Спасти СССР. Часть 5 (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 47

Вместе с приходом Горбачёва на должность Генерального секретаря, и Маслюкова на должность Предсовмина деятельность Совмина в СССР резко активизировалась. Такой активности не было даже при Косыгине, при его знаменитых реформах. Фактически, Совмин разделился на две части. Одна из них, под руководством Горбачёва готовила реформы. Другая, под руководством предсовмина Маслюкова и главы Госплана Павлова — занималась текущим управлением экономикой. Но реформами приходилось заниматься и «большому Совмину». Например, весь Госплан сейчас сидел над проектом первого в истории СССР «полного» бюджета с закрытой частью — его нужно было сдать до первого июля а до первого ноября принять на 1987 год. Или, например — инициативы по распределению земельных участков и расширению местной промышленности в сельской местности моментально привели к нехватке всего — кирпича, цемента, шифера, стекла — любых стройматериалов.

Вчера Маслюков поругался с военными, которые привыкли получать всё, что им нужно по заявкам в приоритетном порядке — и не получили. А сегодня с утра — с Ельциным, который забирал материалы на жилищное строительство в ущерб промышленным стройкам. Ельцин, чувствуя за спиной поддержку Горбачёва — бухнул на стол распечатку по незаконченному строительству, из которой выходило что незавершённое строительство находится на неприемлемо высоком уровне и продолжает расти — то есть омертвляются фонды. И сказал что он, как министр строительства — намерен на коллегии предложить вообще остановить всё новое строительство и не закладывать ничего, пока не будет введено всё недостроенное. Но это грозило даже забастовками среди строителей, привыкших к бездумному «освоению», чего Ельцин почему то не боялся.

Сам Маслюков относился к реформам не без сомнения, хотя и понимал что что-то делать надо. Дело в том что он недавно говорил с человеком, который очень активно участвовал в экономическом эксперименте по самоокупаемости на МТЗ — Николаем Никитовичем Слюньковым. Тогда он был генеральным директором Минского тракторного, сейчас — первым секретарём ЦК КПБ. Говорили кстати о том, что Белоруссия хорошо приняла реформы, что уже в 1985 году многие не только успели получить увеличенные участки, но и засадить их, а на 1986 год заявлений ещё больше, что в колхозах уже зарегистрировано более двухсот подсобных цехов и готовится регистрация ещё более пятисот. Но результаты эксперимента на МТЗ заинтересовали Маслюкова, он попросил помощников поднять материалы и сейчас видел — они не такие хорошие как их расписывал Слюньков. После того как МТЗ перевели на экономическую самоокупаемость — сразу уменьшились все вложения, в том числе в охрану труда, в культуру на производстве. Выросло количество несчастных случаев, жалоб рабочих на плохие условия труда*.

Вместе с тем, Маслюков, от начала и до конца практик, производственник — начал по результатам бесед с Горбачёвым задумываться о том, а что же они на самом деле построили, и не уклонились ли от марксистского курса. А если уклонились — то стоит ли на него возвращаться

Как и все советские люди — Юрий Маслюков во время обучения (он закончил Ленинградский технический) изучал научный коммунизм и подобные «идеологические» дисциплины. Как и всё он понимал, что их надо просто сдать, но в жизни нужно совсем другое. А вот сейчас — он сильно задумался над врождёнными уродствами советской экономики, вызванными именно идеологической её составляющей…

Советская экономика видимо была единственной в мире, в которой изначально её создателями был заложен ген саморазрушения. После того, как В.И. Ленин волевым решением отменил военный коммунизм Троцкого и ввёл НЭП — стало ясно, что штурм высот не удался. Потом Сталин поведёт на новый, но это будет уже принипиально иное. Индустриализация, создание тяжёлой индустрии причём теми методами, какие были применены — это капитализм социалистическими руками.

Мы все чудовищно виновны перед народом…

Эта мысль, которую он гнал от себя как мог — она всё равно напоминала о себе, всё равно зудела как надоедливая муха.

