Роберт Маккаммон. Рассказы (СИ) - Маккаммон Роберт Рик - Страница 10

Прайс мрачно рассмеялся.

— Мистер Патрульный, мотель — последнее место, где тебе хотелось бы меня видеть. — Он наклонил голову набок. — Пару дней назад я побывал в одном флоридском мотеле и, кажется, оставил в своём номере небольшой кавардак. Дай пройти.

— В одном флоридском мотеле? — Деннис нервно облизал нижнюю губу. — О чем ты толкуешь, черт тебя возьми?

— О кошмарах и реальности, мистер Патрульный. О точке их пересечения. Пару ночей назад они пересеклись в одном мотеле. Я не собирался спать. Я только хотел немного полежать, отдохнуть, но я не знал, что они появятся так быстро. — В уголках губ Прайса играла издевательская усмешка, но глаза смотрели страдальчески. — Тебе ни к чему, чтобы я останавливался в «Холидэй-Инн», мистер Патрульный. Ей-богу, ни к чему. А теперь посторонись.

Я увидел, что ладонь Денниса легла на рукоятку револьвера. Пальцы со щелчком отстегнули кожаный клапан, надежно удерживавший пистолет в кобуре. Я изумленно уставился на него. «Господи, — подумал я, — что происходит?» Сердце у меня заколотилось так сильно, что я не сомневался: это слышно всем. Рэй с Линди наблюдали за происходящим, Черил пятилась за стойку.

С минуту Прайс с Деннисом стояли лицом к лицу. По окнам хлестал дождь, грохотала канонада грома. Потом Прайс вздохнул, словно на что-то решаясь. Он сказал:

— Пожалуй, я съел бы бифштекс на косточке. Непрожаренный чуть больше обычного. Что скажете? — Он посмотрел на меня.

— Бифштекс? — Голос у меня дрожал. — У нас нету никаких косточек…

Взгляд Прайса переместился на стойку прямо передо мной. Я услышал шипение и шкворчание. Вверх ко мне поплыл аромат жарящегося мяса.

— Ух ты… — прошептала Черил.

На стойке лежал большой бифштекс, розовый и сочащийся кровью. Помахай вы в тот момент у меня под носом меню — я бы опрокинулся. От бифштекса струйками поднимался дымок.

Бифштекс начал бледнеть, таять, и наконец на стойке остался только след, повторявший его очертания. Потеки крови испарились. Мираж исчез, но запах мяса был ещё различим — потому-то я и понял, что не сошел с ума.

У Денниса отвисла челюсть. Рэй в своей кабинке привстал из-за стола, чтобы посмотреть, а лицо его жены цветом напоминало простоквашу. Казалось, весь мир балансирует на острие молчания… а затем протяжный вой ветра бесцеремонно привел меня в чувство.

— Становлюсь неплохим спецом по таким штукам, — негромко сказал Прайс. — Даже очень и очень недурственным. Началось это у меня примерно с год назад. Я уже нашел четырёх других «вьетнамцев», которые умеют делать то же самое. То, что у тебя в голове, просто-напросто становится всамделишным… и все. Конечно, изображение держится всего несколько секунд — то есть, если я не сплю. Я выяснил вот что: те четверо парней вымокли до нитки в одном химикате, который там распыляли, — мы его прозвали «дергунок», потому что от него весь костенеешь и дергаешься, будто на веревочках. Я угодил под это дерьмо возле Хе Шан, и оно меня чуть не удушило. Мне казалось, будто я весь в гудроне, а землю там выжгло так, что получилась асфальтированная автостоянка. — Он уперся взглядом в Денниса. — Я вам тут не нужен, мистер Патрульный. Особенно при том числе убитых, какое я до сих пор держу в уме.

— Это вы были… в том мотеле… у Дэйтона-Бич?

Прайс закрыл глаза. На правом виске забилась жилка — густо-синяя на бледной коже.

— Господи Иисусе, — прошептал он. — Я заснул и не мог заставить себя проснуться. Мне снился кошмар. Все тот же. Я был заперт в нем и кричал — пытался разбудить себя криком. — Его передернуло, по щекам медленно скатились две слезы. — Ох, — сказал он и вздрогнул, точно припомнив что-то невыносимо страшное. — Когда… когда я проснулся, они ломились в дверь. Сорвали её с петель. Я очнулся… в тот самый миг, когда один из них наставил на меня винтовку. И я увидел его лицо. Облепленное жидкой грязью изуродованное лицо. — Прайс вдруг резко открыл глаза. — Я не знал, что они придут так быстро.

— Кто? — спросил я. — Кто придет так быстро?

