Князь Федор. Куликовская сеча (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 52

— Нет княже, не обманул!

— Славен князь Елецкий Федор!

— Князь-ушкуйник!

— Любо, Федор Иоаннович, любо!!!

Когда приветственные крики стихли, я продолжил:

— Мы с вами разграбили лишь Тану — но в одном только Сурожском море есть еще несколько городов фрязей. Среди них Порто-Пизано, что лежит недалеко от Азака — и я знаю, как пройти Донскими рукавами и ериками, чтобы незаметно для татар и фрязей выйти в море, и взять этот град! На восточном же побережье Сурожского моря лежат также порты Бальзимаки и Таро — а на месте древней Тмутаракани фрязи построили свою Матрегу. И я уверен, что они еще не заплатили сполна за свою подлость — за то, что науськивали темника Мамая идти на Русь, за то, что дали ему денег и наемников!

— Любо!!!

Очередной взрыв приветственных криков со стороны ушкуйников — и чуть более сдержанные возгласы казаков… К коим я в первую очередь и обратился:

— Браты казаки. Знаю, что моим именем вас звали в поход на фрязей, что биться с татарами вы не думали, да вышло иначе… Однако же смотрите, какое благое дело мы свершили, скольких невольников русских освободили! Даже нескольких казаков, как оказалось, вернули из полона… А какую добычу взяли⁈ Каждый из вас теперь — богач!

Сделав короткую паузу, я продолжил:

— Что же — не бойтесь ныне, что навлекли вы гнев хана Тохтамыша! потому как прознает он лишь то, что налет совершил князь Елецкий Федор со своими славными ушкуйниками! А если и дойдет до него слух, что кто-то из казаков ему помогал, так не все же Донское казачество… И мыслю я, что хан не станет мстить казакам за фрязей — однако же, коли не желаете вы лишний раз навести беду на сородичей, идите за мной в Елец. Княжество мое весьма обширно, да людишек в нем мало, землю пахать, большую крепость строить и малые сторожи на бродах, лес рубить — не хватает мне людей. Идите за мной, станете верными моими воинами, моей младшей дружиной! И следующей же весной мы вновь пройдем Доном, как только посеем хлеб — да выйдем в море и сполна спросим с фрязей за тысячи русских душ, сгинувших в неволе!

— Гойда!!!

Теперь казаки разразились куда более радостным кличем, что стих далеко не сразу… Наконец, я обратился и к повольникам:

— Браты ушкуйники! Вы славные воины — и слава ваша заслужена: о том я узнал в бою, сражаясь плечом к плечу со славными ратниками севера! Слава повольникам, слава!

— Сла-а-а-а-ва!!!

Начало моей речи пиратам явно понравилось…

— Сейчас мы будем дуванить добычу — но прежде вот что хочу вам сказать. Поднимаясь с богатым хабаром по Дону до переволоки в Марковку, следуя Проней и Окой, вам придется заплатить часть десятины за проход землями Пронска и Рязани. А князь Дмитрий Суздальский может так и вовсе нарушить свое слово и напасть на вас в своих землях… Переход по Булгару также опасен — а ну как местные татары с воцарением хана Тохтамыша поднимут голову, и соберутся, чтобы напасть на вас, прознав об ушкуйниках от Дмитрия Константиновича⁈

— Пусть попробуют!

— Познают силушку повольников!

— Думали, что волки, а забреем, как овец, хахахах!

Что же, примерно на такой ответ пиратов я и рассчитывал…

— Наконец, главное — в следующий поход на фрязей я пойду, как только мы посеем хлеб. То есть на месяц раньше, чем в этом году, когда мы шли из Хлынова… Прознав о добыче, что мы взяли в Азаке, ударить по Порто-Пизано захочет куда большее число казаков! Ведь там нет татар, а есть одни лишь фрязи… И я уверен, что смогу собрать судовую рать для похода.

Ага, вот теперь ушкуйники слушают меня напряженно, внимательно…

— А потому я спрошу вас, славные вольные воины — стоит ли вам уходить из Ельца? Купцов Рязани, Пронска, Нижнего Новгорода, Москвы — всех упредим о богатой добыче, успеют приготовить хлебные обозы. Так что к осени устроим богатое торжище! За постой с вас я спрошу лишь десятину — и только потому, что мне нужно пополнить запасы еды для освобожденных в Азаке русичей… Да, за еду также придется заплатить самим — потому как не могу я позвать вас к себе на службу. Ибо какой я буду князь, если не прокормлю свою дружину? А я ведь вас уже не прокормлю — сами знаете, что отказался от доли в добыче, желая освободить невольников… Но ведь ушкуйники — это вольные воины, не признающие власти никого из князей! Потому и я предложу вам не службу — а равный союз, союз с князем-ушкуйником!

