Князь Федор. Куликовская сеча (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 18

И деление русской рати на полки, когда центр занимает пехота, а фланги — кавалерия, известное еще с 11-го века (а конкретно с битвы при Листвене), также «отменялись». Ведь согласно «открытия» Двуреченского, совершенно неорганизованная русская рать могла построиться лишь одним полком, разгромившим татар за несколько десятков минут — ведь ордынцев опрокинули первым же «копийным напуском»! Типа дурень-Мамай погнал всю свою кавалерию — и тяжелых катафрактов-багатуров, и конное степное ополчение — в лоб рыцарской коннице Дмитрия. Мамаюшка-дурачок, что тут еще скажешь? Недееспособным стал темник на старости лет… И так сильно он хотел потерпеть поражение, что втиснул всю свою конницу в узкий коридор между оврагов, балок и лесов, на крошечный участок поля, где не имел вообще никакой возможности развернуться! После чего и нарвался на таран, опрокинувший все его воинство в един миг…

Интересно, правда, как такой дурень вообще мог столько времени править Ордой, пусть даже частью ее⁈ И отчего ему так подгорало, что он решился бить русские дружины в лоб, не имея вообще НИКАКОЙ возможности для маневра⁈ Вроде как Ягайло шел на соединение именно с Мамаем, а не на помощь Донскому…

Тут стоит понимать следующее: экспедиция Олега Двуреченского на так называемое «Куликово поле» прошла после изучения местности почвоведами. А последние за несколько лет исследований сумели установить границы крошечного участка поля, никогда не покрытого лесом… В свою очередь, после его идентификации посыпались и археологические находки, позволившие утверждать, что да — поле боя найдено.

Кстати, привязкой к событиям битвы именно четырнадцатого века стала всего лишь одна серебряная ордынская монета 1353 года чеканки (не позднее), обнаружения на глубине залегания прочих находок.

Итак… Какие аргументы в итоге привели классические историки?

Почвоведы не учли, что леса растут — это аргумент номер один. Ведь если леса есть рядом, то они все время растут, коли их не вырубать. Пример тому — тот же древний Елец на Каменной горе: разрушенное татарами городище за сто лет забвения заросло густой, непроходимой чащей!

Между тем, плотное «современное» заселение района Куликова поля началось в шестидесятых годах шестнадцатого века. В этот же период стартовала постепенная вырубка местных лесов и распашка полей, приведшая к изменению ландшафта. А до того, как раз с начала четырнадцатого века, район полностью обезлюдел — но вот ранее… Ранее русичи его успешно колонизировали! И это аргумент номер два. Причем, если посмотреть на карту того же Рязанского княжества, южной окраиной которого служил Елец (и рядом с которым прошел Мамай, следуя на Куликово поле), то окажется, что точка битвы располагается севернее границы более, чем в ста километрах!

Так вот, в районе поля боя до Батыева нашествия археологи нашли четырнадцать (!) селений русичей — кои рубили леса и распахивали землю как раз вдоль рек… Соответственно, после прихода Батыя и последующих карательных татарских походов, уцелевшее население практически целиком покинуло местные земли — как тот же Елец…

Соответственно, распаханные русичами поля начали зарастать молодыми посадками. Интенсивно их уже не рубили, лес ширился с 1238 года по 1380 — 142 года. А после Куликовского сражения — разрастался еще 180 лет! Учли это почвоведы? Нет. Учел ли этом сам Двуреченский — обнаруживший, к примеру, лишь позицию полка левой руки? Судя по его же выводам, ничего он не учел — или даже «не захотел» учитывать. Быть может, кому-то показалась весьма удобной «правда» о незначительной стычке вместо эпохального сражения, выводы о которой и сделали археологи…

А они, кстати, так и не нашли массовых захоронений русичей! И это аргумент номер три. Ведь даже если принять на веру выводы Олега Двуреченского, утверждающего, что на поле боя сражалось всего несколько тысяч всадников, и дружинники Донского с легкостью опрокинули татар… Все же с тысячу русских ратников могло погибнуть? Да хотя бы несколько сотен? Все одно достаточно много, чтобы устроить одно санитарное захоронение. То есть пусть и одну, но очень большую братскую могилу — не диким же животным на растерзание русичи оставили своих павших, верно? И тем более не вывозили их с поля боя в Москву всей массой, за исключением нескольких особо выдающихся воинов… Вроде Пересвета и Осляби.

