Провинциал. Книга 5 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович - Страница 41

А чего ты его сразу в регенерационную капсулу не поместила? — этот вопрос возник у меня сразу, как только я дослушал нашего доктора.

— Дело в том, что после вывода организма из стазиса следует дать некоторое время на то, что бы восстановилось естественное течение всех физических и энергетических процессов, — она посмотрела на меня преподавательским взглядом, — после того, как тело окончательно проснётся, если так можно сказать, то тогда его можно и в капсулу. Тогда регенерация пойдёт без каких либо эксцессов.

— Понятно, — я понял, что скоро пациента начнут лечить, а значит, выяснять, кто он такой, надо сейчас, покуда его не погрузили в регенерационную капсулу и к нему есть доступ, — и как быстро настанет этот момент полного пробуждения организма?

— Момент уже почти наступил — Эви с улыбкой посмотрела на Лизу, которая уже гладила беднягу по голове, что то ему говоря тихим голосом, — через час уже можно будет приступать к необходимым процедурам.

— И надолго эти процедуры у нас затянутся, — я хотел примерно прикинуть, какое время и на что у нас уйдёт.

Уже сейчас мне было ясно, что о спасённом офицере необходимо доложить Пронину, а там он пусть уже этой информацией оперирует. Главное, что бы в кругах, приближённых к императору, было зафиксировано то, что некто Антонов спас офицера лейб-гвардии.

Ну, и там много сопутствующей информации передать придётся, что должно будет вывести наше взаимодействие с имперскими спецслужбами на новый уровень.

Хорошо бы было сделать так, чтобы почти сразу за известиями о спасении этого усача последовали известия о задержании коварного чёрта, затерявшегося на нашем плане бытия.

Но тут могут быть трудности… Хотя да, было бы очень в жилу поймать этого чертяку не когда-нибудь, а именно в нужный момент.

Ладно, сейчас надо, для начала выяснить, кто он такой, наш гость, и при каких обстоятельствах умудрился оказаться в столь незавидном положении.

Да и вообще, не двинулся ли он рассудком после контактов с этим внеземным, хе-хе, разумом.

А то я, знаете ли, видел в своё время тех, кого чудом удалось отбить у серрах. Зрелище, хочу вам сказать, к веселью не располагающее совершенно.

Нет, физически все они выглядели ещё более или менее пристойно… Но вот ментально они были полностью опустошены и раздавлены. Их мозг подвергся таким воздействиям, что сначала наши медики с ходу заявили, что теперь это не более, чем овощи.

Потом, правда, после сложнейших исследований, пришли таки к выводу, что шансы вернуть хотя бы некоторых бедняг если не к полнокровной, то, хотя бы к относительно разумной, жизни всё-таки есть…

Но те, кому повезло после длительного лечения обрести способность генерировать сколь нибудь связные мысли, очень не дотягивали до уровня среднего человека, оставаясь на уровне десятилетнего ребёнка…

И что будет конкретно со спасённым нами человеком, я пока не брался предположить. Мне следовало поговорить с ним хотя бы несколько минут, посмотреть ему в глаза…

Но, поинтересуемся, сначала, у доктора, может Эви меня обнадёжит.

— А как у него с головой? — спросил я.

— Ты знаешь, боюсь сглазить, но, вроде как нормально, — ответила Эви, — заговаривается иногда, конечно, но это вполне извинительно для него. Я так думаю, что он пережил немало.

— Ты не будешь возражать, если я задам ему пару вопросов? — спросил я у нашей главной целительницы.

— Задавай, — вздохнула она, давая мне понять своими интонациями, что лучше не надо, но если уж совсем невтерпёж, то давай…

Я подошел к нашему пациенту, который лежал, прикрыв глаза. Иногда по его лицу пробегала гримаса, говорящая о нешуточных страданиях.

— Не иначе, как организм просыпается, как говорила Эви, — подумал я, ну, и болевые ощущения от имеющихся ран усиливаются…

— Вы меня слышите? — обратился я к лежащему. Лиза посмотрела на меня, как на изверга, так как в момент, когда прозвучал мой вопрос, лицо лежащего опять исказилось от боли.

