Николайо Андретти (ЛП) - Хантингтон Паркер С. - Страница 7

Его слова заставили меня нахмуриться.

Кто этот человек?

По моему опыту, единственные люди, которые настолько хорошо знакомы с законом, изучали его, нарушали или защищали. Это студенты юридических факультетов, преступники или люди, у которых слишком много свободного времени. Я никогда не была склонна к стереотипам, но он не похож ни на одного из этих трех.

На самом деле он похож на кинозвезду — на одного из тех суровых красавцев из голливудского списка "А" с затравленными глазами, которые снимаются в боевиках до возраста Лиама Нисона и до сих пор не ушли на пенсию.

На самом деле я не удивлюсь, если узнаю, что он актер. Я не знаю. У меня не так много времени, чтобы смотреть телевизор, и у меня нет денег, чтобы ходить в кино. Парни, с которыми я встречаюсь, тоже не из тех, кто ходит в кино. Они, к моему ужасу, обычно целыми днями лежат в постели голые.

Судя по его слегка довольному выражению лица, я слишком долго молчала, поэтому я хмуро отвечаю:

— Верно.

Потому что он прав. В нью-йоркском уголовном законодательстве в этих разделах прописано "блуждание", но он еще и пытается меня разыграть, и если бы перед ним стоял кто-то другой, он бы, наверное, отлично справился с этой своей впечатляющей покерной рожей.

Но перед ним не кто-то другой. Это я, человек, который провел последние четыре с лишним года, изучая все тонкости нью-йоркских и федеральных законов. А также тот, кто не любит и никогда не любил пускать все на самотек.

Конечно, это мой любимый недостаток характера. И уж точно самый забавный. Исходя из этого, я опираюсь на свои обширные знания нью-йоркского законодательства. И хотя упомянутые им статьи касаются бродяжничества, они не распространяются на тот вид бродяжничества, которым занимаюсь я.

Очевидно, он пытается запугать меня неясным, но верным знанием закона. Законы технически верны, но в данном случае они неприменимы. Но, учитывая мою специальность, он выбрал не ту тему для разговора, и я не собираюсь проявлять к нему милосердие.

Не с этой нелепой похотью, текущей по моим венам. Мне нужно напомнить себе — а может, и ему, если он заинтересован, но зачем ему еще подходить ко мне, — что мы несовместимы.

Я продолжаю:

— Вот только эти пункты ко мне не относятся. Мы не в транспортном центре и не в школьном кампусе, и у меня нет маски на лице. — Когда его глаза на мгновение мерцают от шока, я не останавливаюсь. — Я не толкаю наркотики и не проститутка.

Не совсем.

Между проституцией и золотоискательством есть различия, но они не настолько велики, чтобы я испытывала комплекс превосходства над проститутками.

— Школа права Джефферсона? — спрашивает он без запинки, имея в виду юридическую школу Уилтона и ближайшую к району Джона юридическую школу.

Я туго киваю, не желая выдавать себя больше, чем нужно. Я не хочу, чтобы он знал меня. Быть незнакомкой — моя единственная защита от влечения к нему.

— Это хорошая школа, — медленно продолжает он.

— Может быть, я умный человек. Неужели в это так трудно поверить?

У этого придурка хватает смелости поднять плечо в ленивом пожатии.

— Умный человек не пришел бы сюда из-за Джона.

В моих глазах вспыхивает огонь, и я мгновенно защищаюсь.

Неужели этот парень знает, что я золотоискательница?

В любом случае, я отбрасываю в сторону ту часть себя, которая наслаждается этим обменом мнениями, и рычу на него:

— И позволь мне угадать… Умный человек был бы здесь из-за тебя.

Он приподнимает губы в дразнящей улыбке.

— Нет. Умный человек убежал бы от меня.

Он наклоняется ко мне еще ближе, и, черт возьми, я не убегаю, хотя знаю, что он прав.

Я должна бежать.

От этой жизни.

От Джона.

От него.

Вместо этого я остаюсь стоять на месте, не сводя с него глаз, и мое сердце бьется в неустойчивом ритме. И когда он уходит, не сказав ни слова, оставляя меня в ярости от того, что он до меня добрался, я принципиально не хочу его слушать. Но по какой-то причине я это делаю.

