Избранные детективы серии "Высшая лига детектива". Компиляция. Книги 1-14 (СИ) - Уайт Лорет Энн - Страница 15

– Пойдем в рощу поиграть… Пойдем, пойдем играть…

Видение исчезло. Похолодевшая от ужаса Энджи с трудом сосредоточилась, толкнула дверь и шагнула в палату. Ее вновь встретило мерное шипение и писк приборов.

– Доченька, ты меня слышишь? – повторяла женщина. – Пожалуйста, сожми мою руку, если слышишь, Грейси, пожалуйста!

Подойдя сбоку, Энджи кашлянула:

– Миссис Драммонд, я – детектив Паллорино из столичной полиции.

Женщина подняла голову – бледное лицо с остановившимися от шока и горя глазами. Энджи много раз видела этот взгляд. Ужас, недоверие, отчаяние и бессилие, когда чудовищное злодеяние разделяет твою жизнь на до и после, и простой обыватель, ведущий ничем не примечательную жизнь, вынужден общаться с полицейскими, врачами, коронерами, экспертами, отвечать на вопросы, сносить назойливое внимание журналистов и делать многое другое, о чем он вчера и помыслить не мог.

– Я не знала, что она не появилась на работе, пока не увидела утренние новости. Я побежала в ее комнату, чтобы убедиться, что Грейси там… Как же получилось, что я не знала-то?

Энджи охватило сочувствие, фоном которому служило неистовое желание найти этого насильника, однажды уже ускользнувшего от них с Хашем. Если бы они задержали его три или четыре года назад, эта женщина и ее дочь не оказались бы здесь.

– Я вам очень сочувствую, – сказала Энджи.

– Врач мне уже сказала, что этот изверг… сделал с моим ребенком… – Голос женщины прерывался, глаза были мокрыми.

– Медсестры сказали, что вашу дочь зовут Грейс?

Дрожащая рука женщины взлетела, прижавшись ко рту:

– Грейси… Мы зовем ее Грейси. – По щекам потекли слезы. – Грейси Мэри Драммонд. Ей шестнадцать, а будет… – Тело женщины сотрясали рыдания.

– Держитесь. – Энджи нерешительно положила руку женщине на плечо, но несчастная мать овладела собой:

– А двадцать девятого декабря будет семнадцать. Когда она начала работать в «Барсуке», мне пришлось подписывать согласие, что я не против. Грейси… ей хотелось карманных денег, мы ведь едва сводим концы с концами. Не надо мне было отпускать ее одну, вечером, на автобусе, но ведь в городе безопасно, а остановка прямо у нашего дома, автобус уходит в шесть часов… Не так поздно, а до пяти утра она в пекарне, потом сразу на обратный автобус и домой… Каждая мать хочет, чтобы ее дочка была одета как куколка, понимаете? Я не могла купить ей нарядов, сами видите, в чем хожу… Я радовалась, думала, все нормально. И все было нормально целый год с лишним… – Она с силой зажала рот, будто из последних сил сдерживая истерику.

– Принести вам кофе, миссис Драммонд? – спросила Энджи. – Или воды?

Лорна Драммонд покачала головой.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. В коридоре есть стулья, лучше, наверное, там поговорить?

– Я не хочу уходить от Грейси. Она столько времени лежит здесь одна…

– Это буквально напротив двери.

Женщина поднялась и на негнущихся ногах вышла из палаты. Энджи подвела ее к стульям под окном, помогла сесть и присела сама, достав блокнот.

– Когда вы в последний раз видели Грейси, миссис Драммонд?

Лорна Драммонд отвела с лица спутанные пряди.

– В пятницу утром, перед тем как уйти на работу. Я работаю сутками в доме престарелых. В пятницу в четыре начинаю, в субботу в четыре заканчиваю. – Она прикусила губу. – Так что Грейси я обычно вижу в субботу вечером, перед тем, как она уезжает на работу в «Синий барсук», но накануне у меня было свидание… мы только начали встречаться… поэтому я вернулась домой ранним утром в воскресенье и сразу пошла спать. Проснулась позже обычного и… услышала в новостях… Я пошла в комнату Грейси, а ее нет! И постель не разобрана! Я… Вы скажете, что я плохая мать, нечего было ходить на свидание, но у меня в кои-то веки начало что-то налаживаться… – Она выхватила из кармана бумажный платок и сильно высморкалась. Нос красный, опухший, глаза заплаканные. – Сначала кажется, у тебя впереди все время мира, а потом бываешь рада хоть…

Она не договорила, всем телом трясясь в рыданиях.

