Закон калибра 9 мм (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 33

Меж тем добрались и до Лесника.

— Так что, Буча, выходит, что Лесника сам Грек надоумил выжимать бабло из имеющихся должников и новых искать, с кого три шкуры собрать можно?

— Не, Грек только благословил и тех фраеров, которых пощипать надо, иногда подгонял. У Грека масло в голове есть!

— И катраны…

— Ага, на катранах тоже, — энергично так закивал урка. — Шулера жирных фраерков на вольтах с зехерами ловят, каталы просто разводят. А Лесник скупает долги, которые продувшимся отдавать нечем. Хорошо скупает, за восемьдесят рублёв или долларов за сотню. И выжимает потом вдвое или втрое больше. Долю в общак, долю Греку, и самому козырно остаётся.

Ишь ты, какой интересный бизнес! Доход большой, сверху прикрывают, ну а выжимание бедолаг досуха в самой жёсткой манере — это уже, хм, издержки производства. Вот ведь суки вислоухие. О, кстати!

— А почему на катраны вообще ещё ходят, в городе аж три приличных казино уже есть?

— Казино под «спортсменами». Подмяли под себя, парашники, и никак не откусить кусок, — совсем загрустил Буча, да и Лапоть вякнул нечто подтверждающее. — Только там расписки не возьмут и шалав прямо там не подгонят. У Грека ж всё пучком. И поднесут, и как надо, то есть что надо.

— Химия?

— Ась?

— В бокалах с вином или рюмках с водкой подсыпают что-то.

— Ну… э-э…

— Понятно. Для того, чтоб больше и играли и меньше соображали. Ладно, опять к Леснику. Где этот хрен с горы обычно обитает, кто у него в кодле из постоянных?

Вот тут Буча попробовал было вилять, однако… Резать вот прям его я не стал, а использовать для примера Лаптя, предварительно заткнув тому пасть тряпкой — это пошло на ура. Плюс пояснения в процессе, как будет плохо в скором времени самому Буче, потому как Лапоть то так, живое и дергающееся наглядное пособие, тестовый, так сказать, образец.

Неплохая, к слову, тактика. Человек видит, что будет происходить с ним, примеряет всё увиденное на себя, но вместе с тем не испытывает изменяющей сознание боли, его терзает исключительно предчувствие. Особенно хорошо против тех, кто сам любит причинять боль другим. А уж Буча как раз из упомянутой категории.

Подействовало. Понаблюдав где-то с минуты полторы за тем, как шкурку его подельника медленно режут кружевными фестончиками. Буча в очередной раз раскололся, да так, что я с трудом воспринимал его скороговорку. Адрес самого Лесника? Пожалуйста. Аж две штуки этих самых адресов — квартира просто снятая и хата его нынешней любовницы. Кодла? Пять человек основного состава, в то время как привлекаемые от случая к случаю особого интереса не представляли. Зато те пятеро из числа сидельцев с не самым мелким тюремным авторитетом — это совсем иное дело. Тупое и ограниченное мясо? Бесспорно, зато умеющее работать кулаками и ножами, не чурающееся огнестрела, хотя и остерегающееся носить его при себе постоянно по старой то советской памяти.

Что интересно, один из кодлы всегда при нём, этакий вариант телохранителя. Опасается Лесник за сохранность собственной шкуры, инстинкты звериные подсказывают, что промышляющему выбиванием долгов человеку лучше без охраны и сопровождения ни на един час не оставаться. Кто именно при нём? А вот этого Буча сказать не мог в принципе, ибо то один из кодлы, то другой. Этакий «сменный пост у Мавзолея», только вместо вечно неживого и нетленного Лукича стерегли в любое время вполне себе живого, пусть и не шибко здорового Лесника. Не шибко здорового, потому как не до конца вылеченный тубик, в лагерях северных подхваченный, он всегда был при матёром сидельце с пятнадцатилетним стажем пребывания за колючкой.

А по ходу всё, больше мне от Бучи и его подельника ничего и не нужно. Имена, адреса, максимум известной обоим объектам допроса информации. Они исчерпали свою полезность.

— Вот теперь помолчим. Мне поразмыслить надо, — говорю я, затыкая обоим рты импровизированными кляпами. — Немного уже осталось.

Никакой лжи. И подумать надо, и осталось немного. Как тут происходящему, так и обоим объектам. Время их заканчивалось, лишни они стали, совсем лишние. Воистину, мертвые молчат! Прав был старый пират, да и великий мастер детективного жанра ему вторил, даже один из лучших своих романов назвав таким вот образом.