— Да, — прохрипел он.

— Кто вы, как вас зовут? — голос мой прозвучал, наверное, излишне требовательно, а потому я счёл нужным добавить, — только сильно не напрягайтесь…

— Я лейтенант императорской лейб-гвардии, — было видно, что эти слова дались ему с большим трудом, — моё имя Кирилл Вяземский… Кирилл Александрович Вяземский…

Старший жрец десятого легиона прорыва «Глашатаи Хаоса», в подчинении которого ещё совсем недавно состоял десяток простых жрецов и около сотни послушников, сидел в глубоком кресле.

Кресло это стояло на высоком подиуме в круглом подземном зале, располагавшемся под одним из туземных поселений, куда его забросили превратности судьбы. На стенах этого мрачного зала, в кованых держаках горели архаичные факелы, бросая багровые блики на прячущийся в глубоком капюшоне козлообразный лик жреца Великого Хаоса.

С’Ами’Аза, а именно так жреца и звали, был погружён в размышления. И размышления эти были, не сказать, чтобы совсем простыми и лёгкими.

Уже много местных дней он находился в этом странном мире, богатом энергетикой, к сожалению, ему чуждой, и населённым существами, наделёнными душой.

Общество этих существ было довольно высокоорганизованным, но, сами эти существа, называющие себя «люди», были очень внушаемыми и ими было на удивление легко манипулировать.

Они станут идеальными рабами. Очень усердными и легко управляемыми рабами, пригодными для любого использования, в том числе и в качестве жертв, что особенно ценно.

И на жертвенные алтари, после некоторой ментальной обработки, они будут ложиться сами и с радостью отдавать свои души, умирая во благо хозяев.

Когда он вернётся, он настоит на том, чтобы Наместник Третьей Сферы прекратил рассусоливать и засылать разведывательные отряды тварей хаоса. Их время уже прошло. Теперь всё ясно, необходимая информация собрана, и надо действовать решительно и напористо, отринув всякие сомнения.

Нужно, наконец, переходить к активным действиям, собирать легионы вторжения и начинать завоевательный поход.

Немного смелости и настойчивости, и этот мир падёт к ногам последователей Великого Хаоса, словно спелый плод.

Нельзя не признать, что боевые искусства тут развиты. Сам жрец едва спасся от коварного удара аборигенов, уничтожившего всех, кто его сопровождал.

Поэтому сразу начинать силовые мероприятия будет не совсем правильным.

В этом случае неизбежны большие потери. Не сказать, что старшему жрецу было жалко низших, чьими жизнями придётся платить за победу, вовсе нет…

Но зачем расходовать бездумно даже такой сомнительный ресурс, как эти безмозглые боевые свиньи, если можно обставить всё красиво?

Предания и мифы этого мира хранят неясные намёки на то, что когда-то, в незапамятные времена, эти создания, именующие себя людьми, уже входили в соприкосновение с силами Хаоса.

Об этом говорит то, что даже сейчас, когда, казалось бы, любой оккультизм должен быть прочно забыт, ему удалось в кратчайшее время организовать секту, поклоняющихся Диаволу.

С’Ами’Аза и знать не знал, кто такой этот Диавол. Но один пьяный абориген, увидев его, вместо того, чтобы заорать и в страхе броситься бежать, вдруг бухнулся на колени и начал произносить какие-то слова, значения которых сам, похоже, не совсем понимал… Этот абориген, ставший его первым последователем и назвал его Великим Диаволом.

С’Ами’Аза был, в общем то, совсем не против поклонения, а очень даже «за».

И как его называют, поклоняясь, не столь уж важно, хоть Диаволом, хоть кем ещё…

Старший жрец владел ментальными техниками, а потому, поковырявшись в путаных мыслях этого аборигена, узнал много полезного.

Теперь он знал наверняка, как ему вернуться в родной мир. И теперь он знал, как должны быть построены его действия, чтобы добиться успеха. И теперь он знал, он точно знал, как покорить этот мир.