Опер. Девочка на спор (СИ) - Аверина Екатерина "Кара" - Страница 15

— Да ты заебал! — психует друг. — Че опять не так?

— Это Машка! — Вскакиваю на ноги и дергаюсь к сцене.

— Какая еще Машка? — Шаман останавливает меня на пол пути.

— Сестра моя.

— Не знал, что у тебя сестра есть…

— Теперь знаешь! Идиотка малолетняя!

Запрыгиваю на сцену, под неодобрительный гул зрителей. Но мне похер. Я и так на взводе.

— Ты охренела?! — хватаю эту дуру и тащу с собой. — Иди-ка сюда!

— Не трогай! Отпусти! — визжит бестолочь малолетняя и сопротивляется изо всех сил.

— Эй, мужик ты че, — пытается кто-то заступиться, не зная всей истории. Н

о мне под горячую руку лучше не лезть. Я не намерен объясняться с каждым.

— Нахрен свали, — рявкаю на него и буквально стаскиваю сестру со сцены.

— Макс, прекрати! — колотит по моей груди кулачками.

— Ты че устраиваешь, ебанутая? — встряхиваю, как тряпичную куклу. — Тебя отец убьет.

— А мне плевать, слышишь! — из глаз льются слезы, а меня передергивает.

Да ебтвоюмать! Откуда все это сыпется на мою голову? Еще и сестра решила стриптизершей стать. Ну просто комбо!

— Отпусти девчонку, — требует строгий голос.

Это кто такой бессмертный? Оборачиваюсь и вижу охранников. Двое. И оба шкафы два на два. Да пиздец!

— Ебни их нахуй, — рычу Шаману.

— Чего? — хмурится один из «шкафов»

— Эм… я пустой, — словно между делом сообщает Шаман.

Очень вовремя, потому что я тоже не брал с собой ни ствол, ни ксиву.

Ладно, вспомним молодость. Кручу шеей, отпускаю сестру и, не раздумывая, засаживаю одному из охранников в нос. Мне тоже прилетает с другой стороны. Завязывается драка, изначально не равная. Шаман, кого-то месит, я тоже не отстаю. Но нас объективно меньше, да и шансов в общем-то нет. Нас скручивают и через черный ход выкидывают из клуба, как котят.

Зашибись покуролесили.

— Ну ты блять и даешь, — смеется Шаман, стирая кровь с губы. На костяшках следы чьих-то зубов. Видать славно втащил кому-то.

— Да уж, — пальцами шевелю челюсть. — Но полегчало…

— Я рад за тебя, — хмыкает друг. — Мне и после вискаря было легко.

— Сорян, так вышло.

Помогаем друг другу подняться на ноги и отряхиваемся. Все же знатно покуролесили.

— А малолетка эта где? — спохватывается Шаман.

— Свалила сучка, — криво усмехаюсь, вспоминая прикид сестры. — Ну ничего я найду и выпорю. А лучше отцу сдам, пусть сам разгребает.

— Часто она так исполняет?

— Понятия не имею, — небрежно дергаю плечами. — Мы не общаемся почти.

— Почему? — Шаман искренне недоумевает, а у меня нет точного ответа. Не знаю я. Так просто вышло. Я бастард, нежеланный гость в доме отца. Я тот, кого он стыдится. Досадное напоминание об ошибке.

— Она мне сестра по отцу. С ним мы едва друг друга переносим. Все очевидно.

Шаман молчит, переваривая информацию.

— Красивая девка, — выдает он с усмешкой. — Но отбитая на башку.

— Да уж. Ладно, потусить опять не вышло, — протягиваю ему ладонь. — По домам?

— Погнали.

Такси развозит нас в разные стороны. Тихая музыка и монотонное урчание двигателя убаюкивает. Опираюсь головой на окно и смотрю на проплывающий мимо ночной город. Ребро ноет и на скуле саднит. Царапина, на мне как на собаке заживает.

Телефон вибрирует в кармане. Кому не спится-то? На экране — Мазур Лена Юрьевна. Вот же неугомонная. Может и правда потрахаться? Тело заряжено, тело требует. Прикрываю глаза и вижу совсем другую девушку. Ту, которую не должен видеть. Но, сука, не отпускает!

Сбрасываю звонок Елены и сам набираю совсем другой номер.

— Да, — спокойный мужской голос.

— Есть для меня что-то?

— Интересного немного…

Ничего. Я терпеливый. Подожду.

— Где она сейчас?

— Дома.

— Адрес скинь… — вылетает быстрее, чем я успеваю обдумать. Ну пиздец. Приехали!

Тяжело дыша, сажусь на кровати. В комнате и за окном еще совсем темно. Второй раз просыпаюсь за эту длинную ночь. Волосы влажные, к потной спине неприятно липнет одежда. Сердце за ребрами отбивает что-то хаотичное. Во рту сухо, губы словно обмётаны и пальцы дрожат. Провожу ими по щекам, вминая подушечки в кожу. Прикрываю веки, стараясь дышать глубже.

