Опер. Девочка на спор (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 22

— Живая. На первый взгляд удар по голове, — отчитываюсь Максу.

— Думаешь, ограбление? — косится на рюкзак.

— Похоже на то, — невесомо провожу пальцами по щеке девочки. — Где там наши эксперты с врачами? Она холодная такая…

Ресницы вздрагивают. Пострадавшая открывает глаза, медленно моргает, пытаясь сфокусироваться на нас.

— Привет, — улыбаюсь девочке.

Она ерзает, упирается локтями в землю, пытаясь встать.

— Тихо, не напрягайся сильно, — поддерживаю её.

Макс встает с другой стороны и мы помогаем ей сесть, облокотившись на ствол дерева.

— Говорить можешь? — спрашивает он.

Девочка прокашливается в попытке найти собственный голос.

— Кажется, да, — хрипит она. — Голова болит, — тянется рукой к ране. Пачкает пальцы в собственной крови, пугается.

— Видела, кто на тебя напал? — присев перед ней на корточки, Макс протягивает пострадавшей маленькую пачку влажных салфеток, выуженных из внутреннего кармана куртки.

— Нет, — девочка рефлекторно пытается покрутить головой. Его тошнит. Марьянин отправляет участкового за водой. — Простите.

— Нормально, — отвечает Макс. — А кто мог бы такое сделать, знаешь? Угрожали, может быть, тебе?

— Ничего такого, — отрицает девочка.

— Лет сколько?

— Пятнадцать.

Я в темноте вижу, как он бесшумно матерится, шевеля губами.

— Родителям давай позвоним, — предлагает Макс.

Девочка заторможенно шлепает ладонями по карманам. Испуганно смотрит на Марьянина, поворачивает голову ко мне и шепчет, что телефона нет, дорогого. Родители прибьют, он кредитный. И звонить им теперь лучше не надо, и вообще все с ней нормально. Даже подняться пытается, дуреха.

— Прям сильно дорогой телефон? — в ее панику вмешивается Макс.

— Больше ста тысяч, — всхлипывает девочка.

— Кто знал про него? — странный вопрос, но его приходится задавать.

— Подруга. И в классе еще видели. Мне на день рождения подарили. Последняя модель, — по ее щекам текут слезы.

— Кто-то из них мог подкараулить тебя здесь, ударить и украсть трубку? — еще один вопрос от Марьянина.

Со стороны дороги слышны спецсигналы скорой. Торопливые, глухие шаги по грунтовке. Наши эксперты подъехали.

— Нет. Я не знаю. Не знаю! — плачет девочка и заваливается на бок. Ловлю её. Врачи подбегают. С нашими спецами начинают активный осмотр.

Чтобы им не мешать, мы с Максом отходим в сторону. В темноте его глаза блестят. Смотрим друг на друга несколько секунд. Я отворачиваюсь первая, он неопределенно хмыкает.

— Что думаешь, старлей? — спрашивает у меня.

— Думаю, зависть, товарищ майор, — так же отвечаю ему. — Дети и подростки жестоки. Увидели дорогой гаджет. У самих нет, решили отобрать. Знали, по какому маршруту она ходит. Отрубили ударом по голове, выпотрошили карманы, рюкзак и скрылись.

— Рабочая версия, — соглашается Макс. — Надо завтра отправить кого-то в школу для беседы с учителями и одноклассниками.

Он возвращается к девочке, кое-как выпытывает у нее номер телефона родителей и долго до них дозванивается. Живет девочка совсем недалеко. Тут и школа как раз поблизости. Удобно, все в одном районе. Что она там только делала в такое время? Секция может на базе учебного заведения. У нас тоже были: то каратэ, то баскетбол.

Боялась она зря. Мать как увидела дочь с разбитой головой, про телефон напрочь забыла. Отец пообещал оторвать всем головы. Пришлось объяснять, что это статья, и мы разберемся сами.

Долго еще возимся, задавая вопросы, провожая скорую, слушая первое мнение нашего эксперта.

Когда все разъезжаются с места преступления, ноги у меня уже гудят. Да и Макс выглядит так себе, мягко говоря.

— Поехали отсюда, — кивает мне в сторону своей машины. Заметно устал, хватается за бок, шипит и тут же одергивает руку.

Травма? Оттуда же, откуда ссадины?

А мне, собственно, какое дело? Правильно, никакого. Я тоже дико устала за сегодня и просто хочу домой.

