Классная работа (СИ) - Комаров Владимир Леонтьевич - Страница 35

А я смотрел на нее.

В следующий момент связь прервалась.

Глава 18.

Я остался совсем один.

Все, кого я когда-либо любил, умерли.

Мой отец погиб, защищая страну. Я уже плохо его помню. В голове осталось лишь одно яркое воспоминание, когда он говорил мне, что идет на войну. Мы находились на кухне. Уронив голову на ладони, оперившись ими на обеденный стол, скрывая от меня взгляд рядом сидела мама. И я, совсем еще пацаненок, сижу на табуретке, болтая не достающими до пола ногами, а напротив, присев на корточки, заглядывая мне в глаза, сидит папа. Он весело улыбается и рассказывает какие- то забавные истории, но в его голосе я чувствую напряжение. Он говорит, как мы поедем к морю. Сразу, как только вернется из командировки. Щелкает меня по носу и встает. И к нему на шею тут же бросается мама. Ее тело сотрясается от беззвучных рыданий, а я, задаю отцу глупые вопросы, о дельфинах, на которых мы покатаемся. Он утвердительно кивает головой, приветливо мне улыбается, целует маму и уходит. Навсегда. Вернулся только покалеченный, на одной ноге, Степаныч с виноватым взглядом и тягой к алкоголю.

Валерия умерла от моих рук. Вот здесь, прямо в этом кабинете. Я разорвал ее на куски, спасая свою жизнь. Засохшая и впитавшаяся в столешницу капелька крови, которую не заметили уборщики, немым укором, напоминает о моей первой любови. В ее смерти виноват Рой.

И совсем не важно, что к тому моменту мы уже давно расстались. Когда мы это ни произошло, но крупинки, самые маленькие частички того светлого и волшебного чувства, которое я испытывал к этой девушке, навсегда остались в моей душе. Я до сих пор любил ее давно ушедшей любовью.

А вчера умерла моя мама. Секта «Единство», словно мстило мне, пытаясь нанести максимально глубокие душевные раны. И Екатеринбург был единственным городом подвергшейся атаке. Уже во второй раз за эту зиму.

В этот раз, сектанты, учли предыдущие попытки и подорвали в городе сразу несколько десятков бомб с зародышами «горячих» имплантов. В разных районах. В одно время.

У Екатеринбурга просто не было шансов. «Зомби» — инфекция захлестнула его мгновенно. Тысячи зараженных буквально выкашивали горожан, передавая им свои, упрощённые до минимума, стремительно делившиеся импланты. Рост укушенных происходил в геометрической прогрессии. К тому же десятки эпицентров, не давали, в принципе, готовым к повторению атак, моим ученикам, эффективно противостоять беде. Им удалось погасить несколько очагов заражения, но с остальными, мои люди просто не справились, не успели. И тогда они вызвали огонь на себя.

Город было не удержать. Зомби стремительно рвались в область, поставив под угрозу заражения кучу городков-спутников. Вся губерния была в опасности. Думать и размышлять времени не было. И тогда было принято это нелегкое решение.

И Екатеринбург перестал существовать. Пять тактических ядерных ракет сожгли его вместе с распространявшейся заразой.

И в этом тоже был виноват Рой.

Все что мне дорого сгорело в атомном пламени. Дом в котором я жил. Школа, где я учился и учил. Улочки, по которым я бродил. Подъезд, в котором я впервые поцеловался.

Теперь там пепелище.

Рой очень сильно задолжал мне.

Если до этого я воспринимал его как некое эфемерное зло, бороться с которым — обязательная прерогатива и обязанность, то теперь он стал для меня другим. Теперь он для меня личный враг. И теперь я объявляю ему вендетту и не успокоюсь, пока на Земле будет находиться хоть один живой «таракан» Роя.

Но это я понял и принял только сейчас. Спустя сутки гибели мамы.

А тогда, делая бесполезные попытки дозвониться до нее, Ильдар еле удержал меня от расправы над президентом. Над тем, кто отдал приказ стереть мой город с лица Земли.

