Сонный лекарь 6 (СИ) - Голд Джон - Страница 3

— Одно место в третьем вагоне, пожалуйста.

Знакомство с Аркхэмом стоит начинать с низов общества. Студентов, медиков, целителей, обслуживающего персонала морга и знаменитой на весь мир клиники для душевнобольных. Я хочу учиться бок о бок с теми, кто лечит проклятых и изменённых пациентов. С истинными храбрецами, не боящимися посещать Запретную Библиотеку. Да и вообще! Кто знает, сколько я проучусь в этом чудном городке.

Ох-х… если бы я только знал, с кем именно мне придется делить одно купе до Аркхэма!

Смотря на отдельную платформу, выделенную специально под санитарные поезда, идущие до Аркхэма, я понял, что Хомячкович си-и-ильно преуменьшила реальную особенность этого места.

Одних только карет Скорой прямо на перроне стояло три штуки. Под присмотром докторов тяжелых пациентов на носилках втаскивали в вагоны. Прямо на моих глазах семейство с двумя детьми сошло с одного из поездов, шедших до Бостона, и тут же пересело на поезд, идущий до Аркхэма. Судя по крупным красным пятнам на коже и грязной ауре, их кто-то сильно проклял.

Загипсованный чудик походкой робота неторопливо вошёл в последний двенадцатый вагон. Затем замотанное в бинты тело влетело в одиннадцатый. Проклятых, но не заразных посадили в десятый.

Девятый вагон, видимо, используется, как передвижная карантинная зона. Пара целителей-ветеранов [2], стоявших там у дверей, уважительно мне кивнув, попросила поскорее пройти дальше.

Буйных пациентов посадили в восьмой вагон. Это чудо инженерной мысли даже снаружи было обито слоем артефактной брони. Дальше стало проще. Вагоны с седьмого по четвёртый оказались рассчитаны под условно обычных пациентов. Условно, потому что в Аркхэм со всей Северной и Южной Америки едут те, кому не смогли помочь в обычных целительских клиниках и госпиталях. Жертвы некромантов, фамильных проклятий, неизвестных науке болезней и мутаций. На недостаток работы в Аркхэме последние сто лет никто не жалуется.

Наконец дойдя до третьего вагона, я протянул билет старому темнокожему проводнику.

— Третье купе, место снизу, — мужчина мне кивнул. — Спасибо за службу, господин целитель!

На душе сразу теплее от признания меня целителем, но в то же время напрягло.

— Как вы узнали? — указываю на свой глаз. — Вы же неодарённый и не видите моей ауры.

— Опыт, сэр. Я уже двадцать два года на службе, — мужчина, улыбнувшись, гордо расправил плечи. — Я вашего брата всякого повидал. Аристократов всяких тут хватает. Даброу, Фрост, Микельсон. Последние, это те, что больницы строят. Считай, что каждую неделю с нами ездят. Целители, правда, обычно места в первых двух вагонах выкупают.

— Благодарю за службу, — пожимаю руку старому вояке. — Скажу, как целитель, со здоровьем у вас всё в порядке. Вы на моей памяти первый госслужащий, которому я такое говорю.

Зайдя в вагон, я быстро нашёл место для багажа и там оставил свои чемоданы. Купе обнаружилось буквально через секунду. Все места в нём оказались уже заняты. На моём месте стояли чьи-то сумки.

— Секунду, сэр, — здоровенный, словно медведь, мексиканец одной рукой схватил тяжеленные баулы и переставил их на свою койку.

Я быстро окинул взглядом руки незнакомца. Нет мозолей, аура обычная, но, что интересно, морфология костей чуть изменена. Так бывает после интенсивных тренировок у солдат, дополнительно получающих стимуляцию и лечение у целителей. Плюс татуировка щита и винтовки М16 на плече.

— Военный медик? — вырвалось у меня. — У вас… необычные руки.

— Да, сэр, — мексиканец удивлённо кивнул. — Штаб-сержант Генри Коллинз, триста четвёртая пехотная часть Лос-Анджелес «Делинджер». Направлен на курсы повышения квалификации в хирургическое отделение Аркхэма. А вы…

— Студент из Мискатонского, — протиснувшись в купе, занимаю освободившуюся койку. — Еду поступать на первый курс.

Мексиканец, усмехнувшись, несколько грубовато схватил мою руку и стал внимательно изучать ладонь.

— У тебя руки воина, парень. Костяшки, связки, мышцы. Всё гармонично развито, — сержант пожал мне руку. — Генри Коллинз.

