Мичман Империи. Часть вторая (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 16

Глянул в окно, куда он указывал. Малоэтажная застройка. Разноцветные крыши с коньками в виде драконов. Над дорогами растянуты верёвки с бумажными фонариками. Будто в историческом кино. Даже пара рикш тянули по асфальту повозки.

— Понавешали всякой ерунды вдоль дороги, — продолжал брюзжать таксист, — не подлететь. Специально там напряжение пустили, чтобы не оборвали.

Замечу, справедливости ради. В китайском районе возвышались здания современной архитектуры. Но мало. В основном классическая национальная застройка.

— В наши районы приходят на разборки, пытаются бизнес отжать, но ребята пока отбиваются, — пожаловался Игнатий Михайлович в конце экскурсии по району.

— А жандармы? — спросил я.

— Платят им, гусиным жопам, — он снова плюнул в окно, — чтобы не лезли. Они и не лезут.

— Логично, — кивнул я, делая вид, что записываю в коммутатор.

— Цены на рыбный корм подняли, а на рынок закинули партию контрабанды. От неё рыба дохнет.

— Как? — удивился я.

— Как, как? — поморщился Игнатий, — кверху пузом. Транспортники дали им зелёный свет, совсем продались.

Я напрягся. СБФ контрабанду отслеживала, и накрывала особо крупные партии. Такой, негласный контроль над жандармами. Особенно, если речь шла об оружии и технологиях.

— Отец, а давно это началось? — спросил я осторожно.

— Да всегда было, но с полгода как очень активно, — пожал плечами таксист, — обнаглели так, что анонимные коммы и маскоочки не только на улице купить можно, но и в магазинах.

— Не боишься так открыто рассказывать? — спросил я, — Свои же потом претензию выкатят.

— Свои честным трудом работают, — снова сплюнул Игнтий, — а это вредители.

Такими темпами он всех в городе заплюёт. Не человек, а гейзер ненависти. Ни разу не встречал на Святогоре таких недовольных. Всё же, как отличается жизнь обычных граждан на разных планетах.

— Хорошо, — кивнул я, — у тебя есть шанс их сдать, только скажи, людей так провозят?

— А как ты думаешь, откуда здесь столько китайцев? — расхохотался Игнатий. — Это не только потому, что граница близко. Сюда попасть просто, они же не стесняются и не скрываются, прям через терминалы прут. Да и не только китайцы, ещё и бандиты из наших всякие.

У меня возникло ощущение, что я напал на след.

— Где-то с месяц назад, не видел пятерых мужиков, примерно моей комплекции? — я не удержался от вопроса. Сказал и сам испугался, вдруг спугну. Слишком прямолинейно.

— Не видал, — повёл головой Игнатий. — Но мужики баяли, что были такие. Суровые на вид, выправка военная. Их Петрович отвозил в город, в отель «Важный гусь». Он ещё сказал, — тут Игнатий хихикнул, — им бы в «Делового налима» заселиться, молчаливые, что рыбы.

Либо мне дико везёт, либо учебники для следаков составляли провидцы. Понятно, что надо проверить, но у меня ощущение, будто попал в яблочко.

За разговором я и не заметил, как мы оказались в центре столицы. За спиной остались парки и озера, а дома пригорода незаметно выросли в небоскрёбы делового района. Увеличилось и количество транспорта в небе. Антигравы, облетая мерцающие повсюду рекламные голограммы, стремительно двигались в воздухе на четырёх ярусах.

Неожиданно я оказался во вполне себе современном городе. Контраст поразительный.

— Приехали, — Игнатий повернулся ко мне и с серьезным видом выдал: — денег я с тебя не возьму, лучше запиши мой адрес, и зайди вечером на ужин. Расскажу подробнее. У нас тут ещё очень много интересного.

Неожиданно. Я растерялся и, даже, ответить не успел, а он добавил:

— Среди жандармов почти все от капитанов и выше продажные, будь с ними осторожнее.

Не человек, а кладезь информации. Тепло распрощался с ним и вошёл в здание жандармерии. На душе было пакостно. Ощущение, что обманул ожидания человека. Воспользовался им. И это действительно так. Я даже на ты с ним перешёл, для большего доверия, как советуют учебники по психологии дознания.

