Шелест 4 (СИ) - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич - Страница 35

Я вышел во двор, и приложив ладонь козырьком посмотрел в синее и ясное небо. Солнце заливает двор ласковыми тёплыми лучами, воздух чистый и прозрачный, не смотри, что конец ноября. Идеально! Вот что значит юг, не то, что Архангельск, где уже снег лежит, и завывают метели.

Тут погодка последнее время тоже не радует, но вот уже третий день тепло и солнечно. Я и решил воспользоваться моментом, пока земля более или менее просохла, уже послезавтра опять зарядят дожди, а там и до снега недалеко. Хорошо быть воздушником, можно прогнозировать погоду. Правда, сроки и точность зависят от ранга и навыков, но у меня с этим вполне приемлемо.

Кивнув Дымку и Хрусту, направился к сараю, в котором хранился сложенный дельтаплан. Извлекли его на свет божий, распаковали, но собирать конечно же не стали. Я лишь хотел проверить состояние зарядов алмазов, чтобы не столкнуться с неприятной неожиданностью в воздухе.

Ладно, если бы ещё был один, но ведь в планах парный полёт. Причём я намерено не пожелал брать воздушника, каковые уже появились в Азове, и осваивали поднятые корабли. В смысле, занимались их ремонтом и техническим обслуживанием. Деревянное судно дело такое, требует постоянной заботы.

Так вот, для чистоты эксперимента мне нужен был представитель другой стихии, в идеале водник, уж больно эффективным оказался «Град» против живой силы. Правда, тут такой нюанс, что плетение это доступно лишь с седьмого ранга. Так что, ставку скорее всего придётся делать всё же на огневиков с их «Огненными шарами», и возможностью вызывать пожары. Хотя с другой стороны, отчего бы не комбинировать стихии.

Впрочем, всё это дело дальней перспективы, если из этого вообще хоть что-то получится. Вот не смогу я удерживать птичку в полёте достаточно долго, и вся затея пойдёт псу под хвост.

— Доброе утро, Пётр Анисимович, — войдя в калитку, поздоровалась Столбова.

— Доброе утро, Арина Егоровна. Я гляжу, вы готовы.

— Абсолютно. Кстати, вам привет от Марии Ивановны.

— Благодарю.

— И вам есть за что благодарить.

— Даже так, — хмыкнул я.

— Разумеется. Потому что она просила выписать вам хорошую затрещину.

— Ага. Ну тогда и впрямь спасибо, — покачал я головой.

— Не за что.

Очередное напоминание того, что я обещал в скором времени разрешить проблему, но вот уже третий месяц на исходе, а воз и ныне там. Увы, но пока я не возьму одиннадцатый ранг, и не продвинусь к двенадцатому, я ничего поделать не смогу. А при нынешнем подходе, обойти царя у меня получится только месяца эдак через четыре, не раньше. Хм. А ведь сейчас никаких срочных дел нет, можно и ускориться. Пожалуй стоит отправиться на поиски новых мест Силы. Мне признаться тоже надоело сторониться Марии.

— Кстати, Арина Егоровна, а чем вызвана эта ваша милость? Насколько мне известно, прежде вы с радостью выполнили бы подобное поручение. И вообще, в последнее время вы как-то более благосклонны ко мне. Признаться, это меня даже немного пугает.

— Просто я вас отпустила, Пётр Анисимович, — пожала она плечами.

— В смысле? — не понял я.

— Вы мне нравились с первого дня, как только я вас увидела в гимназии. Сильный, ловкий, независимый бунтарь. И чем больше я о вас слышала, чем больше наблюдала за вашими успехами, тем сильнее вы мне нравились. А уж когда стали бросать на меня заинтересованные взгляды, моё сердечко и вовсе стало трепетать. И вместе с тем, я вас ненавидела, потому что вы умудрились уродиться поскрёбышем, а значит, никогда не составите мне партию. Впрочем, я скорее ненавидела за слабость себя. Так что, когда влепила вам ту затрещину, это я не вас ударила, а себя, за то что не поверила в любимого, и как результат, лишилась его навсегда. Хотя, признаться, полагала, что уже приняла ваши отношения с Марией, и даже была рада за вас двоих. Но когда мы были там в изнанке, нагие… Словом, мне стало так обидно, и…

Говорила она об этом где-то даже непринуждённо. Мало того, улыбка её была скорее открытой и грустной, а не вымученной и натянутой. Передо мной была девушка, которая приняла сложившееся положение дел. Пусть и не могла говорить об этом так уж легко.

