Лорд Системы 11 (СИ) - "Яростный Мики" - Страница 18

— Да чтоб вас всех! Понабирали по объявлениям! — выругался секретарь.

И не остался без ответа.

— Так даже объявления не дали!

— Что⁈ — выпучил глаза мужчина.

— Ничего… — игрок смекнул, что дело запахло жаренным, и спешно удалился.

Ему гораздо больше нравилось ходить с поручениями, чем таскать брёвна на стройке. Так что новоиспечённый работник решил не нагнетать ситуацию.

— Сегодня я точно напьюсь в стельку, — проворчал секретарь и вернулся к разгребанию бумаг.

Работники судебной службы носились туда-сюда, поднимали «архив» в лице Клеща и его подчинённых, вызывали тех или иных провинившихся, по новой рассматривали уже завершённые дела.

В общем, хаос стоял ещё тот.

Никто толком и не заметил, как на рабочем столе Мэнфи оказалась небольшая коробочка.

Девушка как раз ушла с Русом для личного отбора новых оперативников для службы судебных исполнителей.

Да-да, в Спарте появлялась и такая.

Сейчас же в кабинет своей подруги вошла Сорока.

— Мэнфи, ты тут? — склонила набок голову девушка, осматривая новое убранство рабочего места Леди Вавилона. — А тут миленько…

Сорока ещё не нашла в Спарте приложения к своим скрытым, но наверняка многочисленным талантам, и надеялась пристроиться к подруге.

Девушка прошла к рабочему столу Мэнфи, провела по нему пальчиками, осмотрелась ещё раз, убеждаясь, что она одна.

А после она заметила ту самую коробку на краю стола.

На небольшой бумажке было написано «Для прекрасной Леди Мэнфи ЛИЧНО».

Сорока хмыкнула и, не медля, раскрыла коробку, чтобы внутри обнаружить печенье.

Девушка аж сглотнула слюну от манящего запаха.

— Ну, Мэнфи явно не будет злиться, если я попробую одну вкусняшку у неё. Всего-то кусочек… Я же забочусь о её фигуре, как никто другой, — хмыкнула Сорок и, надкусив печеньку, покинула кабинет.

Чтобы уже на выходе у самого здания упасть с пеной у рта.

— Госпожа Сорока!

— Срочно, лекаря сюда!

— Да не стойте же вы столбом! Быстрее!

Первый рабочий день судебной службы оказался незабываемым.

— Отравление? — удивлённо выдаю я.

Это ж надо только додуматься! В самой Спарте! Никогда такого не было и вот…

— Я подозреваю, что целью являлась госпожа Мэнфи, — кивает Клещ, протянув мне записку: — Это нашли на коробке.

На ней чётко и ясно обозначалось, кому предназначались отравленные печеньки.

— Занятно, — хмурю я брови, покрутив записку в руке. После чего поворачиваюсь к Сквидварду, который также присутствует в кабинете: — Что с пострадавшей?

— У неё серьёзное отравление, но, к счастью, быстро удалось провести диагностику. Мы очистили ей желудок, как смогли, и вывели яд, — докладывает начальник госпиталя. — Слава Системе, что она не съела целое печенье, а только откусила небольшой кусочек. В противном случае, пациентка бы просто не дожила до прихода помощи.

— Так понимаю, яд находился в самом тесте? — уточняю я.

Если это так, то подозрения могли пасть и на Москву, как поставщика муки в нашу фракцию…

— В их начинке. Какие-то фрукты, опознать мы которые пока не можем. Но они крайне токсичны. А в засушенном состоянии и вовсе смертельны, — признается Сквидвард.

— Мы проводим опросы работников судебной службы, — берёт слово Клещ. — Видел ли кто личность доставщика и как вообще оказалась коробка в кабинете Госпожи Мэнфи. Но пока результатов никаких. Служба работает первый день, а потому в этом хаосе толком и не понять, кто ходит свой, а кто — чужой.

— И всё же странно, — вздыхаю я. — Кому потребовалось устранить Мэнфи? В Спарте? Я могу понять мотивы того же Стервятника или прочих Лордов и Леди, но кому она не угодила в городе?

— Быть может, шпионы? — предполагает Клещ. — С Госпожой Мэнфи прибыли и игроки из Вавилона. Даже до сих пор прибывают. Среди них могут находиться и её недоброжелатели.

