Провинциал. Книга 5 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович - Страница 45

В общем, мы решили всем скопом навалиться на последователя Великого Хаоса и скрутить его в бараний рог. А то хитрый уж слишком. И скользкий. А мы таких не любим.

Я думаю, что излишне говорить о том, что каждый из нашего небольшого отряда был экипирован по высшему разряду, одет в ИМД и вооружён до зубов.

С одним лишь исключением. Зара заявила, что это железо, напичканное электроникой ей, большей частью, без надобности, потому от ИМД отказалась. Но не побрезговала ни артефактом генерации защитного поля, ни маскировочным девайсом.

А вот Эви, не взирая на сопротивление чертовки таки пристегнула е её поясу и индивидуальный медицинский артефакт, сопроводив это увещеваниями о том, что он совсем не тяжёлый, а жизнь сбережёт в большинстве случаев.

Зара немного побрыкалась, видимо для порядку, но потом всё таки дала себя уговорить.

Почти сразу за тем, как гвардейцы, задействованные в оцеплении доложили о занятии своих позиций, с их постов пошёл видеоряд.

Мы с интересом наблюдали, как по лабиринту тёмных и безлюдных переулков, оплетавших массивное здание полуразвалившегося и давно заброшенного цеха, украдкой пробираются люди.

Они пробирались по одиночке и мелкими группками. И все походили друг на друга, так как каждый из них был закутан в какие-то безразмерные тёмные балахоны, полностью скрадывавшие особенности этих крадущихся во тьме фигур.

— Не хотят быть опознанными, — хмыкнул я про себя, — и странно было бы, если бы было иначе, хе-хе…

Дело в том, что секта эта, в основном, привлекала представителей нашей мелкотравчатой аристократии, которых, с одной стороны, привлекало обещание огромной силы, а с другой стороны, их привлекали собрания членов секты, в процессе которых они могли предаваться любому распутству. Любым греховным наслаждениям…

Там, в чаду факелов, они могли становиться кем угодно, садистами и садо-махохистами, сплетающимися друг с другом в пароксизмах противоестественного наслаждения болью и страданиями, или чужими, или своими…

Были тут и педофилы, которым банда Юргена иногда поставляла объекты для удовлетворения их постыдных страстей. Бандиты иногда хватали и беспризорников, которых потом никто искать толком не будет…

Тут можно было насладиться наркотическим трипом, причём, секта давала стопроцентную гарантию того, что адепт, принимающий наркотики, будь то любая химия, экзотические грибы с других планет или ещё что-нибудь забористое, останется жив и здоров.

То есть, передоза можно было не бояться.

Мало кто знал, что за этим самолично следил сам жрец Великого Хаоса, который и являлся в кульминационные моменты организуемых тут шабашей в собственном облике, очень похожем по описаниям на облик главного врага рода человечества, именуемого Диаволом…

Параллельно с передачами гвардейцев я получал и обрабатывал информацию, которую собирал Пронька.

Я прикрыл глаза, и передо мною возник просторный зал, на грубо отёсанных каменных стенах которого потрескивали чадящие факела.

Трепещущее пламя не могло совладать с тьмой, обволакивавшей всё, что находилось в помещении.

Постепенно глаз начал выхватывать из тьмы фигуры, закутанные в просторные балахоны. Лица стоящих были скрыты за причудливыми и гротескными масками.

Стоящие во тьме фигуры образовывали большой круг и было их около тридцати.

— Однако, — мысль эта была вызвана моим неподдельным удивлением, — публики то собралось много. Оказывается, хитрый чёрт за очень короткое время завоевал недюжинную популярность в местных аристократических кругах…

— Повязать всех прямо тут мы наверное, и не сможем, — подумал я озабоченно, — хорошо, гвардейцев всё-таки прихватили… Надо будет поручить Проньке, что бы присматривал за этими гавриками, чтобы никто не ушёл, паче чаяния. Чтобы он обо всех сообщал сержантам, а те уже их и вязали при попытке к бегству, хе-хе…

— Серёга, — вдруг спохватился я, — у тебя то всё готово? А то я и сам могу прыгнуть, своими силами, так сказать… А вот остальные без тебя никак не обойдутся…

— Обижаешь, начальник, — отозвался Серёга, — у меня всё под контролем. Но, скажи мне, а Пронька твой сейчас тебе то, что в зале происходит, транслирует?