Сейчас я понимаю его. Понимаю и принимаю его решение. Оно было необходимо и, скорее всего, выхода и в самом деле не было. Но смог ли я его простить? Я стараюсь не думать об этом.

И слава всем богам, что вчера я не догадался с помощью импланта уничтожить Петра Михайловича. Ну что мешало мне дать ему невыполнимое задание, с наказанием в виде смерти? Да ничего, кроме моей ярости. Она лишила меня способности мыслить рационально. И от этой мысли у меня все холодело внутри. Я мог легко и просто, буквально за минуту, ликвидировать главу государства. И никакие преграды, никакие стены и бронированные двери меня бы не остановили. Достаточно только захотеть и подумать. Более того, я мог таким образом обезглавить почти все крупные государства мира.

И вновь я задумался над тем, для кого же предназначался этот имплант до того, как он случайно попал в меня. Этот человек должен обладать поистине несгибаемой силой воли, чтобы удержаться от всех возможных искушений.

Потому что я держусь с большим трудом.

Поэтому, прежде чем начинать что-то делать, мне надо разобраться в себе. Точнее в том, что я могу.

Залез в справку своего импланта и долго изучал разделы, в поисках нужного. Сложно искать то, что только подозреваешь, что это должно быть. Я даже не мог правильно и точно сформулировать запрос по своему вопросу, поэтому изучение было долгим.

Но все же, спустя несколько напряженных часов, я нашел необходимое.

Меня очень сильно смущало количество членов «Единства». По самым скромным оценкам, их было несколько сотен миллионов, и что с ними делать я совершенно не представлял.

Всех убивать?

Но это простые люди, которые не по своей воле стали последователями этого движения.

Обезвреживать имплант, вроде того как это умеет делать Степаныч? На крайний случай да. Но прокачанные сектанты обладают поистине фантастической живучестью. Жалко терять такой потенциал.

Поэтому в многочисленных небоевых профессиях, которые мог дать наш имплант, я нашел одну очень интересную специальность «Проповедник». А там, самой главной способностью было «Обращение в веру».

Любой носитель любого импланта кардинально, с перестройкой организма влияющего на физические характеристики носителя, мог быть «обращен» в мои ученики. Причем раскаченный проповедник, мог делать это в массовом порядке.

И это меняло все.

Достаточно убрать основных лидеров «Единства», типа моих младших учителей, коих насчитывалось несколько десятков, и можно без особы сложностей, добавлять в нашу армию новых, но уже прокачанных, учеников. Понятное дело, что никаких способностей, кроме как изначально заложенных в их импланты, я им дать не мог. Но это нисколько не снижало значимости, от добавления нескольких сотен миллионов новых воинов.

Так что план ясен.

Я хотел, чтобы к прибытию основного Потока Роя, наша планета представляла из себя единый, отлично слаженный боевой механизм, успешно перемалывающий все орды Роя.

Так что, ознакомив своих товарищей с возможностями этого необычного класса, было принято решение в экстренном порядке прокачать как минимум три сотни подобных проповедников.

А начать освобождение от «Единства» мы решили с Китая.

По заверению бывшей «матки» в Поднебесной сектантов еще очень мало. В основном руководители страны и их немногочисленная охрана. Китайцы как всегда мудрят и, как всегда, делают все по-своему. Они, по каким-то своим причинам, решили не внедрять импланты поголовно. Что ж, нашим легче.

В любой, самой однородной партии, какой казалась правящая Коммунистическая партия Китая, всегда найдутся несогласные с ее генеральной линией.

В любом коллективе, чье количество превышает три человека, будут недовольные действиями коллектива. Так что нам осталось найти такого человека и договориться с ним о поддержке друг друга.

И такой, нужный и подходящий нам оппозиционер довольно быстро нашелся. Ну как оппозиционер… В больших-пребольших кавычках, конечно же. Высказываться с открытой критикой, против генерального секретаря позволит только полный дурак. А такие люди нам не нужны.

Мы отследили его по легким, едва заметным ноткам недовольства в речах и диалогах. Мой навык Детектор лжи позволял весьма точно определять истинные мотивы всех этих недомолвок, нервных улыбочек и прочих, мало заметных для простого обывателя выражения эмоций и замыслов.