— Любо!

— А хитер князь…

— Останемся!

— Уйдем!

— Десятины много!

Мнения повольников разделились — но я дал нормальные условия и полагаю, что, поостыв и взвесив все на трезвую голову, ушкуйники согласятся с моим предложением.

— Кому много, тот может вернуться в Хлынов. Но помните — в новый поход на фрязей пойдем уже без вас!

— Подумаем!

— Там и разберемся!

— Давай добычу уже дуванить, утомил сказом своим!

— Любо!

— Хабар дуванить!

Я усмехнулся:

— Дуванить, так дуванить… Значит, кто взял добычу в Тане с атаманом Иваном Усом, тот дуванит взятое со фрязей! А кто со мной пошел невольников отбивать, тот дуванит серебро монетного двора, да шелка с парчей, да добычу с купцов! Верно говорю⁈

— Неверно!

— Не любо!

— Лукавишь, князь!

Большинство повольников ожидаемо возмутились моим словам, особо горячие головы даже схватились за оружие — но со стороны воинов Шуя и Косого раздались приветственные крики «Любо!». В тоже время как сам я поднял руки, призывая дать мне слово — и когда крики чуток поутихли, заговорил:

— Браты-повольники, вы считаете мои слова несправедливыми?

— Да-а-а-а!!!

— Ну, а как иначе⁈ Ведь признав мое старшинство на время похода, атаман Иван Ус увел своих повольников на штурм Таны. В то время, как я успел передать иное указание — и пытался вас остановить! Сколько воинов вы потеряли за меньший хабар, что я взял с вдвое уступающей вам ратью? Три с лишним сотни ратников!!! А сколько потерял я, освобождая невольников — и захватив более богатую добычу? Меньше сотни!

В этот раз ушкуйники угрюмо замерли, признавая мою правоту.

— А значит, и делить будем хабар так, как вы выбрали себе атаманов — кто хочет быть с Усом, тот путь берет себе добычу, что вы взяли в Тане. Кто со мной, кто в Ельце останется и пойдет в новый поход по весне, слушая меня, как походного атамана — ну, тот со мной…

— Не бывать тому!!!

Хрипло закричав, в центр круга казаков и ушкуйников, где до того стоял лишь я, выскочил Иван Ус. Как ожидаемо… Независимый атаман опасен для меня неподчинением приказам, необдуманными действиями — и своим авторитетом среди повольников. Чем это опасно, показали потери при штурме Азака… Я же только что оспорил его власть, попытался перетянуть его воев под свое начало! Но за ним уже потянулись ближники — а за моей спиной схватились за клинки елецкие дружинники… Да и казаки, и многие повольники из числа воев Шуя и Косого! Так, пора все это дело завершать, покуда не случилась большая кровь…

— Чему не бывать, Иван? Справедливому суду? Так пусть будет Божий суд! И коли твоя возьмет, всю добычу делите поровну промеж всех! А коли моя — так я забираю твою долю… Идет?

Иван, немного обескураженный тем, что именно сейчас его поддержало куда как меньшее число повольников, неожиданно успокоился, заслышав мои последние слова. После чего, недобро усмехнувшись — и одновременно с тем яростно сверкнув желтыми, словно у волка, глазами, Ус вымолвил лишь одно слово:

— Идет.

Выпад атамана, молниеносно выхватившего меч из ножен, я едва не пропустил — лишь в последний миг рефлекторно отшагнув в сторону и скрутив корпус! И только теперь сам схватился за рукоять клинка…

К созданию соавторского романа о Куликовской битве мы с Романом Валерьевичем следовали довольно долго. Впервые тема противостояния Орде была поднята нами еще в цикле «Таматарха», но два описанных сражения представляли собой вариант сильно альтернативной истории. Ведь в нем Тмутараканское княжество стало лидирующем на северном Кавказе государством! И в 1222 году в тесном союзе с аланами его войско разбило тумены Джэбэ и Субэдэя на выходе из Ширванского ущелья. В реальности же аланы проиграли сражение после предательства половцев… И также в «Таматархе» описана авторская версия решающей схватки с единым монгольским войском (отмобилизованным после «великого» курултая 1235 года). Оно, в свою очередь, представляет собой альтернативу битвы 1236 года на реке Яик (Урал) между союзом волжских булгар (а также буртасов, половцев, мордвы) и войском Батыя…