Мое темное желание (ЛП) - Шэн Л. Дж. - Страница 19

По шее поползли мурашки сожаления.

— Ты сделал это пять секунд назад. — Я удвоила свою ложь и подняла руку, чтобы остановить его ответ, не желая падать в яму, которую сама себе вырыла. — Прежде чем ты что-то скажешь, запомни: никаких доказательств, никакого преступления. Я просто заблудилась в твоей библиотеке. Эта вмятина на стекле уже была там.

— Камеры наблюдения говорят о другом. — Он поднял телефон свободной рукой и помахал им. На экране мелькнуло четкое изображение моего лица.

Дерьмо.

Черт, черт, черт.

Я проверила наличие камер на потолке, но мне не пришло в голову проверить наличие скрытых. Ну и ладно. Они были. Но отчаяние взяло верх.

Я расправила плечи, изображая уверенность.

— У камер наблюдения нет рта. А вот у моего адвоката есть, и я готова поспорить, что она сможет довольно творчески подойти к тому, что там произошло. Влиятельный мужчина. Загнанная в угол женщина в ночной рубашке. — Я склонила голову набок. — Думай сам.

На самом деле адвокату не пришлось бы ничего выдумывать. Закари Сан заманил меня в ловушку в своем офисе и заставил остаться, одетую только в нижнее белье. Досадная мелочь под названием "ложное лишение свободы". Преступление, за которое полагается до тридцати лет тюрьмы. Утром я первым делом проверила, что это такое.

Зак изогнул одну бровь.

— Ты не можешь позволить себе пару туфель, которые останутся на ногах, и думаешь, что я буду беспокоиться о твоем юридическом представительстве? Насколько я знаю, Google не может представлять тебя в суде. — Он пристально посмотрел на меня. — Кто теперь позволяет своей гордости стоять на своем пути, малышка Осьми?

И все же я отказалсь отступать. Я открыла рот, готовая бросить в него дерзкую реплику. Он остановил меня, приставив нож ко рту. Он надавил на меня, чтобы раздвинуть мои губы. От того, что он увидел, его зрачки расширились. Это длилось полсекунды, прежде чем его глаза сузились.

Он тряхнул головой, смывая с себя все, что там было.

— Сделка — это не предложение. Это твой единственный выбор, чтобы выжить.

— Ты хочешь, чтобы я вытирала пыль с твоих полок и сосала твои пальцы на ногах, напоминая тебе, что ты лучше меня? Не стоит. Я не стану воплощать в жизнь твои больные фантазии, живущие в твоей извращенной голове.

— Уверяю тебя, последнее, о чем я фантазирую, — это твои прикосновения.

— Ладно. — Я отступила от его ножа и засучила рукава, внезапно почувствовав себя нехарактерно горячей. — Я признаюсь.

— Сомневаюсь, что ты признаешь честность, если она ударит тебя по голове бейджиком.

Его удар отскочил прямо от моего плеча.

— Допустим, гипотетически, я хотела тебя обокрасть. И что? — Я пожала плечами. — Не то чтобы мне это удалось. Да и доказательств не так уж много. Комната осталась совершенно нетронутой. В худшем случае я получу испытательный срок и общественные работы за незаконное проникновение. Ну и пусть.

С этими словами я развернулась, готовая броситься наутек, но он схватил меня за запястье. Вот тебе и фантазия о том, чтобы не прикасаться ко мне, придурок. На моих губах заиграла усмешка. Я повернулась, желая указать ему на это. Но когда я повернулась, Зак уже выпустил мою руку и попятился назад. На его безупречных чертах лица отразилась растерянность, смешанная с отвращением. Он уставился на руку, которая коснулась меня, потом на мое лицо, потом снова на свою раскрытую ладонь. Он выглядел так, словно ждал, не вспыхнет ли она огнем.

О. Насколько же я была ужасна для него, что он чуть не блеванул? Еще одна чужая эмоция пробралась в мое нутро. Обида.

Я скрестила руки, впиваясь короткими ногтями в локти, насколько это было возможно при их чудовищной длине.

— Если я тебе так противна, не прикасайся ко мне.

Он выпрямил спину, отпустив челюсть и приняв то же ужасающе нейтральное выражение.

— Ты будешь работать на меня. — Слова выходили медленно, он собирал свое самообладание ниточка за ниточкой.