— «Ночные пластуны», — ответил Прайс. Его ничего не выражающее лицо походило на маску. — Боже милостивый… быть может, проспи я секундой дольше… Но я снова сбежал и бросил тех людей в отеле на верную смерть.

— Ты едешь со мной. — Деннис потащил из кобуры револьвер. Прайс резким движением повернул к нему голову. — Не знаю, в какую это дурацкую игру ты…

Он умолк, вылупив глаза на револьвер, который держал в руке.

Это больше не был револьвер. Это был тягучий, роняющий капли сгусток горячей резины. Деннис вскрикнул и отшвырнул его от себя. Расплавленный комок с сочным «плюх» шлепнулся на пол.

— Я ухожу, — голос Прайса звучал спокойно. — Спасибо за кофе. — Он прошёл мимо Денниса к двери.

Деннис схватил со стойки бутылку кетчупа. Черил вскрикнула «Не надо!», но было слишком поздно. Деннис уже замахнулся. Бутылка угодила Прайсу в затылок и разбилась, залив кетчупом все вокруг. Прайс качнулся вперёд, колени у него подломились. Он упал и стукнулся головой о пол. Звук был такой, будто уронили арбуз. Тело Прайса начало непроизвольно подергиваться.

— Есть, готов! — торжествующе гаркнул Деннис. — Попался, ублюдок трехнутый!

Линди, обхватив девчушку, прижимала её к себе. Мальчик тянул шею, чтобы видеть, что происходит. Рэй нервно сказал:

— Вы ведь не убили его, нет?

— Он жив, — откликнулся я и поглядел на пистолет: тот опять стал твёрдым. Деннис подобрал его и наставил на Прайса, который продолжал дергаться всем телом. «В точности, как от „дергунка“», — подумал я. Потом Прайс замер без движения.

— Он умер! — В голосе Черил звучало нечто весьма близкое к отчаянию.

— О Боже, Деннис, ты его убил!

Деннис ткнул тело носком ботинка, потом нагнулся.

— Нет. У него глаза под веками двигаются туда-сюда. — Деннис дотронулся до запястья Прайса, желая проверить пульс, и резко отнял руку.

— Господи Иисусе! Да он холодный, как морозильник! — Он сосчитал пульс Прайса и присвистнул. — Ни дать ни взять, скаковая лошадь на Дерби!

Я потрогал то место на стойке, где перед этим лежал бифштекс-мираж, и отнял пальцы. Они были чуть жирными и от них пахло жареным мясом. В этот миг Прайс дернулся. Деннис мелкими, быстрыми шажками отбежал в сторону. Прайс издал задушенный звук, будто давился чем-то.

— Что он сказал? — спросила Черил. — Он что-то сказал!

— Ничего он не говорил, — Деннис ткнул Прайса пистолетом в ребра. — Ну, давай. Поднимайся.

— Убери его отсюда, — сказал я. — Не хочу, чтобы он…

Черил шикнула на меня.

— Послушай. Слышишь?

Я слышал только рев и грохот бури.

— Ты что, не слышишь? — спросила она. Её глаза медленно стекленели, в них проступал испуг.

— Да! — сказал Рэй. — Да! Слушайте!

Тогда сквозь причитания ветра я действительно что-то расслышал. Далекое чак-чак-чак, неуклонно приближавшееся, становившееся все более громким. На минуту этот звук потонул в шуме ветра, потом послышался снова, почти над самыми нашими головами: ЧАК-ЧАК-ЧАК.

— Это вертолет! — Рэй выглянул в окно. — Кто-то пригнал сюда вертолет!

— Нет таких, кто может летать на вертолете в грозу! — сказал ему Деннис. Шум винтов то нарастал, то притихал, то нарастал, то притихал… и смолк.

На полу Прайс, мелко дрожа, начал съеживаться, принимая позу зародыша. Рот у него открылся, лицо исказилось — похоже, это была гримаса страдания.

Грянул гром. Из леса за дорогой поднялась красная шаровая молния. Прежде чем спуститься к закусочной, она несколько секунд лениво висела в небе, потом начала падать и, падая, беззвучно взорвалась, превратившись в белое, пылающее око, свет которого едва не ослепил меня.

Прайс что-то сказал полным паники голосом, узнать который было трудно. Крепко зажмурив глаза, он сжался в комок, весь скорчился, обхватив руками колени.

Деннис поднялся на ноги и сощурился: сгусток ослепительного света упал на стоянку и, замигав, потух в луже. Из леса выплыла и расцвела сиянием, от которого делалось больно глазам, ещё одна шаровая молния.