В тот вечер я не иду к Джону.

Никогда не ложитесь спать сумасшедшими.

Не спите и боритесь.

Филлис Диллер

МИНКА РЕЙНОЛЬДС

Несколько ночей спустя я, спотыкаясь, спускаюсь с последней ступеньки у дома Джона и хватаюсь за перила лестницы, выпрямляясь перед тем, как удариться лицом о неумолимую мостовую тротуара.

Когда я вновь обретаю равновесие, я смотрю вперед и с удивлением обнаруживаю темную фигуру, маячащую в тени в нескольких футах от меня. Я сразу же делаю шаг назад, в сторону дома Джона, мысленно оценивая расстояние между собой и дверью.

Стоит ли мне бежать или лучше закричать во всю мощь легких?

Я открываю рот, чтобы закричать, потому что, честно говоря, я не в лучшей форме. Может, я и худая, но мои физические упражнения состоят исключительно из секса с мужчиной, к которому я едва ли могу проявить достаточный энтузиазм, кроме нескольких фальшивых стонов и толчков бедрами то тут, то там, и прогулок по кампусу и Нью-Йорку, но только тогда, когда мне это совершенно необходимо. Что в общем-то означает, что я точно не бегун, не говоря уже о быстром беге.

А с тех пор как в моей жизни появился Джон, я позволяю ему оплачивать мои поездки на такси. За пределами кампуса я не проходила ни одного квартала уже больше месяца. В последний раз я ходила пешком, чтобы добраться из общежития до столовой… чтобы съесть кекс.

Мои глаза расширяются, когда фигура делает шаг ко мне. Я открываю рот, чтобы закричать, но мужчина говорит первым.

— Расслабься.

Я сразу же узнаю его голос, хотя слышала его всего два раза. Он обрушивается на меня, как цунами — глубокое, опасное и всепоглощающее. Таинственный сосед Джона выходит из тени и критически смотрит на меня.

Хотя я узнаю его, я не расслабляюсь. После последней встречи с ним я не могу перестать думать о нем в последнее время — и часто пытаюсь перестать. У меня есть подозрения на его счет. Около месяца назад я видела, как Люси заходила в его дом. Сначала я подумала, что она изменяет Ашеру, но потом поняла две вещи.

Во-первых, никто в здравом уме не станет изменять Ашеру Блэку. (Если честно, я не уверена, что Люси в здравом уме. Но… она также приветливо помахала мне рукой со ступенек соседского дома Джона, чего не стала бы делать, если бы ей было что скрывать.)

А во-вторых, Люси не сопровождал ее телохранитель, высокий мускулистый мужчина, который обычно следует за ней повсюду, куда бы она ни пошла. Поскольку я сомневаюсь, что Ашер позволил бы ей подвергать себя опасности, могу поспорить, что сосед Джона в безопасности.

Но безопасность в мире Ашера и Люси — понятие относительное.

Потому что я также готова поспорить, что, как и Ашер, сосед Джона как-то связан с мафией. В конце концов, он более чем хорошо знает закон; я никогда не видела, чтобы Люси общалась с кем-то, кроме Ашера и Эйми; и, судя по интенсивности и запугиванию, которые всегда исходят от этого человека мощными, бурлящими волнами, этот парень связан именно с Ашером.

И это подозрение заставляет меня быть в состоянии повышенной готовности.

Я не беспокоюсь за свою безопасность. Он никогда не угрожал мне и не заставлял меня беспокоиться о своей физической безопасности. К тому же, выросшая в кишащем бандами районе, я обладаю неплохим радаром отморозков, и я не думаю, что он один из них. Но это не значит, что я ослаблю бдительность.

Поэтому я терпеливо жду, пока он меня рассматривает, и думаю, о чем он думает. Его взгляд недружелюбен и отстранен, но это он подходит ко мне. А не наоборот. Что это значит, я не знаю.

Но я все равно жду его, потому что не могу его не ждать.

И снова меня поражает осознание того, что все в этом человеке притягивает.

Его лицо, его тело, его голос, его аура — все это манит меня и притягивает, пока я не перестаю слушать голос в моей голове, который умоляет меня думать о моей младшей сестре и ее будущем.