Короли Падали (ЛП) - Лэйк Кери - Страница 48

— Хорошо, по двое за раз. Кадмус как насчет того, чтобы вы с Брэндоном сначала осмотрели его? Я бросаю взгляд на новичка, висящего на Валдисе, его телосложение такое же массивное, как у остальных. Эти двое никак не подойдут друг другу.

— Мы отправим его к ним, и тогда мы двое уйдем последними?

— Вам нужно поторопиться. Трудно сказать, как быстро эти газы распространятся по всему коридору. Слова Кенни усиливают стресс на моих и без того истрепанных нервах.

Я ни за что не позволю удушью разлучить меня с Валдисом, после того, через что мы прошли.

Через вращающуюся дверь, которая отделяет морг от какого-то склада в задней части помещения, мы находим большой, коммерческого размера кухонный лифт, похожий на тот, который я видела в хирургическом отделении, используемый для перевозки медицинских тележек из аптеки. Хотя Кадмус и Брэндон должны подойти, я была права насчет двух Альф сразу.

Первые двое запрыгивают внутрь, и мне приходится подавить смешок от того, как тесно они выглядят, когда их ноги переплетены друг с другом.

— Только дотронься до моей гребаной ноги, и я сломаю тебе пальцы, — говорит Кадмус, когда я закрываю за ними дверь. Я нажимаю кнопку второго этажа и смотрю, как лифт опускается под нами, все ниже и ниже, пока не останавливается. После короткой паузы он снова приходит в движение, поднимаясь снизу, и снова останавливается передо мной.

Валдис помогает своему другу забраться внутрь, не прилагая особых усилий.

Похоже, этому человеку не нравится, когда с ним нянчатся, судя по тому, как он отталкивает руку другого Альфы.

— Я в порядке.

— Я пошлю с тобой одну из собак. На всякий случай. Валдис насвистывает и ведет одно из отвратительно выглядящих животных в лифт, где оно устраивается по другую сторону от мужчины. Послушные. Как будто они все это время только и делали, что тренировали их. Я снова отправляю лифт обратно на второй этаж и жду.

— Если мы выберемся отсюда живыми, у тебя будут неприятности. Приподняв бровь, он смотрит на меня сверху вниз и облизывает губы.

Прикусываю собственную губу, но не могу скрыть улыбку, жаждущую вырваться на свободу.

— Как же так?

— Два месяца — это долгий срок для мужчины, чтобы мечтать о своей женщине.

— Для меня это тоже была целая жизнь.

Стук эхом разносится по комнате, и я перевожу свое внимание на дверь. Две оставшиеся собаки вибрируют от рычания, и они крадутся вперед, как будто чувствуют что-то приближающееся.

Беспокойство скручивается у меня в животе, когда я наблюдаю, как лифт останавливается, затем поднимается обратно на наш этаж, но когда от грохота мое сердце подскакивает к горлу, я оглядываюсь назад, туда, где Валдис уже двинулся в направлении звука. Лай собак только усиливает настойчивость, бьющуюся в моих мышцах.

— Нет! Я тянусь к его руке, качая головой.

— Он почти здесь!

Валдис не сводит глаз с двери, пятясь к лифту. При щелкающем звуке собаки проскакивают через вращающуюся дверь. Один из них визжит, его страдание отражается от стен морга.

Я оборачиваюсь, чтобы увидеть, что лифт прибыл.

— Давай! Поехали! Забираясь внутрь, я наблюдаю, как Валдис медленно возвращается ко мне.

Вторая собака визжит.

Как только он забирается в лифт рядом со мной, Валдис свистит собакам, пока я нажимаю кнопку.

Вместо животных к нам приближается мутация, как раз в тот момент, когда лифт начинает свой спуск, и она взмахивает когтем, который полосует Валдиса по руке. Верхняя часть лифта опускается до уровня пола, отделяя коготь от его тела, и последовавший за этим душераздирающий визг прокатывается по моему позвоночнику. Глухой удар обрушивается на потолок лифта. Когти царапают сталь. Его верх прогибается, вероятно, от веса, и лифт подпрыгивает, как будто мутация пытается найти путь внутрь.

Когда лифт останавливается на втором этаже, Кадмус бросается к нам, собака с лаем и рычанием следует за ним по пятам. Лифт снова подпрыгивает, его вес опускает кабину чуть ниже уровня пола, прежде чем мы успеваем выбраться.

