Эсминцы. Коса смерти - Ангелов Августин - Страница 32

Жуков тут же позвонил Поскребышеву и договорился с Александром Николаевичем о встрече со Сталиным через два часа. К назначенному времени Жуков и Лебедев приехали в Кремль. Сталин сразу узнал Лебедева. Вождь народов хорошо запоминал людей. Он вспомнил, что общался с этим комиссаром, который тогда был просто выборным командиром флотского экипажа революционных матросов в Петрограде. А сам Сталин вовсе еще не был никаким «вождем народов», а выполнял роль одного из порученцев Ленина, заседая в Петроградском совете народных депутатов. Ленин же тогда скрывался в шалаше в Разливе. А Сталин регулярно приезжал к Ленину в Разлив пару раз в неделю. Именно через верного Сталина, которого тогда больше называли Кобой, Ленин и руководил подготовкой революции. И подготавливая вооруженный переворот, Сталин, разумеется, контактировал и с революционными матросами. В том числе и с этим вот Женей Лебедевым, который сейчас неожиданно явился к нему вместе с генералом Жуковым.

Удивительно было даже не то, что какой-то революционный матрос вырос в своей карьере до корпусного комиссара, а скорее то, что Лебедев не попал под каток репрессий, организованных против старых революционных кадров Ежовым и Ягодой. Но раз не попал, значит, наверное, настолько преданный делу партии коммунист, что и подкопаться не смогли. Интересно, с чем он пришел? Поскребышев сказал, что Жуков с корпусным комиссаром принесут какие-то важные сведения. Что ж, поглядим.

Сталин долго нервно крутил в руках свою трубку, когда Лебедев выложил перед ним карты предстоящих немецких ударов с полной дислокацией всех немецких дивизий и флотов.

– А ви нэ думаете, товарищ Лебедев, что все это очередная провокация? – наконец, прищурившись, спросил вождь.

– Нет, товарищ Сталин. Провокация таких масштабов называется «война». А указанную дислокацию немецких войск легко проверить на любом участке, – произнес Лебедев.

– А ви, товарищ Жуков, что думаете? – задал вождь вопрос генералу.

– А я, товарищ Сталин, вам давно уже говорил, что немцы собираются осуществить в отношении нас нечто подобное. Так что этот план-блицкриг с названием «Барбаросса» выглядит очень правдоподобно, – сказал Жуков.

– Кажется, ви у нас решаете сейчас все военные вопросы? – спросил Сталин генерала, снова прищурившись.

– Так точно, товарищ Сталин, – ответил тот, еще не понимая, куда клонит вождь.

– Тогда проверяйте сведения, товарищ Жуков. И если подтвердятся, действуйте, как считаете нужным, под вашу личную ответственность. Только учтите, что враг должен обязательно получить по зубам, если вторгнется.

После этих слов Сталина как у Жукова, так и у Лебедева отлегло от сердца. Тяжесть и страх, что вождь их станет высмеивать и говорить о провокациях англичан, исчезли. Потому что вождь явно перешел на их сторону. Обширнейший вражеский план, предоставленный во всех деталях Лебедевым, подействовал и на отца народов. Дураком Сталин никогда не был, и в картах разбирался совсем неплохо.

Так что в Ленинград Евгений Лебедев возвращался окрыленный не только поддержкой Жукова, но и благосклонностью самого вождя, главного человека страны Советов.

Пока инженер Алексей Петрович Добрынин перерисовывал образцы оружия с чертежей, якобы предоставленных разведчиками из немецких конструкторских бюро, он задавал кучу вопросов Александру, которого дядя зачем-то представил двоюродному брату экспертом по вражескому перспективному вооружению. Конечно, экспертом он был, но совсем иного рода, предсказателем событий войны. Ведь на самом деле, все эти якобы немецкие чертежи, нарисованные им, были, конечно, простыми эскизами с пояснениями и примерными размерами деталей, как он их помнил. Но Алексей отнесся к этим эскизам вполне серьезно, словно бы это были настоящие, выверенные чертежи, нарисованные с помощью кульмана. Похоже, его заинтересовали необычные для этого времени образцы вооружений. И Алексей спрашивал и даже, можно сказать, выспрашивал про все «немецкие» разработки, о которых откуда-то знает разведка Балтийского флота. Расспрашивал Леша и про баллистику новых промежуточных немецких патронов для нарисованного «немецкого» автомата Калашникова, и про реактивный ракетный двигатель, который Александр тоже изобразил, и про перспективные немецкие самолеты, и даже про танки. Правда, ни самолетов, ни танков Саша не рисовал, но вот дядя Игорь зачем-то сказал от себя, что их новые модификации немцы разрабатывают, и пришлось по ходу беседы выкручиваться.