Мы молча выезжаем на дорогу. Я не пойму, куда сворачивает Марьянин. Ни к отделению, ни к моему дому. Кофейня?

— Пошли, кофе попьем. Или чай можно, — не спрашивая, хочу ли я, выходит из машины. Увидев, что я не вышла, разворачивается и вопросительно дергает темной бровью. — Это приказ, старлей.

Против приказа не попрешь. Сдаюсь. В конце концов ничего криминального пока не происходит.

Выбираюсь на улицу, подхожу к Максу. Он пропускает меня перед собой.

В кофейне уютно. Я люблю такие места, особенно вечерами. Можно сесть на высокий стул у окна, пить что-то горячее и не спеша смотреть на город. Посетителей в такое время уже почти нет. Играет приятный блюз на комфортной для уставших оперов громкости. Делаем заказ и устраиваемся за длинным, узким столом, расположенным как раз вдоль окна. Макс складывает на нем руки, опускается лбом и застывает, пока нас не зовёт бариста.

— Я схожу, — слезаю со стула и забираю наши стаканы.

Макс садится вполоборота. Тянет руку к своему кофе и горячими пальцами касается моих. Я вздрагиваю от неожиданности, а он смотрит прямо мне в глаза. Забирает у меня стакан и вновь отворачивается к окну.

— Тишина — такое редкое удовольствие при нашей работе, — сделав пару глотков, говорит он словно сам с собой.

— Тяжелый день? — спрашиваю я. Надо же что-то сказать.

— Есть немного. Пока мы вдвоем, — смотрит на меня через отражение в стекле, — может расскажешь, что происходит?

— Не понимаю, о чем ты, — привычно съезжаю.

— Да брось, детка, — криво ухмыляется. — Всё ты понимаешь. Я бы мог… — замолкает, очевидно раздумывая, говорить или нет.

Так и не договаривает. Молча допивает свой кофе. Ждет, когда допью я, и зовет к машине.

— Я могу взять такси, — останавливаюсь перед открытой им дверью.

— Сядь уже, а, — фейспалмит он. — Не беси меня!

Ночной город почти свободен. Разгоняюсь на пустом проспекте и сильнее стискиваю руль. Пытаюсь сосредоточиться только на дороге, но получается так себе. Тишина давит и угнетает, а близость Иванны вообще сбивает все настройки. Проскакиваю на мигающий желтый и чуть сбавляю скорость.

Ива молчит, и я не знаю, что сказать. Да и не нечего вроде как. В темноте все чувства словно обостряются. Воздух между нами становится тяжелым и густым. А мои рецепторы совершенно точно улавливают аромат ее кожи. Невольно втягиваю его носом и задерживаю дыхание, позволяя растечься теплом по венам.

Крышей я что ли потек? Раздраженно прибавляю радио, приоткрываю окно и закуриваю, вытравливая всю эту блажь из усталой башки. А все Шаман своими спорами детскими. Не было печали!

Добираемся до дома, где живет Иванна. Паркуюсь напротив подъезда, откидываюсь на спинку и прикрываю глаза, чтобы привести мысли в относительный порядок. Между нами все так же натянуто, будто вот-вот рванет. А может мне просто кажется. Хрен его знает, что в голове этой отбитой девчонки.

— Ну, я пойду, — осторожно говорит Ива и, судя по звуку, тянется к ручке двери. — Спасибо, что подвез.

— Подожди, — рефлекторно хватаю ее за руку.

Иванна вздрагивает всем телом, вырывается и пулей вылетает из машины. Распахиваю веки и смотрю на нее сквозь тягучую темноту.

— Стоять, я сказал!

— Опять приказ? — ее голос сочится ядом, но я никак не комментирую.

Пусть считает так, как ей нравится. Мне похер.

Лениво выбираюсь из машины и иду к ней. Достает сигареты и демонстративно закуривает. Медленно отходит, увеличивая расстояние между нами. Какая ты необычная Иванна Бойко. Я все равно тебя разгадаю, как бы ты ни опиралась.

— Завтра будь готова часам к одиннадцати, — нарочно растягиваю слова. — Я заеду и по адресам.

— Такая честь? — с вызовом выдувает дым в мою сторону. — С чего бы?

Дурочка, я с девочками не воюю. Если только в постели.

— Мне надо утром в одно место, — усмехаюсь пошловатым мыслям, что заполняют мою голову.