Он ведь всё видел. Нищее захолустье, погибший на фронте отец — но вместе с тем советская власть дала ему образование и позволила поступить в технический ВУЗ, один из лучших в стране — бесплатно. Он видел ещё тот, восстанавливающийся после блокады Ленинград, с ещё зияющими провалами на месте зданий, которые решили не восстанавливать. Он видел Ижевск, в который его направили по распределению, каким он был тогда когда его туда направили. Весь город деревянный, только в центре начали тогда застраивать Советскую и Пушкинскую — а дороги ещё неасфальтированные были. Не было ни Долгого моста, ни Центральной площади, на месте Ледового дворца было кладбище, трамвай заканчивался у Парка имени Кирова и в Соцгороде — застроенном в тридцатые, там лицом к самой улице шли каменные дома, а в глубине — бараки из досок с насыпанной между ними землёй — для тепла. Не было автозавода, не было практически никакой застройки на побережье пруда кроме деревянной и они на теплоходе ездили на природу, на Юровский мыс. Не было ничего из тех мощных, чуть не километровой длины производственных комплексов которые построили в семидесятые и восьмидесятые. Не было КИС — контрольно-испытательной станции и испытатели, многие из которых помнили времена ВОВ вспоминали как они ходили испытывать противотанковые винтовки и пулемёты в овраг. Так и ходили — у ПТР расчёт два человека, а ты одно ПТР под правую руку, другое под левую, ещё сумку со здоровенными патронами — и попёр. Потом обратно — и так и в жару и в дождь и в снег. Нормальной дороги не было, у завода была станция с паровозами прямо на берегу пруда, до Транссиба в войну построили одноколейку — бабы строили. Как радовались, когда дали тепловоз ТЭП и пустили через Агрыз фирменный поезд Удмуртия до Москвы. Первыми на нём ехали делегаты Съезда, потом и он ездил на нём. Бордового цвета сделали, гордились.

В войну — Ижевск дал фронту оружия больше чем вся промышленность Великобритании. Это именно тут в тридцатые впервые применили метод хромирования стволов в потоке. Он позволил примерно в двадцать раз нарастить выпуск стволов за счёт упрощения самой сложной и время ёмкой технологической операции. Возможно, это изобретение спасло страну — оружия после потерь 1941 года просто не было. Люди шли в бой с палками, Москву защищать выгребли оружие из запасников музеев. Ленинград собирались защищать с пиками.

Всё это — горбом простого рабочего человека. Который жил, а где-то и сейчас живёт не лучше, чем при царе.

Возвращаясь к вопросу: что такое коммунизм, к которому мы идём? Как будет выглядеть при нём экономика? Он предсовмина — знает об этом не больше чем простой работяга с завода. То есть ничего не знает. Вроде — денег не будет. А как — без денег то?

Как то они не задумывались о том, что осваивая новые ракеты, стратегические бомбардировщики, танки — они все делали это отнимая деньги у жилищного строительства, у товаров группы Б — у того что действительно нужно людям для жизни. И нет этому ни конца ни края. Теперь вот — Звёздные войны. Опять тратить?

Когда Устинов доставал деньги они не думали — за счёт кого. И какой ценой. Как Сталин сказал: у меня одни сапоги на зиму, зачем кому то нужно больше — так мы и едем с этим.

Маркс совершенно точно не имел ни малейшего представления о военно-промышленном комплексе.

И всё-таки снова вопрос: как будет выглядеть коммунизм? Мы напитаем эту прорву и наконец-то начнём жить не считая кто сколько съел хлеба, сносил обуви — или нет? Тогда о каком «каждому по потребностям?» мы говорим.

Маслюков замер. Он нащупал важную мысль, которой ни от кого не слышал. При Марксе — государство представляло собой не то, что сейчас. При том уровне госрасходов — можно было говорить «каждому по потребностям». Но сейчас главный потребитель — если непредвзято посмотреть — государство. Потребности его — бесконечны, и мы ничего не сделали, чтобы ограничить их. Маркс не предусматривал что государство, ВПК будут забирать весь свободный прибавочный продукт. Если мы действительно хотим двигаться к предсказанному Марксом коммунизму — может мы должны в первую очередь ограничить государственное потребление? Или не в первую — но на равных. Мы требуем от рабочего человека обходиться малым — а кто потребует такого же от государства? А если этого не требовать, государство будет пожирать и пожирать все сэкономленные ресурсы и требовать ещё. И коммунизм не наступит.