Ночь над водой - Фоллетт Кен - Страница 37

• Предыдущая
• 37/110
• Следующая

Через несколько минут объявили посадку.

Пассажиры миновали центральные ворота «Империала» и вышли прямо на причал, туда, где был пришвартован клипер. Самолет-амфибия слегка качался на легкой волне, солнце блестело на серебряном корпусе.

– Какой огромный воздушный корабль!

Маргарет в жизни не видела даже вдвое меньших. Клипер был высотою с дом, длиною в два теннисных корта. Спереди, на массивном фюзеляже с китообразным носом, светится звездно-полосатый американский флаг. Высоко на корпусе – крылья, в них встроены четыре мощных на вид двигателя, пропеллеры шириной футов в пятнадцать.

Как такая штука может летать?

– Он легкий? – спросила Маргарет.

– Сорок одна тонна, – услужливо подсказал Перси. – Все равно что целый дом поднять в воздух.

Они подошли к тому месту, где заканчивался причал. Дальше к плавучему доку вел трап. Мать пошла первой, цепко схватившись за перила, ее слегка шатало, но она ловко пробиралась вперед, словно молоденькая девушка. Отец нес вещи – свои и ее. Мать никогда ничего не носила, это была одна из ее домашних слабостей, к которой все в семье привыкли.

С плавучего дока перебросили маленькие сходни дальше – на короткое вспомогательное крыло, наполовину скрытое под водой.

– Гидростабилизатор, – авторитетно заявил Перси. – Известный также под названием «морское крыло». Благодаря ему самолет устойчиво держится на водной поверхности. Плоскость крыла была слегка изогнута, и Маргарет боялась, что она соскользнет в воду, но все прошло нормально. И вот она уже стоит внизу, а над ней нависает могучее крыло. Ей хотелось бы привстать и потрогать лопасть одного из огромных пропеллеров, но до него, увы, не дотянуться.

На фюзеляже находился небольшой люк – прямо под словом АМЕРИКЭН на табличке «ПАН АМЕРИКЭН ЭЙРУЭЙЗ». Маргарет, слегка пригнув голову, вошла внутрь.

Вниз вели три ступеньки.

Она очутилась в помещении не больше двенадцати квадратных метров, на полу мягкий терракотовый ковер, бежевые стены, темно-синие кресла, веселый, со звездочками, рисунок на обивке. На потолке красивые плафоны, по бокам довольно большие квадратные окошки со шторками. Стены и потолок прямые, несмотря на закругленный фюзеляж. В целом такое впечатление, что входишь в дом, а не садишься в самолет.

Из помещения вели два выхода. Один назад, к хвостовой части, некоторые пассажиры сразу направились именно туда. Маргарет посмотрела в этом направлении и увидела ряд великолепных маленьких отсеков, обставленных по высшему классу, в мягких зелено-коричневых тонах. Но Оксенфорды сидели впереди. К ним подошел молодой коренастый немного полноватый стюард в белом кителе и представился. Парня звали Никки, он повел их в противоположную сторону.

Они очутились в соседнем помещении: оно было чуть меньше первого и отделано в других тонах: бирюзовый ковер, бледно-зеленые стены, мебель с бежевой обивкой. Направо от Маргарет стояли два широких трехместных дивана, один напротив другого, между ними, под окном, маленький столик. Налево, с противоположной стороны прохода, еще пара диванов, но уже поменьше, на двоих.

Никки подвел их к большим диванам справа. Отец и мама сели у окна, Маргарет и Перси уселись напротив друг друга, ближе к проходу. Свободными оставались два средних места и все купе слева. Маргарет стала гадать, кто окажется их попутчиками. Хорошо бы, красивая женщина, у которой платье в горошек. Или Лулу Белл, особенно если она продолжит разговор о бабуле Фишбейн. Но лучше всего подошел бы Карл Хартманн.

Она чувствовала, как самолет качается на волне. Колебания вверх-вниз, впрочем, незначительные, сразу понятно, что находишься на воде. Клипер напоминал волшебный ковер-самолет. Невозможно представить, как двигатели приводят в движение огромную машину, гораздо проще предположить, что она парит в воздухе и пробивается через облака благодаря какому-то древнему волшебному заклинанию. Перси встал.

– Пойду, пройдусь.

