Волк 7: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита - Страница 15

Скольких законников я уже повидал? Эдик — хитрый, мягко стелет, да жёстко спать. Корчит из себя мудрого дедушку и терпеливый, но он опаснее и Душмана, и Богатова. Захар был пробивным и наглым. А Кирьян — и хитрый, и наглый, и жадный. И ещё терпеливый, раз дал такой срок. Но он не будет ждать полтора месяца, начнёт действовать раньше.

Вишневский подозвал официанта, что-то попросил, а его телохранитель достал из кармана упаковку жёлтых таблеток.

— Это ещё что? — спросил я.

— Так, от нервов, — Вишневский усмехнулся.

— Водки лучше выпей, — предложил Антонов. — И закуси икрой. Или бузой этой.

— Хоть Олег не приехал, — Вишневский вздохнул. — Придётся отдавать, что поделать. Это не Черномор,

— Ты не вздумай! — Антонов повысил голос. — Знаешь, какие это бабки в перспективе? Миллионы, а то и миллиарды. И потом как насядут власти, что среди ваших акционеров воры в законе, потом наедут журналюги, менты и фсбшники. И хана, сожрут с говном.

— И что ты предлагаешь, Юра? Вот на Урале…

— А у этого законника больших контактов во власти нет, он просто наглый и жадный, — Антонов потянулся к последнему рябчику на тарелке. — Если бы пришёл кто-то вроде Иванькова или покойного Отари, я бы предложил подумать. А этот увалень с Байкала…

— Он не такой крупный, как эти, — сказал я и взял салфетку из подставки. — Но проблем навести может, в наших краях он авторитет. Уже пытался наехать и нанимал на меня киллера, я рассказывал. Но есть нюансы.

Все уставились на меня, ожидая, когда я продолжу. В зале уже потише, парень не пел, включили запись Шуфутинского, «За милых дам». Пьяных вокруг уже побольше, никто будто даже и не обратил внимания на то, кто подходил. Хотя вряд ли многие знают здесь иркутских воров.

— Это не его территория, — продолжил я. — Здесь ему не рады. Но будет тяжко. Вот только он дал полтора месяца… он их не нам дал, а себе. И эти полтора месяца на заднице он сидеть не будет, начнёт грести всё под себя. Тот депутат сегодня — первый звоночек, точно с ним повязан, будут и другие. И через полтора месяца он затребует не двадцать процентов, а пятьдесят. Или вообще контрольный пакет акций, а то и все. И пропал комбинат.

— Вот! — Антонов поднял указательный палец. — Вот понимающий человек. О чём я тебе и говорю, Серёжа. Таким дашь палец — не руку оторвут, всего тебя заберут с потрохами.

— За этот месяц с лишним он нас обложит по полной, поэтому надо отбиваться. Поднимать всех, кого можно. Но у меня простой ЧОП, как он верно сказал…

Я ненадолго задумался. Слишком многое нас будет связывать с комбинатом и его работой. Да и Кирьян уже показал, что точит на меня зубы, и закажет меня независимо от того, получит акции или нет. Возможно, даже до того, как подойдёт время срока.

Значит, будем биться. Но риск должен быть оправдан, для меня и тех людей, кто будет со мной. Цену я запрошу соответствующую.

— Для меня риск очень высокий, — продолжил я. — Мне надо будет этот месяц держать оборону, знакомиться, находить союзников среди неприятных товарищей, кому-то даже угрожать. Как и тогда, с Черномором, в мой контракт это не входит, но я готов работать.

— Как в тот раз? — спросил Вишневский. — Уверен, что сумма будет…

— Двадцать шесть процентов акций — это много, да.

— Блокирующий пакет, — добавил Антонов. — Вообще-то, это 25 процентов и одна, но он взял с запасом.

— А вот десять будет в самый раз. И они будут находиться в надёжных руках вашего лояльного партнёра, а не иркутского вора в законе, который может их продать, подарить или блокировать любые решения.

— Десять⁈ — вскричал Вишневский так, что на него обернулись с соседних столиков. — Вы же и так наш партнёр!

— Только на словах, — невозмутимо сказал я. — И на основании договора моего предприятия с вашим холдингом. Причём не напрямую, а через другое юрлицо, которое самое по себе — мелкая фирма с уставным капиталом в десять тысяч новыми деньгами. Закроется оно, и куда я потом?

