица и бросила на пол. Хватая ртом воздух, огляделась вокруг.

Куртка. Мне нужна куртка. Но это же Лос-Анджелес. Люди почти не ходят в верхней одежде.

Голос рядом со мной пытался успокоить:

– Не сердись так, Хэллион. Давай отвезу тебя домой.

– Нет, спасибо. – Я сложила руки на груди и зашагала быстрее. Уже почти достигла стойки регистрации.

– Если попросишь у консьержа куртку, они поймут, что произошло, и продадут эту историю.

Я замерла посреди лобби. Уэс понял, что привлек мое внимание.

– Правда хочешь, чтобы тебя снова высмеивали? Особенно после истории с пятном от пиццы, которую опубликовали в Page Six. – Его голос звучал позади меня, впиваясь в кожу, точно когти.

Он прав. Если признаю, что платье лопнуло, эту информацию могут слить. У Геры случится истерика, а родители… Бог знает, что они сделают. Лишат меня пособия. Заставят переехать в Техас.

Я ничего толком не умела, кроме как почистить целый мандарин одним движением руки. Это впечатляюще, но не совсем то, что можно вписать в резюме.

Обернувшись, я окинула Уэса оценивающим взглядом, продолжая прикрывать себя, скрестив руки на груди.

– Я тебе не доверяю, – ответила, прищурившись.

Он поднял ладони.

– А стоило бы. Ты дочь президента Торна. Национального героя. Я бы никогда не причинил тебе вреда. Неужели думаешь, что я настолько глуп?

Ответ, к сожалению для Уэса, был положительным. Но раз уж он вроде бы искренне предлагал ему довериться, может, мне все-таки следует сделать это. Только на сегодняшний вечер.

Каждая моя клеточка твердила, что это плохая идея, но я не уверена, что у меня оставался выбор.

– Обещай, что не обманешь.

– Пообещай мне фотосессию, и заключим сделку. Мне нужно вернуться на первые полосы газет до премьеры пятого сезона.

Я закрыла глаза, тяжело дыша. Меня переполняла ярость.

– Разве твоему имиджу не повредит съемка с фигуристой девушкой, когда твоя работа заключается в том, чтобы помогать людям худеть? – Я открыла глаза, невинно улыбаясь.

– Так вот, об этом. – Уэс наигранно вздохнул. – Возможно, я заработал репутацию фэтфоба[5] после того, как завирусился один из моих эпизодов. Можешь поверить в подобную чушь?

Отлично. Значит, я официально стала той, кто докажет, будто он дружит с полными. Мне хотелось закричать.

– Один кофе на Родео Драйв. – Я подняла палец в знак предупреждения. – Это все, что ты получишь.

– Подойдет, но ты не должна выглядеть так, словно я тебе противен, – продолжил торговаться Уэс. – Люди должны решить, что ты хорошо проводишь время.

– Если бы у меня были настолько выдающиеся актерские способности, я бы уже взяла Оскар, а не рекламировала крем от прыщей. – Я издала саркастический смешок.

– Да ладно тебе, Хэлли.

Я вздохнула.

– И я закажу пирожное.

– Скажу парковщику, чтобы он подогнал мою машину. – Уэс подмигнул мне.

Я, в свою очередь, показала ему средний палец.

Уэс вышел из лобби такой походкой, точно он хозяин этого заведения. Спустя несколько минут он вернулся к тому месту, где стояла я, укрывшись в неприметной нише недалеко от входа. Довольно уединенное место. Сердце бешено колотилось, грозя выскочить из груди.

Никто не должен узнать о маленьком недоразумении в моем гардеробе.

– Черт возьми, сколько еще времени это займет? – Уэс повернул шею, чтобы посмотреть, не подъехала ли машина. – Моя спутница из «Тиндера» ждет на улице.

Мой телефон зажужжал в сжатом кулаке. Несомненно, Келлер. Я не могла ответить, потому что плотно прикрывала грудь руками, а также по той причине, что все еще злилась из-за того, что друг весь вечер болтал с Перри Коуэн.

Прибытие машины Уэса заняло много времени – больше, чем следовало бы. Каждый раз, когда он пытался завязать разговор, я обрывала его словами:

– Может, не будем?

Наконец, Уэс объявил, что машина уже у входа. Он схватил меня за локоть и повел к дверям.

– Не трогай меня! – прохрипела я, ненавидя свой голос за то, как паршиво и плаксиво он звучал даже в моих ушах.

Как только мы вышли на улицу, события закрутились с молниеносной скоростью. Я отпустила свою грудь, шлепнув руку Уэса. Вспышки фотоаппаратов обрушились на меня все разом. Инстинктивно я подняла ладонь, создавая козырек для глаз. Моя правая грудь качнулась в воздухе, приветствуя дюжину или около того папарацци, которых Уэс явно пригласил сюда, желая запечатлеть наш совместный уход.

Вот черт.

Как же мне прилетит за это дерьмо от сорок девятого президента Соединенных Штатов.

Также известного как моего отца.

Энтони Джона Торна.

Рэнсом

– Хочу тебя кое о чем попросить, и ты не можешь мне отказать.

Том ворвался ко мне в кабинет, бросив на стол глянцевый журнал. Один из тех, что можно увидеть в приемной посредственного стоматолога.

– Нет, – отрезал я, не поднимая глаз от монитора.

Мой деловой партнер, посмеиваясь, опустился на стул напротив, расстегивая воротник рубашки.

– Разве я приглашал тебя сесть? – спросил я, продолжая печатать.

– Это важно, – мягко ответил Том. Все в этом ублюдке сквозило мягкостью: его характер, внешность, тон. Я находил ужасающей его посредственность. Чуть меньше, чем у обычных людей, но все равно достаточно раздражающей, чтобы не желать его общества, если только мне самому оно не требовалось. Но подобного не случалось.

А значит, напрашивался вопрос: какого хрена он здесь делает?

– Пошел вон. – Я сжал зубами кончик ручки.

– Только после того, как мы поговорим.

– Разговоры переоценивают. Молчание – вот настоящее золото. – Я швырнул ручку на стол. Та покатилась и упала на колени Тома.

Вероятно, он хотел пригласить меня на семейный ужин или, что еще хуже, на игру в гольф. По неизвестным причинам мой деловой партнер не понимал, что мне абсолютно наплевать на социализацию и еще больше нет дела до его обожаемого старческого спорта. Меня больше привлекали кроссфит, киски и красное мясо. Но прежде всего я предпочитал находиться в одиночестве. У меня нет семьи, и мне это по душе. Попытка втянуть меня в свою семью не приносила Тому дополнительных очков.

Его настойчивое стремление подтвердить наше общее прошлое только подталкивало проводить с ним меньше времени. Мы уже прожили вместе свою юность. И никому из нас она не пришлась по душе.

– Дело в работе. – Том схватил со стола мячик-антистресс и сжал его в ладони.

Я с неохотой поднял взгляд от экрана, оторвавшись от письма клиенту, которому собирался сообщить, что он находится в одном шаге от ограбления, если не прекратит выставлять напоказ свою коллекцию «Ролекс» в социальных сетях.

Будучи совладельцем компании Lockwood and Whitfield Protection Group, я целыми днями объяснял тупым богачам, почему им не стоит совершать идиотские, бестолковые поступки, способные подвергнуть их опасности. В данном случае наследник, о котором шла речь, не соблюдал условия договора с моей компанией. Агент, которого я назначил для его защиты, пожаловался, что Василий сообщил 2,3 миллионам подписчиков, в каком нью-йоркском отеле он остановился, не преминув указать этаж.