– Я знаю, – сказала Энджи. Она подождала, пока Лорна Драммонд снова сможет говорить. – Значит, Грейси каждую субботу работала в «Синем барсуке»?

– Да, в пекарне, в ночную смену.

– А вы не знаете, кто еще регулярно ездил этим же автобусом? Может, кто-нибудь видел, как Грейси села в автобус и доехала ли она до пекарни?

– Ох, я не знаю. Но там вроде один и тот же водитель. Грейси о нем говорила. Кажется, Гарри.

– Почему она говорила про этого Гарри?

– Он всегда здоровался с ней.

– В какую школу она ходит?

– В Дюнэйгл.

– Грейси не говорила, что за ней, допустим, следили в последнее время или приставали на улице?

– Да нет, вроде нет… Ох, нельзя было отпускать ее работать в ночную смену! Зачем я разрешила! Она пошла работать в шестнадцать лет, потому что мы жили только на мой заработок…

– А где ее отец?

– Мы в разводе, у него новая семья. Он переехал куда-то на север, точно не знаю. Я сто лет не видела от него чеков на алименты.

– Вы давно развелись?

– Грейс тогда было девять лет.

– Она еще где-нибудь работает?

– Нет, только один день в неделю в «Барсуке».

– А отец не мог помогать ей деньгами?

Лорна подняла голову. Глаза стали круглыми от удивления:

– Нет. А почему вы спрашиваете?

Энджи пристально смотрела на нее.

– Вчера на вашей дочери были очень дорогие дизайнерские сапоги.

– Должно быть, Грейси сама купила. Я же объясняю, она ж для этого и работать пошла – чтобы наряжаться!

– Вы знаете, сколько стоят сапоги «Франческо Милано»?

– Нет, а сколько?

– Больше тысячи долларов.

Лорна Драммонд побелела. Взгляд растерянно заметался.

– Может, уцененные взяла? Она много чего в секонд-хенде берет. Или одолжила у кого? Господи, я и внимания не обратила…

– А кто ваш новый знакомый, к которому вы ходили на свидание?

– Но вы же не думаете…

– Мне для протокола.

– Курт Шеперд. Мы познакомились четыре месяца назад – у него умерла мать в доме престарелых, где я работаю. Живет в Эскимолте, работает механиком в «Барни», очень хороший, порядочный человек.

– Нам придется приехать к вам домой и взглянуть на комнату Грейси. Вы не против?

– Нет, нет, конечно.

– У Грейси есть мобильный телефон?

– Айфон у нее. Я звонила не переставая, как только увидела новости, но сразу включался автоответчик.

– Можно ее номер и провайдера?

– М-м-м… кажется, у нее «Клиавейв». – Лорна продиктовала Энджи телефон дочери. Записывая цифры, Энджи боковым зрением заметила какое-то движение в палате Грейси. Там вдруг забегали медсестры, а по громкой связи послышался спокойный голос:

– Синий код, двенадцатая палата. Синий код, двенадцатая палата.

У Энджи упало сердце. Лорна Драммонд резко обернулась:

– Что это? Это что значит?

Двойные двери в конце коридора распахнулись – по коридору бежали медсестры и кардиологи в зеленых костюмах. Впереди спешила доктор Финлейсон.

Лорна Драммонд вскочила:

– Господи, это же палата Грейси! Они к ней!

Она бросилась к врачам.

– Миссис Драммонд! – Энджи кинулась за ней. – Лорна, подождите! Стойте! – Она поймала Лорну за локоть у самых дверей, не пуская дальше. Было видно, как одна медсестра ритмично нажимает на грудную клетку девушки, а другая готовит электроды дефибриллятора.

– Всем отойти, – скомандовала вторая. Электроды приложили к груди Грейси. Тело судорожно дернулось, но линия на мониторе оставалась ровной, а писк монотонным. Новый разряд. И еще. Ничего.

Лорна вырвалась от Энджи и вбежала в палату:

– Господи, Грейси!

Ее перехватила медсестра.

– Пожалуйста, – рыдала Лорна Драммонд. – Скажите мне, что происходит!

Медсестра обняла ее за плечи и вывела в коридор.

– Ждите здесь, миссис Драммонд. Вы сейчас будете только мешать.

– Пойдемте, миссис Драммонд, – мягко сказала Энджи, пытаясь увести женщину от палаты.