Петербургские мечты. Две книги под одной обложкой - Устинова Татьяна - Страница 18

– Да нет, пока не слишком.

– Ну и слава богу. Валерия Алексеевна, – он замолчал, подождал, пока официант расставит перед ними салаты и закуски. Официант расставлял долго, очень старался, чтобы было красиво и «достойно».

Руккола изумрудной горкой, салат «Столичный» торжественно-советской майонезной кучкой, русские блины на широкомордой купеческой тарелке и разная икра в вазочках.

Боголюбов, проигнорировав многочисленные ножи и вилки, взял блин рукой, свернул и откусил половину его, как отрезал.

Лера с отвращением смотрела, как двигаются мощные челюсти, словно у бульдога.

– Я хотел вам вот что сказать, – начал он, прожевав, – Садовников, покойник, никакие контракты с вами подписывать не собирался и никакое стратегическое партнерство на будущих выборах не планировал. Это я вам точно говорю.

– Откуда вы знаете?

– От верблюда, – сказал Боголюбов, кончиком ножа подцепил из вазочки икру и заел ею блин.

Лера подумала, что сию минуту швырнет ему в голову хрустальную мисочку со льдом. Она даже представила себе, как лед пополам с икрой потекут по его физиономии. Ах, как бы это было замечательно – швырнуть.

Полянский пожал плечами:

– Лера, кажется, мы теряем время, а у нас еще очень много дел. Мы просим извинить нас, господин Боголюбов, но нам некогда разгадывать ваши шарады. У нас самолет скоро.

Такая неожиданная поддержка со стороны утонченного тезки великого режиссера сразу успокоила Леру, и видение Боголюбова с вазочкой для льда на голове перестало маячить у нее перед глазами.

Боголюбов помолчал.

– Да ладно, – сказал он наконец, – прошу меня извинить, или как говорят в таких случаях в вашем кругу?..

– В каком таком кругу? – уточнила Лера.

Боголюбов ничего не ответил, и стало ясно, что некое испытание, которое он зачем-то им устроил, закончено и можно наконец переходить к делу.

– Так с чего вы решили, что Садовников не собирался подписывать договор с нами?

– Потому что он уже подписал его со мной.

Лерина вилка стукнула о фарфор.

Полянский перестал жевать салат «Столичный».

Голуби замерли за стеклом.

Официанты окаменели в причудливых позах.

Мир остановился.

– Что? – переспросила Лера и посмотрела на свою стукнувшую вилку. – Что?

Мир ожил, и задвигался, и задышал, но это был уже не тот мир, в котором Лера заказывала себе салат из рукколы и рюмку порто, а какой-то другой. Совершенно незнакомый.

– То, что слышали, – миролюбиво сказал Боголюбов. – Несколько дней назад в обстановке строгой и чрезвычайной секретности господин Садовников подписал со мной договор. Хотите посмотреть?

– Хочу, – хрипло сказала Лера.

– Тогда добро пожаловать в мой офис. С собой у меня бумаг, естественно, нет, но, если на самом деле хотите, я вам его покажу. Так уж и быть.

Лера посмотрела на Полянского. Полянский посмотрел на нее.

Саша Константинов, первый друг и советчик, где ты?..

Боголюбов свернул второй блин, зачерпнул им икру и отправил в рот.

– Зачем вы мне это рассказали?

– Затем, что у вас неприятности, – безмятежно сообщил Боголюбов. – Причем крупные, насколько я могу судить. Я вполне допускаю, что Садовникова вы не заказывали, но ситуацию вы точно не контролируете. Я просто хотел вас предупредить.

– Зачем Садовников сегодня встречался со мной, если у него на руках был подписанный договор с вами?

– Откуда же мне знать, голубчик? – воскликнул Боголюбов тоном деревенского фельдшера. – Откуда мне знать?!

– А откуда вы узнали, что он со мной сегодня здесь встречается?

Боголюбов посмотрел на нее. Он смотрел все время только на нее, вовсе игнорируя Полянского.

– От Садовникова.

– А зачем Баширову нужно было присутствовать при нашей встрече?

– Вы себе льстите, по-моему, – невозмутимо жуя, сказал Боголюбов. – Какое может быть Баширову дело до вас и вашей встречи с кем-то там?! Вот про себя я могу точно сказать, что я приехал специально, чтобы посмотреть, как Герман станет морочить вам голову.