Как я устала от кошмаров. Устала от таких вот ночей, когда реальность путается с воспоминаниями и страхами. Когда отчетливо ощущаешь на себе прикосновения лап моего личного чудовища. Они касаются кожи, царапают её когтями, ломают последнее сопротивление и проникают везде, в каждую клетку. Устала от криков до хрипоты, от слез, бегущих по щекам. Зло стираю их, всхлипывая и шмыгая носом.

Сегодня сон был новым. Я то тонула в темноте, захлебываясь густым, тяжелым туманом. То ощущала на себе горячие руки и голое мужское тело, снова нагло посягающее на мое личное пространство и выдыхающее в ухо свое мерзкое: «Детка».

Бедра сжимаются до боли в мышцах. Закрыв себя руками, подтягиваю колени к груди, ложусь на них лбом и всхлипываю громче.

Тагги просыпается. Он ушел на пол, но сейчас лезет обратно. Поскуливая, тыкается мордой мне прямо в голову, облизывает, толкает тяжелой лапой и снова скулит.

Обнимаю его за мощную шею, трусь щекой о мягкую шерсть. Всё, это просто еще один сон. Сложное дело. Сложный Макс. Это можно пережить. Я должна. Я смогу.

Потискав своего стаффа, спускаю ноги с кровати. Иду в ванную, смотрю на свое зареванное, уязвимое лицо. Нельзя чтобы Хам увидел меня такой. Растопчет и уничтожит. Снова радуюсь, что у меня выходной. Сутки без него — это отлично.

Принимаю быстрый душ, смывая с себя пот. Вытираюсь, бросаю полотенце на пол, и голая возвращаюсь в комнату. Открываю окна настежь, впуская в спальню ночную прохладу. Она касается кожи, проходится по ней мурашками, высушивая оставшуюся влагу.

Закрыв глаза и откинув назад голову, стою и глубоко дышу, слушая круглосуточный гул большого города.

Становится легче. Нахожу сигареты на подоконнике. Тонкие, с кнопкой. Прикуриваю, надавив на фильтр и глубоко втягивая в себя ментоловый дым. Он холодком обволакивает горло и спускается в легкие.

Пальцы уже почти не дрожат и в голове прояснилось. Спать больше не хочу. Боюсь снова утонуть в пугающей темноте. Затушив сигарету в пепельнице, закрываю окно, оставив его в режиме проветривания. Мне нравится прохлада в спальне. И пахнет вкусно: весной, городом, дымом.

Накинув на плечи тонкий халат, завязываю его на талии и сажусь за свой стол, усыпанный карандашами. Беру чистый лист, делаю первые штрихи, еще не зная, что выйдет в конце.

Парк без названия, просто фантазия. Высокие тополя, дорожка, пара скамеек. И по дорожке идет мужчина. Спиной ко мне. Хотела лицо, напрягалась, вспоминала, пыталась зацепиться за конкретный образ. Ничего. Снова лишь пугающий силуэт с уродливыми руками и слишком большой тенью, упавшей ему же под ноги. А второй тенью я рисую силуэт поменьше, с длинными косами и почему-то одним бантом.

Долго смотрю на то, что получилось. Оглядываюсь. За окном светает.

— Пошли завтракать? — зову Тагира.

Ему два раза предлагать не надо. Он несется вперед меня, опять не рассчитав свои габариты на повороте и вписавшись в дверь ванной. Смеюсь над ним. Балбес. Никак не привыкнет к тому, что он уже большой.

Садится посреди кухни и смотрит на меня как ни в чем не бывало.

Насыпаю ему корм. Себе делаю крепкий кофе и пару бутербродов с творожным сыром и свежим огурцом.

— Мне придется уйти, — говорю Тагиру, — но вечером, обещаю, мы с тобой обязательно побегаем.

А пока мне пора собираться к родителям. Еще одна пытка, которую надо пережить. Долго вожусь, перебирая свой немногочисленный гардероб. Переодеваюсь. Потом еще раз, и еще, выискивая наиболее комфортный для себя вариант, но при этом подходящий для визита домой.

Смотрю на себя в большое зеркало, расположенное на стене в прихожей. Медленно веду расческой по волосам, пытаясь привыкнуть к морально тяжёлому образу. Джинсы и короткая косуха сменились длинным платьем мягкого кремового цвет в словно выбитый на ткани мелкий цветок. Длинный полупрозрачный рукав заканчивается резинкой на запястьях. Круглое целомудренное декольте подчеркивается шнурком, завязанным на аккуратный бантик. Ткань свободно лежит на талии, лишь подчеркивая силуэт, и струится вниз свободной юбкой в пол.