И если про патроны и поршневые самолеты Александр знал совсем немного, зато помнил кое-что про вертолеты, а про реактивный двигатель и про ракеты пересказал инженеру большой пласт информации. Про сопла порассказал, что они быстро прогорают и потому изготавливать их нужно из специальных сплавов, да и про стабилизацию и разгонные ступени не забыл. И приврал, конечно, что немцы уже свою крылатую ракету «Фау» готовят и второй вариант сразу же разрабатывают с названием «Фау-2». А еще про сложность систем наведения для ракет ввернул.

Вспомнил и про турбовинтовой, а также про турбореактивный самолетные двигатели. И даже про перспективные разработки немцами корабельных и зенитных ракет соврал, на самом деле рассказав про первые отечественные ракетные комплексы. По системам залпового огня тоже прошелся. Еще и про танки не забыл упомянуть, раз уж дядя Игорь про них вспомнил. Сообщил, что по данным разведки, готовят, дескать, немцы «Тигры» и «Пантеры» уже сейчас, разрабатывают вовсю их отдельные узлы. И большой колесный БТР делают для своей мотопехоты.

Да еще и целое семейство самоходок немцы выпускать собираются, штурмовые орудия StuG III и StuG IV на базе танков типа III и IV, а также проектируют самоходные истребители танков «Фердинанд», чтобы не только экономить металл и производственное время на изготовлении башен, а и сделать свою артиллерию намного более мобильной. И тут Саше даже врать не пришлось. Последняя информация почему-то очень понравилась инженеру. Он закивал головой и сделал несколько пометок в своем блокноте. Что-то он, вероятно, уже придумал такое интересное про САУ. Во всяком случае, тема самоходных артиллерийских установок, разрабатываемых немцами, очень зацепила его.

Алексей особенно заинтересовался тем, что, в отличие от танка, который вооружается специальной танковой пушкой, подогнанной к конфигурации башни, на самоходку можно поставить обычное артиллерийское орудие. И получится, значит, у немцев полноценная пушка на гусеничном шасси. А почему бы и нам срочно не сделать подобное? Тем более, что ничего сложного в этом, вроде бы, нет. Шасси танковые имеются, пушки тоже есть подходящие. Да еще немного брони и пулемет. Вот и получится грозная боевая машина без особых затрат.

А еще про простой массовый пистолет-пулемет Судаева из штампованных деталей вдруг Александр вспомнил, нарисовал эскиз по памяти и рассказал Алексею, как о еще одной новой немецкой разработке. Да и много чего еще порассказал он инженеру в тот вечер. Например, про радиолокацию и радиосвязь.

Так что нашли они общий язык с инженером Лешей, который Александру двоюродным дядей приходился. Они хорошо понимали друг друга и даже договорились, что если разведка добудет еще интересные эскизы, то пусть сразу Саша их Алексею показывает, а уж он найдет им применение. И не собирается он резину тянуть. Наоборот, прямо завтра же он будет делать противотанковое ружье. Оказывается, уже имелись и у него на заводе наработки по этой теме.

Гранатомет ручной тоже, сказал, что сделать в самое ближайшее время попробует. Со взрывателем, возможно, проблема будет, но разобраться обещал. И очень благодарил, конечно, за интереснейшую секретную информацию. Уверял, разумеется, что никогда никому не проболтается. И что давно уже не знал, где взять свежие технические идеи, а тут такой неожиданный подарок родственники преподнесли.

Засиделись они у дяди Игоря в гостях часа на три. Игорь предлагал коньяк, но Алексей не пил совсем. А Саша поборол желание опрокинуть стопку-другую и тоже отказался. Вышли вместе с Лешей уже далеко после одиннадцати. За это время они съели все хозяйские пирожки и выхлебали по три кружки чая. И теперь тете Нине придется печь для семьи заново. Ведь домработницы у Добрыниных не имелось.