– Сиди здесь, – строго приказал отец. – Если ты будешь бегать, то можешь помешать остальным пассажирам.

Мальчик послушно вернулся на место. Авторитет отца был поколеблен, но еще не разрушен.

Мама открыла косметичку и стала припудривать лицо. Она перестала плакать и, судя по всему, успокоилась.

Вдруг совсем близко Маргарет услышала голос с американским акцентом.

– Я, пожалуй, сяду по ходу.

Она подняла голову. Стюард Никки привел в соседнее купе какого-то мужчину. Маргарет не видела, кто это, потому что человек стоял к ней спиной. Она заметила лишь светлые волосы и синий костюм.

– Хорошо, тогда займите место на диване напротив, мистер Ванденпост.

Мужчина повернулся. Маргарет с любопытством посмотрела на него, их глаза встретились.

К своему изумлению, она его сразу узнала.

Он не был американцем, и его звали отнюдь не мистер Ванденпост.

Голубые глаза смотрели выразительно, словно подавая ей какой-то сигнал, но знак был подан слишком поздно.

– Боже, – воскликнула она довольно громко, – Гарри Маркс, какая встреча!

Надо признать, в такие моменты Гарри Маркс показывал настоящий класс. Выпущенный под залог, путешествуя по подложному паспорту, взяв чужое имя, притворяясь американцем, он был на грани провала, когда случайно натолкнулся на девушку, которая хорошо знала, что Гарри вор, и слышала, как он ловко имитирует разные акценты. Вдобавок ко всему она вслух произнесла подлинные имя и фамилию.

На какое-то короткое мгновение его охватила паника.

Перед глазами тут же предстала картина всего того, от чего он бежал и что теперь неминуемо ждало его впереди: суд, тюрьма, фронт, жалкое прозябание рядовым в английских окопах.

Но он быстро вспомнил про удачу, которая не раз выручала его, и улыбнулся.

Девушка смотрела на него широко раскрытыми глазами. Главное – не спешить, не смущаться. Как бишь ее зовут? А, ясно, Маргарет. А полностью – леди Маргарет Оксенфорд.

Она не спускала с него глаз, пораженная, не в состоянии вымолвить ни слова, а он медлил, выжидал момент, обдумывая, как лучше начать. Наконец Гарри почувствовал знакомое вдохновение.

– Немного ошиблись. Правильнее будет Гарри Ванденпост. Готов поспорить, что у меня память понадежнее. Вы ведь Маргарет Оксенфорд, не так ли? Как поживаете?

– Прекрасно поживаю, – ответила она изумленно.

Гарри понял, что девушка явно смущена, поэтому будет нетрудно овладеть ситуацией, а остальное дело техники. Ну, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Он вытянул вперед руку, будто намереваясь поздороваться, в ответ она протянула свою... И тут он поступил необычным образом. В последний момент Гарри не стал здороваться за руку, а отвесил галантный поклон в старом стиле и, когда его голова приблизилась к ее уху, тихо прошептал:

– Запомни, в полиции мы не встречались.

Затем он выпрямился и посмотрел ей прямо в глаза. Они были большие, темно-зеленые и очень красивые.

На пару секунд она застыла, но румянец быстро сошел с ее щек, Маргарет усмехнулась. Она поняла, что от нее требуется, и была даже несколько заинтригована той маленькой игрой, которую ей предложили.

– Конечно, как я могла ошибиться, разумеется, Гарри Ванденпост.

У него отлегло от сердца. «Черт побери, а ведь я самый удачливый человек на земле», – подумал он.

С театральной серьезностью, словно рассердившись за свою забывчивость, она спросила:

– Кстати, а где мы встречались?

Теперь уже Гарри играл как по нотам.

– Может быть, на балу у Пиппы Мэтчингэм?

– Нет, я там не была.

Он почувствовал, что за ними наблюдают. Ничего, трудность лишь в том, что он почти ничего не знает о Маргарет. Постоянно ли она живет в Лондоне или у них загородный дом? Чем занимается? Может быть, охотится, стреляет из ружья, посещает благотворительные вечера, участвует в женском движении? А может, сидит дома, рисует акварели или ставит сельскохозяйственные опыты на ферме отца? Он решил, что не ошибется, если назовет что-нибудь такое, что обычно привлекает уйму народу.

• Предыдущая
• 37/110
• Следующая