Он посмотрел на меня, приоткрыв рот, потом на Антонова, будто ожидал от него поддержки. Но зря.

— Зато нам будет стимул работать на результат, — сказал Антонов, хитро улыбаясь. — Давай так, десять мне, десять Волкову, как раз двадцать и этот Кирьянов уже через месяц будет жалеть, что вообще связался с нами. Мы его с голой жопой оставим.

— Ты-то куда полез, Юра? — возмутился Вишневский. — Ты… ты, тебе же было обещано два… ох, мать твою, Юрка…

— Риски выше, чем ты говорил, — произнёс Антонов. — Я так и пулю могу схватить в любой день. Да и стрельбы тут в последнее время больше, чем на Урале. Но я же не уезжаю. Кто за всё будет отвечать, а? Ты-то при худом раскладе в Грецию уедешь, а я в могилу или в Магадан.

Хмурый официант принёс воду в стакане, Вишневский выпил аж пять таблеток сразу.

— По три процента акций вам обоим, — хрипло сказал он через несколько секунд. — Это и так после запуска будет кучей денег. Это потолок, иначе мне проще будет продать свою долю и уехать в Испанию. Это окончательное слово, больше не дам. Только вопрос надо решить обязательно, и не только этот, но и которые будут потом, а они точно будут. Их не может не быть. Все вопросы, какие только возникнут, и с кем угодно.

— Договорились, — Антонов просиял.

— Договорились, — я кивнул. — Но надо подтвердить всё.

— Оформим передачу утром, — Вишневский допил воду. — Когда в офисе будем, всё равно в реестр надо вносить, а это не быстро. Выдам из своего пакета, потом обсужу с братом. Надо будет зарегистрировать пару фирм… Но если через месяц не выйдет, мы продаём всё и выходим из бизнеса. Пусть они сами поднимают тут всё.

— В начале весны Кирьян отстанет, а мы будем запускать комбинат без проволочек, — твёрдо пообещал я и глянул на Антонова.

Он с довольным видом поедал уже остывшие буузу. Выбил себе тоже проценты и рад. Ему-то с чего такой куш? Но раз просит, значит, есть за что. Только это не значит, что я буду пахать и рисковать за двоих, он тоже отработает каждую акцию.

Но сначала надо понять, союзник он мне или нет. И надо понимать, что если мы выведем Кирьяна из игры, появится кто-то крупнее. Надо будет готовиться к этому заранее.

Поспать не вышло. Пока проконтролировал, что гостей развели по номерам, пока проверил, что дежурные охранники не спят и готовы к работе, пока ушёл к себе, пока лёг, прошла куча времени.

Да и какой спать? Едва положил голову на маленькую мягкую подушку, как начались мысли. Но обдумать ничего не успел, меня разбудил звонок от Славы.

— Короче, Волк, — сказал он торопливым голосом. — Слушай, что скажу, а то руки мёрзнут телефон держать. Антонов короче в стрип-клуб свалил, сука, и без меня. Я его вот только что выследил. Но тут какая-то тема нездоровая началась, братва подтянулась. Приезжай сам, пока спокойно, но мало ли.

— Понял.

Слава не будет поднимать панику без причины, так что поеду. Ну и не один, Чита же и для меня чужая территория, без охраны ходить не буду. Я опустил ноги на тонкий ковёр, лежащий на полу, и отправился будить Женю.

Тот и не спал, валялся на кровати и смотрел позднее Довгань-шоу по второму каналу. Собрался моментально, стоило его позвать. Уже через двадцать минут я с ним и ещё несколькими парнями ехали на двух машинах по указанному Славой адресу. Благо, центр Читы относительно небольшой, доехать можно быстро, особенно ночью.

Фиолетовая вывеска клуба освещала улицу, а из-за стальной двери клуба раздавались громкие басы. Такие громкие, что мы слышали их даже в машине.

— Стрип-клуб, значит, — Женя присвистнул. — Никогда там не был, только по ящику видел.

— Смотри на тачки, — показал я на припаркованные у входа машины. — Узнаешь, чей тот белый мерс?

— Черепа, — Женя кивнул. — Приехал в Читу, и сразу давай знакомиться.

Мы вошли внутрь, в тёмное фойе, закрытое от основного помещения глухим тёмным пологом. Охранник при виде нас заглянул туда и позвал администратора.