— Затеряться на самом свету… — хмыкаю я. — Вполне вероятно. Этого нельзя исключать.

В этот же момент в кабинет входит Третий, держа в руках мёртвого ворона в одной руке и небольшую записку в другой.

Это ещё что за представление? С каких это пор мы воюем с птицами?

— Эту пташку выцелили наши солдаты над крепостной стеной, — заявляет парень и передаёт мне записку.

Мёртвый ворон же оказывается на краю стола.

Схватив послания, я тут же вчитываюсь в написанные строчки, после чего передаю бумагу Клещу.

Когда всё присутствующие ознакомились с содержанием, я беру слово:

— Значит, Стервятник пошёл на столь радикальные меры. Это, впрочем, неудивительно. Неприятным сюрпризом оказывается то, что подданным Мэнфи за редким исключением нельзя доверять, — стучу я костяшками по лакированной древесине. — Особенно теперь. Среди беженцев немало простых игроков, которые будут не прочь рискнуть всем, ради столь астрономической суммы.

— Мы также поймали игрока, которому и предназначалось это послание. Только солдаты сбили ворона, как он дал дёру, что и привлекло к нему ненужное внимание. Солдаты повязали его, а он и не сопротивлялся, — дополняет Третий.

— Что-то узнали от него? — наклоняюсь я чуть вперёд.

— Ничего нового, — качает головой мужчина. — Наёмник, но мелкий. Выполнял пару поручений как для Канцелярии, так и Лорда Меджнуна в своё время. Потом стал торговцем. Стоит предположить, что Стервятник разослал Воронов вообще всем, кому только можно. Даже несмотря на то, сколь незначительным бы не оказался игрок.

Понятно, рассчитывает на удачу и на массовый эффект.

— Даже страшно подумать, сколько Е-баллов у него ушло на это дело, — вздыхает Клещ.

— А ему-то что? — отмахиваюсь я. — Если Мэнфи заберёт у него Вавилон, то у Стервятника не будет нечего. А так… у него появляется хоть какой-то шанс устранить её до прямого столкновения. Выбор между злом малым и злом большим, так сказать.

После чего я вскакиваю со своего места.

— Но медлить больше нельзя, — заключаю я. — Мэнфи могут ожидать ещё ловушки, а потому немедленно собрать гвардию, мы отправляемся к её особняку!

Жизнь змеи подколодной неказиста и полна трудностей.

Нужно уметь подбирать место, где можно погреться под лучами солнца. Или выгадывать момент для атаки.

Один укус — одна смерть.

Змея это знала, она в это верила, ведь так ей говорили её звериные инстинкты.

Как для человека дышать, так и для гадюки — убивать свою жертву, впрыскивания яд. Столь же привычно и нормально.

Но вот в какой-то из чудесных дней ее взяли и запихали в эту чёртову темницу.

Темно, сухо и тесно.

Беспредел какой-то!

Змеюка и так по жизни не была добродушной, а теперь и вовсе готова была атаковать первого встречного.

Только бы выбраться из этой гадкой темницы!

И вот, змея ощутила, как её темница пришла в движение. Кто-то поднял её и перенёс в новое место.

Снаружи слышались приглушённые голоса её похитителей. Только бы сунули свои ручища внутрь… Она бы поделилась всём своим ядом, что у неё был!

Но никто открывать темницу не стал. Змея ощутила, как её поставили снова на твёрдую поверхность, после чего послышались отдалённые шаги и голоса.

Снова наступил краткий миг покоя.

Который столь же бесцеремонно оказался нарушен. Темницу встряхнули, покрутили, змея зашипела что есть сил, ударившись головой о стенки то слева, то справа, то снизу.

Голос снаружи затих…

А затем появился яркий свет.

Пора! Вот он — шанс! Отомстить и покарать обидчиков! Сейчас-то она покажет, какого это держать её такую гордую и прекрасную в жутком заточении!

Змеюка выпрыгнула на свет, раскрыла пасть, приготовилась выпускать яд, как вдруг…

Её шею сдавила огромная ладонь, не позволяя сдвинуться ни на сантиметр.

А перед глазами-бусинками мелькнула белоснежная пасть.

Вот так и окончила свой жизненный путь невинная змея подколодная.