— Конечно, — отозвался я.

— Ну так разверни эту трансляцию на панели, а то ты один смотришь, а мы вынуждены о происходящем только догадываться, глядя на твою мимику…

— Действительно, — хором поддержали его девчонки, — мы тоже хотим быть в курсе.

Мне ничего не оставалось, как попросить Зоэ направить пронькину трансляцию на большую инфопанель, висевшую в бункере.

Поверхность панели затрепетала от факельных бликов, мечущихся по стенам подземного помещения секты.

И в этот самый момент вязкую тишину ритуального зала нарушил надтреснутый голос:

— Братья и сестры, пора начинать…

— Ага, началось… — подумал я,— ну, что ж, будем брать…

Хозяином голоса ожидаемо был барон Блаватский. Ещё бы.

Теперь за какой бы маской он свою протокольную физиономию не спрятал бы, я его всегда узнаю по голоску этому специфическому.

Этот голос у меня в памяти после просмотра тех материалов, что успел сделать Пронька во время наблюдения за этим гнездом дьяволопоклонников, отпечатался хорошо.

Помимо его скрипучего голоса мне запомнилось многое, что творил этот отмороженный наркоман, и педофил по совместительству.

Не буду излагать подробности, но перед началом операции я довольно долго размышлял о том, что, может быть, когда наступит время, не передавать его полиции, а просто свернуть ему шею и прикопать где-нибудь на свалке. И место выбрать самое загаженное. Заслужил ведь. Однозначно заслужил.

Кстати говоря, Блаватский не стоял в общем круге. Он вышел откуда-то из глубины зала, где причудливо клубилась тьма, напоминавшая по характеру своего движения чернильное облако, извергаемое каракатицей в моменты стресса.

Казалось, обрывки этой, почти материальной, тьмы самостоятельно плыли за ним, словно привязанные.

Зрелище, что и говорить, весьма эффектное. Не иначе, как и тут чёртушка наш постарался, добавил спецэффектов.

А что? Выглядело это довольно мрачно, я б сказал даже, готически.

Одет он был как и все присутствующие, в бесформенный тёмный балахон. Его лицо скрывалось за маской, реалистично копировавшей морду клыкастого псевдооленя с развесистыми рогами.

И шаги его сопровождались глухими ударами о пол длинного посоха, который он сжимал в правой руке.

При каждом соприкосновении посоха с каменной поверхностью в сторону разлетались искры. Абсолютно чёрные искры, контрастно выделявшиеся своей концентрированной чернотой даже в том полумраке, который царил в зале.

Да, к эффектам они тут вдумчиво так подходят. Не халтурят.

Барон вошёл в круг, и целеустремлённо двинулся к подиуму, на котором стояло огромное кресло. Даже не кресло, а целый трон.

При взгляде на этот трон становилось жутковато. Создавалось впечатление, что он сооружён из костей. Чёрных костей. Черепов, как человеческих, так и человеку не принадлежащих. Вообще, непонятно кому принадлежащих, если быть честным.

В общем, выглядела эта костяная табуретка весьма угнетающе и мрачно.

И, опять таки, весьма готично.

Выдерживают стилистику, гады. В кич не сваливаются.

Вон и из под высокого свода, где тоже клубилась живая тьма, доносились крики летучих мышей и шорох их кожистых перепончатых крыл…

Но на трон господин Блаватский, он же Велизарий, карабкаться не стал, видимо, не по чину, а застыл рядом.

— Возрадуемся же, братья и сёстры! — провозвестил он, — сегодня мы принимаем в свои ряды новых сестёр, которые жаждут познать истину и отдать себя и души свои нашему Повелителю! — и со всей дури врезал посохом по подиуму.

Ответом ему послужил глубокий, как бы это сказать… Хоровой вздох стоящих в кругу адептов.