И уж тем более не могли русичи идти хоронить своих павших с поля в густую дубраву, где им пришлось бы предварительно вырубить лес и как-то его растащить, и выкорчевать пни, чтобы уже после выкопать братскую могилу… Ну и вдобавок, перенести несколько сотен тел по самым минимальным оценкам.

Увы, но в противостоянии здравого смысла и легкодоступной, а главное, легкоусваиваемой информации, где аудитории под видом фактов преподносили недалекие умозаключения, временно победила именно последняя…

Меня же более всего забавляет тот факт, что археологи Двуреченского обнаружили на своем «поле» наконечник чисто пехотного копья-рогатины, очень толстого и потому короткого. А раз наконечник специализированного оружия пехотинцев был обнаружен лишь в одном экземпляре, то и был сделан вывод, что никакого массового участия пешцев в бою быть не могло!

То есть русской пехоты как рода войск по мнению «историков»-популистов ни в тринадцатом, ни в четырнадцатом веке не было. А вот специализированное оружие пешца (!), коим рогатина и является, было!

Вот так вот — оружие есть, а пехоты нет…

Наконец, Олег Двуреченский вполне мог копать и поле-пустышку. По крайней мере, именно такой вывод сделал в двадцать первом веке местный краевед Николай Скуратов, посвятивший исследованию Куликовской битвы монографию «Свет забытой Непрядвы». Согласно его версии событий, летописная Непрядва — это не современная река Непрядва, впадающая в Дон, где Олег Двуреченских и копал свое поле. Летописная Непрядва — это современная река Перехваль. А смена названий, по всей видимости, произошла еще при сенаторе Нечаеве, «первооткрывателе» Куликово поля в девятнадцатом столетии…

Правда, сам Скуратов сенатора в историческом подлоге не обвинял, допуская, что Нечаев был искренне убежден в истинности Куликово поля в своих личных владениях… Но по мнению Николая Прокофьевича, смена названий рек могла произойти и ранее, и что Непрядвы было изначально две — Нижняя и Верхняя. По аналогии с топонимами рек Тихая Сосна и Быстрая Сосна…

С другой стороны, бытовала также версия, что Нечаев пошел на осознанный подлог со сменой названий рек. Так или иначе, по мнению Скуратова поле Двуреченского являлось пустышкой, а все его находки — это находки, связанные с расположенным вблизи Татинским бродом… В пользу своей же версии событий лебедянский краевед приводил схожесть исторического описания поля Куликовской битвы с местностью у впадения Перехвалки (Нижней Непрядвы) в Дон. Обнаружили на данном участке и археологические находки четырнадцатого века: бойки секир, наконечники копий, сулиц и стрел, кистени. Ну и элементы конской сбруи, включая рыцарскую шпору западного образца… Наконец, Николай Скуратов указывал и на массовое захоронение, потревоженное еще в двадцатом веке, при прокладке водопроводных труб в семидесятых годах. А после и в начале девяностых, при возведении нового микрорайона села Перехваль… Жаль только, что эти останки так и не стали изучать.

Что же, версия Николая Прокофьевича заслужила свое право «быть» хотя бы как версия. И, судя по тому, что занесло меня в битву не по описаной Двуреченским модели, супер-компьютеры института при реконструкции сечи сочли его выводы совершенно неубедительными…

Вот на этой-то мысли я и почувствовал, что наконец-то проваливаюсь в спасительное сонное забытье…

Так и не придумав, что теперь делать с литовцами Ягайло.

…- Ну что, братец, как ныне жить-то думаешь?

Тимофей Болдырь, смуглый мужик чуть старше тридцати лет, слегка прищурил раскосые глаза прежде, чем ответить. Русич-казак по отцу и татарин по матери, Болдырь (условно «метис») немногословен, и никогда не торопится с ответом. Зато уж когда отвечает — то всегда вдумчиво и толково. Не зря уцелевшие донцы, возвращаясь домой, выбрали его головой походной станицы…