– Для чего вы хотели на это смотреть?

– Унижение врага, – сказал Боголюбов наставительно, – почти смерть врага. Наслаждение для усталых глаз.

Лера Любанова стиснула кулачок и посмотрела в окно. Вечернее солнце отражалось от стекол домов на той стороне проспекта, и чувствовалось, что там, за окнами, очень хорошо, приветливо, ясно.

Там Балтика, весна, невский ветер.

А здесь, внутри, – противно и гадко.

– Кто убил Садовникова?

– Здрасте вам! Приехали! – удивился Боголюбов. – Вы же умная девушка! Что вы идиотские вопросы задаете?

– У меня не осталось других.

– Ну хорошо, – сказал Боголюбов, положил локти на стол и подался к ней, – могу сказать вам совершенно точно: я его не убивал.

– Но вы… знали о том, что готовится его убийство.

– Да нет же! Ничего я не знал! Такими вещами не делятся, знаете ли!

– Кто мог его заказать? Ваш принципал?

– Мой кто?..

– Ахмет Салманович Баширов.

Боголюбов помолчал:

– А почему тогда не ваш? Вадим Петрович Сосницкий? Он тоже вполне мог заказать Садовникова, если вы думаете, что заказал Баширов!

– Я не понимаю, что здесь делал Баширов! – визгливым тоном произнесла Лера. – Ну, вы-то развлекались, а он что тут делал?!

– Э-э, – протянул Боголюбов, – это уж вы сами у него спросите, а я не знаю!.. Так что, если хотите договор, приезжайте завтра в мой московский офис. Только не присылайте никого, в руки не дам, будете читать при мне. Это не от недоверия к вам, а из простой предосторожности! Садовников убит, причем практически в моем присутствии, правоохранительные органы заинтересуются, и что же я им предъявлю, если вы договор мой своруете?

– Послушайте, – сказала Лера, – что вы себе позволяете? Я вам не жена и не мамаша, так что держите себя в руках.

– Не мамаша, – согласился Боголюбов. – Это точно: не мамаша!..

Он огляделся и вытер сальные пальцы о льняную скатерть.

– Так что поливайте фикусы и высылайте деньги. Не пугайтесь, это такая присказка у нас была в полку.

– Если бы вы так старательно не изображали пролетария умеренного труда, мне было бы легче с вами беседовать, – сухо сказала Лера. – А за информацию спасибо.

– Да пожалуйста. Обращайтесь.

– Завтра я к вам подъеду и посмотрю договор. А каким числом он подписан?..

– Точно не скажу, но уже недели две прошло.

– Ах, две недели!.. – пробормотала Лера.

Две недели назад она летала в Лондон и все подробно обсуждала с Сосницким – как именно газета «Власть и Деньги» станет поддерживать на будущих выборах «Россию Правую». Выходит, он вызывал ее в Лондон, обсуждал с ней будущее и знал, что никакого будущего уже нет?!

Что за игру он ведет? Зачем он ее ведет? С кем ведет? Не с ней же, Лерой, на самом-то деле! Она слишком мелкая сошка, чтобы с ней играли такие великие люди, как Сосницкий и Баширов!

Или она оказалась… между ними, как между молотом и наковальней? Но почему, почему?.. Между ними никогда не было борьбы. По крайней мере, явной. Они давно поделили сферы влияния, и деловые интересы их никак не пересекались – те, которые были легальными.

Может быть, нелегальные пересеклись? И что тогда делать ей, Лере Любановой?

В молчании она доела свой суп, допила порто и сказала, что должна идти. У нее подруга больна, самолет скоро и все такое.

Так что до завтра. До встречи в московском офисе.

Боголюбов выслушал ее с начальственным интересом – солдафон проклятый, у них в полку принято было пошучивать, ишь ты!.. – и поднялся.

– До встречи, – сказал он. – А врете вы не слишком талантливо. Лучше бы про бабушку врали, чем про больную подругу, это… традиционней как-то. Болеет, лежит, мне к ней надо!..

– Ну и что? – не поняла Лера.

– А ничего, – сказал Боголюбов. – Просто ваша подруга еще час назад уехала из гостиницы. Я в окно видел, как она садилась в машину.