— Не буду. — Я покачала головой, оглядывая нас. — Какого черта ты вообще от меня хочешь? Ты думаешь, что я пыталась украсть у тебя. Ты просишь повторения или что-то в этом роде?

— Тебя нужно поставить на место.

— Мое место не рядом с тобой.

— Твое место — служить везде и всем, кто может тебя себе позволить. Я могу.

— Я не объект, которым ты можешь владеть.

— Ты — предмет, которым я буду владеть, — возразил он, глядя на меня мертвыми глазами. — Пока не почувствую, что ты мне надоела. Что, не волнуйся, произойдет очень скоро. Я предлагаю тебе чрезвычайно короткую и экономичную сделку. Ты будешь идиоткой, если не воспользуешься ею.

Наконец-то, наконец-то, тысячи тревожных звоночков, которые должны были сработать еще час назад, зазвенели в моей голове. Почему, как никто другой, он хочет нанять меня? Конечно, я бросила ему вызов в Го. Но так же мог поступить и какой-нибудь вундеркинд на соревнованиях. Почему я?

Почему это имеет значение? Ты обещала папе вернуть его кулон. Ты можешь врать всем, кроме него.

— Ладно. — Я стряхнула кусочек помидора со своей рубашки, целясь в его ботинок. Только промахнулась. — Если ты вернешь мне кулон, я заключу с тобой контракт на три месяца.

— Кулон не продается. Ты его никогда не получишь. — Он посмотрел на часы и покачал головой. — Контракт на полгода, и я твой единственный клиент. Часы работы с восьми тридцати до шести тридцати. Пять раз в неделю. В выходные дни оплата втрое выше.

Ему нужна горничная или соседка? В какой вселенной я бы согласилась на такие возмутительные часы?

Я с трудом сдержала смешок.

— У меня есть компания, которой нужно управлять. Я убираю три-четыре особняка в день.

— Ты будешь убирать один, и он будет моим.

— Мы потеряем клиентов. Нет, спасибо.

— Зачем тебе терять клиентуру? Ты не единственная уборщица в компании.

Мой пустой взгляд сказал все.

На его лице отразилась скука и отвращение.

— Ты работаешь одна, а прибыль делишь с мачехой? Ты переходишь дорогу? Твоя цель в жизни — чтобы на тебя наступали?

На самом деле она получила от сделки долю в шестьдесят на сорок. Но мне было слишком стыдно говорить ему об этом.

Я наклонила подбородок вверх.

— Как щедро с твоей стороны.

— Я предлагаю разумный обмен. Она предлагает тебе принудительный труд.

— Факт остается фактом: я не могу работать только на тебя.

— Можешь, и будешь, как только твоя мачеха наймет еще помощников, что она и сделает к тому времени, когда я с ней закончу.

Зачем ты это делаешь? Почему ты помогаешь мне?

Очевидно, у него был скрытый мотив, но я не знала, что я могу предложить такого, чего не может предложить никто другой. Кроме Го, у нас не было ничего общего.

— Я делаю это не по доброте душевной. — Зак прочитал мои мысли, достал из кармана телефон и проверил электронную почту.

— Тогда почему ты это делаешь?

— Потому что ты заслуживаешь того, чтобы тебе преподали урок.

— И какой же? — Я пожалела, что задала этот вопрос, как только он сорвался с моих губ.

— В этом мире есть хозяева, а есть слуги. Я — хозяин. Ты — слуга. Веди себя соответственно, и я отпущу тебя.

Я не верила в то, что он говорит. Никто не стал бы идти на такие условия, чтобы доказать что-то человеку, который ему безразличен. В то же время я знала, что ему лучше не думать о том, что он хочет меня обворожить. От Закари Сана исходили сильные асексуальные флюиды. Я видела его несколько раз, следила за каждым его движением как вблизи, так и издалека. Он ни разу не взглянул на другого человека с благодарностью. Его взгляд не останавливался ни на румяных щеках, ни на пышной груди. Мужчины его тоже не интересовали. Он относился к людям как к камням в своей игре Го. Кстати…

— Ты хочешь закончить игру. — Крошечная ухмылка прервала мой хмурый взгляд. — Вот почему ты хочешь, чтобы я была рядом.

— Ты поймала меня. — Сарказм стекал с его губ. — Твой интеллект не знает границ.