Кадмус стаскивает мутанта с крыши, и Валдис протискивает свое массивное тело в щель между полом и верхом машины. Выбравшись, он протягивает руку, чтобы помочь мне выбраться, и все, о чем я могу думать, это о том, что кабель лопается и разрывает мое тело пополам.

В тот момент, когда я выхожу из машины, он бросается в драку, сдерживая мутацию, пока Кадмус не отрывает ее голову от тела. Собака отрывает руку, дергающаяся конечность свисает из окровавленной собачьей пасти.

Выдыхая, Кадмус качает головой.

— Я не помню, чтобы эти ублюдки были такими резвыми.

— У них заканчивается еда. Они впадают в отчаяние. Ты выбрал дерьмовое время для этого спасения, — говорит Валдис с веселым видом, в котором, я знаю, есть и доля серьезности.

При звуке шумного столкновения все снова обращают свое внимание на кухонный лифт позади меня.

Еще одна мутация упала на крышу лифта и цепляется когтями за воздух, пытаясь перевернуться на живот. Когда холодная хватка моей руки дергает меня вперед, придавая ей немного силы, крик вырывается из моей груди. Он притягивает меня ближе, и, повинуясь инстинкту, я протягиваю руку, чтобы нажать кнопку возврата на верхние этажи над нами, но ожог проходит вверх по моей руке, где его коготь царапает мою кожу.

— Ах, черт!

Валдис прыгает между мной и чудовищем, разрывая его хватку на моей руке, и лифт начинает подниматься, как раз в тот момент, когда существу удается встать на ноги, но оно исчезает в шахте, скрытое из виду.

Рука прижимается к моей ране, я вздрагиваю, и Валдис берет мою руку в свои ладони, осматривая царапину.

— Я в порядке. Это просто поцарапало меня.

— Похоже, нужно наложить швы.

— Ну, прямо сейчас мы этим не занимаемся.

Он отрывает кусок своей рубашки, забрызганный кровью, и туго оборачивает его вокруг моей руки.

— Я помню, что однажды уже должен был это делать.

— И я помню поцелуй, который последовал. Улыбаясь, я жду, когда он закончит завязывать узел, и он берет меня пальцем за подбородок.

Прижавшись губами к моим, он крадет возможность поцеловать меня снова, и если бы не зрители, я бы продлила этот поцелуй так долго, как только смогла, не переводя дыхания.

— Я рад видеть, что ты не стал лучше в некоторых вещах, — говорит Кадмус сзади.

— Все еще дерьмово целуешься с женщиной.

Валдис с усилием выдыхает через нос, и когда он отстраняется, его челюсти напряжены.

— Я вижу, ты все еще придурок. Уголки его губ приподнимаются в улыбке, когда он поворачивается, чтобы помочь своему другу подняться на ноги, где тот и сидит, привалившись к стене.

— Ты тренировался с этим, верно? Кадмус указывает на Аттикуса и подмигивает.

— Держу пари, он выглядел симпатично все эти месяцы.

Аттикус бросает на него взгляд, который говорит, что если бы он не был ранен, Кадмус, вероятно, получил бы квадратный фут в задницу.

— Эй, ты там? Голос Кенни официально стал моим наименее любимым звуком, предзнаменованием плохих новостей, и мрачный тон его голоса действует мне на нервы.

— Да, — отвечает Кадмус.

— Что теперь?

— Я не могу открыть вход. Нет способа переопределеть систему. Она застряла из-за ошибки, и, вероятно, на исправление уйдут часы.

— Ты, блядь, издеваешься надо мной прямо сейчас? Убирая рацию от лица, Кадмус выглядит так, словно собирается швырнуть эту чертову штуковину, когда потирает рукой череп.

— Итак, какой у нас план, чувак?

Наступает пауза, за которой из динамика доносится пыхтение Кенни, усиливающее мое и без того закипающее беспокойство.

— Мы должны вернуться тем же путем, каким пришли. Через туннели.

Моя грудь сжимается, и я делаю шаг к нему, качая головой.

— Эти мутации в туннелях. Ты с ума сошел?

— Если у вас нет идеи получше, это единственный способ выбраться отсюда. Даже в разгар катастрофы горечь давит на тон Кенни.

— Однако мы понятия не имеем, сколько их там, внизу. Единственная мысль, проносящаяся в моей голове, — это та, которая пришла мне в голову, когда я болталась в хватке Кадмуса в вентиляционной шахте, когда он оттаскивал меня от их цепких когтей, — что я была благодарна, что мне больше не придется видеть эти проклятые туннели.