Единство-2 (СИ) - Сугралинов Данияр - Страница 1

В самой задрипанной таверне Дисгардиума не нашлось бы публики гаже, чем в этой вроде бы респектабельной «Янтарной короне», занимающей почетное место напротив храма Нергала Лучезарного. Да, храма разрушенного, но, Дестур Гивате не сомневался, — лишь временно, потому что Нергал не тот бог, что так просто уйдет с горизонта. Представить мир без Нергала было так же сложно, как без солнца.

В семье Дестура почитали Нергала больше всех остальных богов, а род его когда-то правил богатым и могущественным аристократическим домом. Ныне он оказался в бедственном положении — отец Дестура был близок к мятежному Доминику, брату короля Бастиана Первого. Доминик пытался свергнуть Бастиана, но неудачно, и сейчас, говорят, гнил в Винкуле и ждал ордалии. Отца хватил удар, и его, парализованного и беспомощного пожалели, позволили умереть дома. А что касается ордалии, она теперь откладывалась на неопределенный срок — ее некому было проводить, Новые боги-то сгинули.

Род Дестура был человеческим — а как иначе, учитывая, что семья его приближена к королевскому двору Даранта? Да, ходили слухи о прабабке-эльфийке, от которой якобы мать Дестура унаследовала свою неземную красоту, но то были лишь сплетни, их в семье не воспринимали всерьез. Эльфами-полукровками в Даранте никого не удивить, особенно сейчас, когда Лунная роща сожжена Разорителем Харнатеа, ныне носящим гордое звание Глашатая Бездны, а эльфийский Зачарованный лес и Иггдрасиль, Древо жизни, уничтожены.

При мысли об Иггдрасиле Дестур печально вздохнул и помахал рукой, чтобы заказать еще эля. Когда был маленьким, он любил слушать сказки эльфийской гувернантки — о древних войнах, Демоническом пакте, Демонических играх и Войне Кольца — и мечтал своими глазами увидеть знаменитое Древо Жизни. Видимо, не судьба. Все равно с тех пор Дестур охладел к эльфам, появились более прагматичные интересы. Например, определить свое место в жизни и доказать семье, что все они в нем ошибались.

Дестур был младшим сыном. Интереса к нему не проявлял никто, кроме забитой матери и нянечек. Пока был здоров, отец все свое внимание посвящал старшему Игнату. Средний сын, Дроттар, прибился к дядьям, которые все свободное время развлекались охотой на монстров. А третьим был Дестур, зачатый по ошибке — подгуляв, отец обычно обходился дворовыми девками, а тут по недоразумению залез в спальню жены.

В «Янтарную корону» он пришел впервые и раньше никогда бы на это не решился, отдавая себе отчет в собственной трусости. Дестур был домашним мальчиком, никогда не знавшим ни уличной драки, ни тела женщины, ни даже обычной для трущоб Даранта подзаборной брани. Однако…

Две выпитые кружки эля ударили в голову сильнее, чем он рассчитывал, и по-хорошему следовало бы уйти, но он не мог, иначе вынужден был бы всю жизнь влачить жалкое существование. Особенно теперь, когда их дом разорен мстительным королем Бастианом Первым. Истинная сущность привела его сюда не просто так. Должно было случиться что-то важное.

— Эй, Ярлиана! — крикнул он не очень громко, чтобы не привлекать внимания опасных личностей, которые роились в таверне. — Можно мне эля, пожалуйста?!

Внимания на него никто не обратил, и тогда он, предварительно размяв челюсть, чтобы не заплетался язык, прокричал:

— Ярлиана! — И все же пустил петуха.

Ярлиана, дворфийка-официантка, квадратная и низкая, как табуретка, бросила на него недовольный взгляд и махнула рукой — жди, мол, щас принесу, мать твою, откуда только взялся на мою голову.

Дестур горделиво приосанился, расправляя плечи. То, что с ним произошло на днях, было таким фантастическим, что даже явление Бездны и погибель всех Новых богов померкли.

Началось все с того, что ему исполнилось четырнадцать. Он стал взрослым и теперь мог не таясь пить пиво, эль, а при желании и дворфийское пойло с Черной горы, и даже отец ему теперь был не указ — все, баста, Дестур отныне взрослый! Нергал всемогущий, каким же он был дурачком, пока не узнал свое истинное предназначение. Дестур, вспоминая себя прежнего, даже поморщился. Как он мог бояться своего отца-неудачника? Или никчемных братьев? Дядек-алкоголиков? Тьфу!