— Простите, — не смог я найти других слов.

— Вам-то чего извиняться. А что до меня, то не берите в голову, уже отболело. Почти. Вот, решила, что не стоит держать это в себе, и лучше высказаться, может полегчает, — голос её дрогнул, и она явно боролась с подступившим комом.

— Арина Егоровна, я посоветоваться с вами хотел, — решил я сменить больную тему.

— Слушаю вас, Пётр Анисимович, — приняла она мой манёвр.

— Не знаю, что делать с Лизой. Все наши усилия не приносят должного результата. Она никак не желает принять тот факт, что ей не быть с Вадимом Петровичем, как не понимает этого и он сам.

Понятия не имею, как относиться к её признанию и что мне с этим делать. Да и ей сейчас не легко. Открыться, и поделиться своей болью, в принципе правильное решение. И по идее, ей должно полегчать. Вот только если это и случится, то не сразу. Но на сегодня точно хватит подобных переживаний. А потому нужно её отвлечь, переключив внимание на что-то другое.

— Ну так и не мешайте им, а помогите, — пожала она плечами.

— Я уже пытался, и увы, сделал только хуже. Подарил надежду, окрылил, а после все мои начинания разбились о реальность.

— Ну так не останавливайтесь на полпути. Коль скоро взялись за что-то, так доведите это до конца.

— Как?

— Обесценьте Вадима Петровича для рода Рощиных.

— Как? — вновь спросил я, разведя руками.

— Поднимите ценность его старшего брата. А лучше сразу и младшего в придачу. Вам же это раз плюнуть. Только не забудьте предварительно провести соответствующие переговоры с его матушкой.

— То есть…

— Именно.

— И где вы раньше-то были, Арина Егоровна?

— Не поверите, но я об этом подумала вот только что, после того, как открылась вам, — улыбнулась она.

— Арина? Здравствуй, а что ты тут делаешь? — искренне удивилась вышедшая на крыльцо сестрица. — Уж не подбиваешь ли клинья к моему брату? Имей ввиду, он занят.

— А почему ты решила, что я не собираюсь его убить?

— От того, что вид у тебя точно не воинственный. А какой-то…

— Мы собираемся полетать, — кивнув на уже вновь упакованный дельтаплан, произнёс я.

— И я не знаю, радоваться мне или нет. Оно вроде и хочется, и колется, — поддержала меня Столбова.

— Ага. Понимаю. Лично я отказалась. С меня хватило подъёма на воздушном шаре. Сколько страху натерпелась, просто жуть. Хотя тебе вроде понравилось. Но признаться, я удивлена, братец, отчего ты не удостоил подобной чести Марию Ивановну.

— Она занята, и я решил не выжидать когда у неё появятся пара-тройка свободных часов.

Брехня. Она бы с радостью, и мало того, даже уже изъявила желание, стоило только мне предложить. Но тут между нами встал Успенский, который заявил, что этот полёт сможет состояться только через его труп, и никак иначе. Потому что, мол, они с великой княгиней пока ещё не получили подтверждения того, что император не контролирует мою тушку. А то ещё велит технично грохнуть наследницу, обставив всё под несчастный случай. Вот и остановился выбор Марии на Арине, с которой мы вроде как в контрах. М-да. А тут вон чего выясняется.

— Ты на службу? — спросила Столбова мою сестрицу.

— Да. Уже опаздываю.

— Беги, — махнул я рукой, и сделал знак Дымку с Хрустом.

Те понимающе кивнули, Илья взял на изготовку ружьё, Клим один конец упакованного дельтаплана, я второй, после чего открыл портал. Дымок без промедлений проскочил в его зев, и наскоро осмотревшись, подал нам знак проходить. Следом за нами на вершину холма вышла Столбова. Я это место давно уже облюбовал, тут и с воздушными потоками дела обстоят хорошо, и места пустынные, так что, для полётов настоящее раздолье…

Испытания прошли вполне удачно. Дельтаплан уверенно нёс на себе экипаж из двоих человек. Один за пилота, а второй за вооружение. Для нормальной эффективности и тот и другой должны были быть не менее девятого ранга. Не сказать, что для меня это серьёзная проблема, но определённых усилий это всё же потребует.