— Михаил… Салтыков. Можно просто Михаил.

С верхней полки надо мной доносится зычный храп. Звук такой, что мухи в коридоре дохнут. Но тут над Генри раздалось копошение в постельном белье. Подняв глаза, я встретился взглядом с миловидной азиаткой. Длинные чёрные волосы, миндалевидные глаза, хрупкое телосложение. Аура одарённого ветерана! Причём одарённого не абы чем, а ментатом.

— Первокурсник, — девушка прищурилась. — Целитель и аж целый учитель [3]? Эй, гений! Тоже едешь сдавать переводной экзамен в Мискатонский?

— У-учитель⁈ — Генри с ужасом уставился на меня. — Парень, тебе же по виду и двадцати нет.

— Повезло, — отмахнувшись от вояки, смотрю на девушку. Хороша, зараза! И ведь что страшно с девушками-ментатами, они прекрасно знают, КАК мужчины на них смотрят. — Как тебя зовут, красавица?

Власть сама собой влилась в голос. Лежащий надо мной боров в тот же миг перестал храпеть. Генри захлопал глазами, казалось, выпав из реальности.

— Ким Джису, — девушка, лукаво улыбнувшись, поправила выбившийся локон волос. — Можно просто Джису. Я тоже еду поступать в Мискатонский. Говорят, у них лучшая в мире кафедра по душевным болезням.

— С такой-то больницей под боком не мудрено. Джису, ты из Кореи?

Правильно будет сказать Корё или с Корейского полуострова, но люди уже давно зовут это страну просто Корея.

— Угу, прямиком оттуда, — крохотная заминка в разговоре резанула слух. — Сначала переместилась из Сеула до Бостона через Центр Телепортации. Теперь вот на поезде до Аркхэма. Чёртовы традиции!

— Чёртовы традиции, плюс карантинные меры, — делюсь я догадкой, — Мне наставница сказала, что по приезде с нас снимут слепок ауры и биометрические метки. И только после этого станут доступны перемещения через Центр Телепортации Аркхэма. Но, опять же, с часовым карантином.

— Эм-м, — Генри, задрав голову, с удивлением глянул на Джису. — Вау, да ты красотка! Ещё и одарённая! Ребят, а чего вы во втором вагоне не едете?

— Ей там скучно, — указываю на девушку.

— А он от кого-то прячется, — Джису, улыбнувшись, указывает на меня.

Генри хлопает глазами, ничего не понимая.

— Но вы же только познакомились? Откуда вы вообще что-то друг о друге знаете?

— Профессиональная деформация. В некоторых вопросах мы хорошо друг друга понимаем, — пожимаю плечами. — Ментаты слишком чувствительны к чужим эмоциям и потому любят уединение или хорошую компанию. А целители стараются притворяться обычными людьми, чтобы не лечить каждому встречному его болячки.

Штаб-сержант, нахмурившись, снова задрал голову и глянул на девушку.

— Когда я только зашёл в купе, ты выглядела… по-другому.

— Маскировка, — Джису хитро улыбнулась. — Поверь, гринго. Я и так знаю, какие у тебя сейчас мысли в голове. И нет, на свидание я с тобой не пойду.

— Ж-а-а-ль, — Генри сел на место, улыбнулся каким-то своим мыслям и уже снова было поднялся, как сверху донеслось.

— Нет, Генри, — Джису усмехнулась. — Всё ещё нет. Поищи девушку, не способную читать твои мысли. Поверь! Я беспокоюсь о твоём же ментальном здоровье. С нами… сложно строить отношения.

— Угу. Кто бы сомневался, — я улыбнулся, представив, что мог бы вытворить с этой красоткой, пока мы едем до Аркхэма. Прямо здесь, на узких койках купе. Закрыть дверь, усыпить Генри и добавить «целебного сна» храпящему борову. Затем сорвать с девушки одежду, овладеть ею и наслаждаться её сладкими стонами всю дорогу.

Мои фантазии пропитала Власть, ибо я точно знаю, КАК и ЧТО могу вытворить в постели с этой девушкой.

— Кхе-м, — Джису, покраснев, смущённо отвернулась. — Говорят, в Аркхэме есть красивое кафе прямо в ботаническом саду.

— Я тоже как раз хотел туда сходить, — принимаю правила игры стесняющейся девицы. — Как насчёт того, чтобы заглянуть туда сразу после подачи документов?