Эх, захотелось зайти вечером, и как-то помочь, но я в это время буду уже на лайнере. Обратно полечу. Билет куплен. Чувствую себя негодяем и манипулятором…

Точно! Есть выход. Сообщу обо всём Серафиму. Он боярин, сможет приехать и навести здесь порядок. Так и сделаю…

— Макарыч, ты решил вопрос с флотскими?

Как бы я не задумался, но мозг всё равно среагировал. Вычленил из шума в вестибюле главное.

Прислушался, голоса шли из-за угла, где сверкала табличка лифта.

— Не, там вчера сопляка какого-то прислать должны были, но он опаздывает, а так, дело на две минуты. Подсуну этому лоху бумаги на подпись, и закрою дело.

— Капитана уведомил?

— А то…

Разговор оборвался. Должно быть, уехали на лифте. Забавно. Лоху, значит. Сопляк, значит. Ну-ну. Посмотрим.

Настроение как-то резко скакануло вверх. Появилась этакая злая решимость, хоть сейчас в бой. Губы сами собой растянулись в широкой ухмылке и я резко обернулся к дежурному за стойкой.

— Вам кого? — вздрогнул жандарм.

Глава 8

Гущин Анатолий Макарович, ротмистр, а по флотским меркам старлей, занимал кабинет на пятом этаже жандармерии. Именно он занимался делом Кремнескалова, и именно его я попросил вызвать в вестибюль.

— Прошу, поторопите его, — просительно говорил я дежурному, — передайте, что очень спешу на обратный рейс, надо поскорее уладить формальности.

Получалось не очень, судя по виду дежурного. Усатый дядька взялся за инфофон, но косился на меня опасливо. Что делать, не мог я спрятать свою улыбку. Настроение не то. Уверен, мой вид сейчас олицетворял вызов всему и всем.

— И бумаги пусть захватит, — продолжал я.

— Конечно, ваше благородие, всё передам, — неуверенно кивал жандарм, — Анатолий Макарович, к вам посетитель…

Дежурный передавал ротмистру информацию, а я оглядел вестибюль. Современное здание. Бетон, сталь и стекло. Много стекла. Вместо стен огромные окна, а внутри мельтешат люди. Шастают по своим делам туда-сюда между редких колонн. Ощущение, будто в аквариуме нахожусь. Брр, никакого личного пространства.

— Сейчас спустится, — доложил дежурный, на что я кивнул, и стал выбивать дробь пальцами о столешницу.

Казалось, что на меня постоянно смотрят с улицы. Ждут, когда исполню что-то интересное. Ощущаю себя рыбкой гуппи какой-то.

Несколько минут ожидания и со стороны лифта, из-за угла, появился ротмистр. За тридцать, высокий, слегка полноватый, но в то же время подтянутый. Одет по гражданке. Он шёл стремительно и уверенно, одной рукой прижимая к правому боку толстенную папку.

— Мичман Туров? — он протянул руку, как только подошёл, — Гущин Анатолий Макарович, следователь по делу Кремнескалова.

— Ростислав Драгомирович, — я попытался изобразить смущение, отвечая на рукопожатие, вроде вышло. — Временно исполняющий младший следователь СБФ.

— Я ждал вас вчера, — ротмистр положил передо мной папку и раскрыл её, а я попытался съежиться, словно мне сделали замечание. Тон жандарма был подходящим. — Материалы дела, фотографии, заключение экспертов и протокол на подпись.

Тут же поверх бумаг легла стильная, чёрная с золотом, ручка.

— Ставьте закорючку, а электронную версию на подпись сейчас перешлю, — продолжил он, доставая свой инфопланшет. — Какой у вас идентификатор?

— На обратной дороге подпишу, — я поставил сумку с вещами на стойку, убрал в неё папку и повернулся к ротмистру, — поехали.

— Куда? — он дернул плечами, посмотрев на меня недоумённо.

— На квартиру Кремнескалова конечно же, — улыбнулся я, сбрасывая напускную робость.

— Но вы опоздали, — растерялся Гущин от смены поведения. — Сами же сказали, что поскорее уладить формальности.

— Осмотр места преступления основная формальность, — пожал я плечами, и взял сумку. — Насчет опоздания, ничего поделать не могу, служба такая. Поехали.

Я развернулся и пошёл на выход, но остановился через пару шагов и обернулся.

— Анатолий Геннадиевич, я действительно опаздываю, не тяните резину.