Просто шило из числа тех, которые подлиннее. И, схватив Бучу за волосы, наклонив тому голову, наношу один удар в основание черепа. Недолгая судорога и вот очередное живое становится мертвым. Знавший о том, чем всё это дело закончится, Тротил второго без полминуты мертвеца прижал, чтоб тот не дёргался, после чего бросил на меня взгляд. Дескать, это ты тут специалист по подобным ударам, но никак не я. Что ж, всё верно. Второй удар, по второй цели, но в то же место. А ведь удар то поставленный, рука словно сама собой движется, на автомате. Делал я это раньше однозначно. Хороший удар, качественный. Крови практически нет, ну может капля-другая выступит, что сейчас тоже важный фактор.

А Вадим как себя ощущает? Ага, на лице недовольство… Не в мой адрес, это чувствуется, а просто по причине того, что были живые, стали трупы. Ничего, это ему ещё повезло, что прикончил я их без крови и тем паче не в варианте «кровь-кишки-потрошки». Сам не выношу всё неэстетичное. Но жизнь, она штука такая, по разному оборачивается.

— Теперь подчистить всё надо. Пока я готовлю инструменты, ты во-он те досочки подними, как раз места хватить должно.

— Сейчас, сделаю.

Какие доски? Пола, разумеется. Именно под полом этой заброшки и планировалось поместить тела. Разумеется, не в исходном состоянии, а прошедшие предварительную обработку. Материалы для оной, к слову, были принесены заранее, располагаясь во-он в той спортивной сумке. Никаких внезапных покупок в магазине, исключительно из закромов Тротила. Он, как любитель работать со взрывчаткой, имел в своих загашниках довольно специфические вещества. Вот и пришло время их использования, пускай и несколько неожиданным образом.

Промышленные респираторы, числом два, пара защищающих глаза очков, защитные перчатки. Ясно, зачем они нужны химику, пусть и несколько особенному, узкоспециализированному. Надеваю сам и напоминаю Вадиму, чтоб и тот не позапамятовал о естественных мерах предосторожности. Ага, тела уже сброшены под доски, можно переходить к «гигиеническим» процедурам. Открываю одну из двух толстостенных бутылей с кислотой. Первым делом трупам на пальцы, вытравить нафиг отпечатки, по которым можно провести опознание. Что Бучи пальчики, что Лаптя однозначно есть в ментовских базах данных.

О, зашипело, пошла реакция. Вонища! Потому и респиратор, чтоб не отравиться и случаем не сблевануть. Хотя Тротилу я бы советовал отойти подальше, от такого с непривычки реально вывернуть наизнанку может. Блевать же в респиратор… Ни разу не есть гут.

Были отпечатки, нет отпечатков. Теперь кислоту временно в сторону, пора молотком поработать.

— Вадь, ты как, норм или всё ж лучше выйдешь?

— Ничё, — голос не ох, но вроде держится. — Я слежу, чтоб никого видно не было, ты не волнуйся.

— Да я не о том. Всё ж зрелище тут паршивое, к такому с ходу не привыкнуть, — и тут же толику лжи. — Самому мерзопакостно, но тоже держусь пока.

Кивает Тротил, нервно сглатывая. Ком к горлу подкатил от избытка мерзких впечатлений, отвращения и вообще. Понимаю, сочувствую, но проделываемое здесь исключительно в целях собственной безопасности. Отпечатков нет, а теперь и по зубной карте будет весьма проблематично опознать. И вновь кислота. Теперь на лица. Ф-фу! Сейчас даже мне противно до одури стало. Плоть, слезающая, словно пластилин, обнажающая непотребное месиво из костей и каких-то ошмётков. Бр-р! Только нужно ещё кое-что, исключительно для подобных случаев с особенными клиентами.

Особая примета — вот что такое татуировки. Более того, в случае зоновского народа она ещё и их сложную биографию рассказать способна понимающим в «нательной живописи» людям. А мне оно надо? Вот именно, что не слишком. Посему и на партаки кислотой плеснём. Пальцы и запястья — там срока, их длительность и количество. Торс — тут обычно черты характера и разного типа регалки, показывающие положение в криминальном мире. Зато на голове и ногах обычно ничего не накалывают. То есть ноги порой затронуты, но редко, да и так себе информативность.