Дворфийка с грохотом поставила перед ним кружку пенного эля на две пинты, пролив часть на стол, и фыркнула:

— Двадцать серебряков!

Дестур, до того плативший ровно столько, сколько требовали, с достоинством вытащил из толстого кошеля золотой и сказал:

— Сдачи не надо!

Дал бы больше и до этого, но стеснялся, да и экономил, денег и так негусто. Но сейчас стеснение уступало место чему-то новому, веселому, куражному, залихватскому. Дестур даже подмигнул Ярлиане, оценивающе оглядел ее колоссальную грудь, почти не скрываемую блузкой. Официантка снова фыркнула, закинула монету в передник и отвалила.

Исчезнув из поля зрения, она, видимо, дала знать кому надо, что мальчик при деньгах, потому что стоило Дестуру отпить глоток-другой, как перед ним уже сидел дерганый малый с насмешливым взглядом. Поозиравшись, парень горячо зашептал, глотая слоги:

— Господин желает развлечься? Не надо далеко ходить, на втором этаже есть роскошные апартаменты. Девочки на любой вкус — люди, эльфийки, гномочки, феечки, есть очаровательная юная дриада…

— Господин не желает, — робко отмахнулся Дестур, терявший сознание от одной мысли о голой женщине рядом.

— Господин предпочитает мальчиков?

— Не желаю я никаких мальчиков! — оскорбился Дестур.

— Как насчет темных рас? Есть юные орчихи и вампиры, а если доплатите, закажем девушку-оборотня, получите, ха-ха, два в одном!

— Нет!

— Так в чем же дело? — Кто-то обнял его сзади, провел языком по шее, отчего по телу побежали мурашки, а между ног шевельнулся давно и решительно готовый потерять девственность орган.

Вот почему у этой таверны сомнительная репутация — здесь полно шлюх. Назойливых, грязных, бесстыдных… и таких возбуждающих.

— Да он целка! — хохотнул дерганый.

— Может, он монах при храме Нергала? — предположила шлюха, продолжавшая щекотать шею Дестура горячим язычком. — Храм разрушен, и монашек выбрался познать жизнь вне взора Лучезарного, а? Ответь, сладкий…

Дестура пробрала дрожь, ноги ослабели. От женщины, крепко прижавшейся к его спине, пахло так волнительно, соблазнительно, что… Ну где же ты, истинная сущность? Помоги, направь, посоветуй…

Истинная сущность вернулась в него, когда рука соблазнительницы юркнула ему под ремень, пробралась в штаны и начала наглаживать там, куда Дестур уже лет десять не подпускал ни одну нянечку.

— Какой сильный! — восторженно прошептала шлюха и сжала орган и прилегающее хозяйство так сильно, что потемнело в глазах. — Как тебя зовут, сладкий? Меня — Кассия, и я могу выполнить все твои желания… за пару золотых.

Дестур был готов взорваться, зажмурив глаза от стыда и наслаждения, и тут истинная сущность — настоящий Дестур — вернулась. Он ощутил, как его наполняет сила, мощь, власть, опыт жизни многих эпох и миров, и этот мир — такой желанный, но все еще недоступный, — лишь сладкая ягода на кусте мироздания, на древе миров, которую нужно сорвать. Но сорвать так, чтобы не уколоться, а для этого следует стать тем, кем хочет его видеть она — та, кто захватила власть в Дисгардиуме. Та, кто тоже явился вовремя, ощутив его присутствие в этом мире.

Он открыл глаза и посмотрел на дерганого малого, который тут же заткнулся и нервно сглотнул — в глазах заплескалась паника, а ноги выпрямились и понесли его прочь от стола. Шлюха, стоявшая за спиной, уже не Кассия, а та, кого он ждал, высунула руку из его штанов и переместилась на место сутенера.

— Предлагаю подняться наверх, — сказал ей Дестур. — Здесь есть лишние уши.

Та посмотрела на него с некоторым недоумением, но кивнула:

— Хорошо. Но лишние уши не проблема.

Дестур жестом подозвал Ярлиану, и та почувствовала в этом жесте власть, скрытое могущество, оспаривать которое, насмехаясь и пренебрегая юношей, было очень опасно. Дворфы не так чувствительны к чужим аурам, как те же эльфы, но если даже она ощутила это, то что говорить об остальных? Посетители таверны растерянно и суетливо расплачивались и покидали заведение.