Пожарский 2 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 6

— Дамочка, я бы попросил вас…

— Твоё какое дело? Я хочу на него посмотреть.

— Это что вам — торговые ряды? В Гостиный двор идите и там глазейте сколько влезет.

— Ты соображаешь, с кем говоришь⁈

— По-моему, вы похожи на особу женского пола.

— Ах ты, хам! Мужлан! Пропусти меня!

— Я сказал: нельзя!

— Скотина! — далее последовал звук, с которым кусок мяса мог бы врезаться в наковальню, упав, скажем, с Башни четырёх стихий. Затем высокий пронзительный крик и… рычание? Рык словно подавился, а крик перешёл в скулёж.

Кузя признаков беспокойства не проявлял, поэтому я постарался сконцентрироваться и довёл формирование заклинания на третьем камне до конца. Положил готовый камешек в левый карман, к первым двум. Обернулся.

Меч стоял в двух шагах от меня и держал за глотку альва. Тихо булькающего альва. Слегка покрытого шерстью в местах, свободных от одежды. Кузя даже руку не поднял — ноги оборотня могли бы стоять на земле, если бы не висели обмякшими тряпками. За его спиной девица баюкала стремительно лиловеющую ладонь.

— Что ещё? — спросил я.

— Эта, — Кузя показал подбородком, — к тебе лезть хотела. Аж в лицо совалась. Думал, на ложе взгромоздится сверху. Отодвинул её — решила по морде меня отоварить, да с усилином. А этот решил, что если дамочка бьёт кого-то, и ей от этого больно — надо дамочку защищать. Глянь, какой красавец.

Я вообще-то к зооморфам спокойно отношусь, у меня и Змей в лучших друзьях ходил, да и сам я при случае могу хоть волком, хоть соколом, но…

— Ты должен бы знать, — холодно высказал я альву, — что в приличном обществе не принято демонстрировать устойчивые зоомутации, если ты не умеешь их контролировать. Забирай свою девку и вали отсюда.

Альв с трудом сглотнул и пустил слюну. Кузя брезгливо откинул его метра на три от себя. Оборотень упал и перевернулся лицом вниз, тяжело подтягивая под себя ноги.

Девка — как её? Виктория, вроде? — прошипела:

— Вы ещё пожалеете!

— Как же! — усмехнулся Кузьма. — Бежим жалеть, аж сапоги теряем!

Альв встал, помятый и растерявший весь свой лоск. Ушёл, не оборачиваясь. Девка убралась за ним.

— Скатертью дорожка, — выплюнул им вслед Кузьма.

Не знаю, что подумали уборщики, увидев эту парочку, но больше нам никто не мешал. Я обработал весь десяток камней, пять штук сразу отдал Кузьме:

— Прими в структуру.

— А остальные?

— Себе оставлю. К Горушу пойдём — попробую в накопитель встроить.

— Сбивать приём маны не будут?

— Вот и посмотрим. Но вообще — не должны.

Дома нас ждали. Во флигеле, удостоенный Пахомом приглашения на чай с пирогами, сидел юрист Талаев. Или долго сидит? Проголодался, поди?

При виде нас пирог бросил, подскочил, давай кланяться.

— Ешь сиди, что уж за столом прыгать. Я вскоре буду, — решил я переодеться в менее официозное домашнее. Да и не люблю я, когда куски бросают, а этот дядька при мне есть точно не сможет.

Вернулся — точно. Всё успели: стол пустой, чистый, бумажечки разложены и Талаев с Пахомом сидят, торжественные, как на похоронах.

— Ваша светлость! — Талаев протянул мне листки. — Запрос о проведении экспертизы на разумность артефакта удовлетворён. Процедура назначена на завтра.

— Быстро как.

— Да они сегодня хотели! Приказные-то. Но начальник их сказал, что по отношению к князю подобная скорость является неприличной и вообще, торопливо только блох ловить надо, поэтому всё размеренно: завтра. И сразу же после экспертизы состоится заседание суда.

— А все остальные следственные мероприятия, типа, уже проведены?

— Нет, на самом деле. Но запрос в Судейский приказ о проведении процедуры установления принадлежности артефакта в соответствии с указом Рюрика возымел воистину магические последствия. Они буквально затребовали назначить заседание немедленно после процедуры. По-моему, судьи просто хотят посмотреть на разумный меч. И я их понимаю. Считалось, что все разумные артефакты погибли в Великой Магической войне. Полуразумные — те встречаются, но крайне редко.

— Так экспертиза-то ещё не прошла? — хитро подначил Кузя. — Откуда им знать, что я весь разумный, а не полу?

— Я дал понять, — Талаев тонко улыбнулся, — что сомнений в вашей разумности крайне мало.

— Ты, главное, завтра особо не выступай, — предупредил Кузю я, — а то завернут тебя в этой экспертизе за длинный язык.

— Нет-нет, ваша светлость, — поспешил разуверить меня Талаев, — там всё автоматизировано.

— Так что? Можно дурить? — уточнил Кузя.

— Прошу вас — умеренно. Неуважение к суду и государственным структурам может поставить нас в сложное положение.

Да уж, эти могут. Отродясь занудными докучками были.

— Так что там? Во сколько?

— Экспертиза назначена на девять утра. Такси мы заказали, — Пахом сурово кивнул, — я буду встречать вас на месте.

Потом ужинали. После ужина явился Фёдор, докладывал о выезде в возвращённое имение.

— Я бы, ваша светлость, дельного управляющего туда подобрал вместо того прощелыги, что сейчас там сидит.

— Вот и займись, подыщи. Отчитывается пусть тебе, — мне реально нравилось, с какой скоростью и в какую сторону преображается городской особняк. — Тебя назначаю старшим управляющим. Жалованье повышаю до тысячи двухсот рублей за месяц, по усердию — премия поверх. Дел у тебя уже, считай, прибавилось, а в скором времени, — я сильно на это надеюсь, — прибавится ещё больше. Сюда тоже помощника подбери, часть забот на него переложишь. Шофёра, скоро у нас свой экипаж будет. В имение полный штат нужен, всё в порядок привести потребно, чтобы самому приехать приятно было и гостей привезти не стыдно. Деньгами не разбрасывайся, но и не жмотись. У Пожарских служить должно быть престижно. Всякую шваль не набирай.

— Будет сделано, ваша светлость.

ДЕЛА ЭКСПЕРТНЫЕ

Вечером, а потом и утром мы с Кузьмой долго обсуждали, в каком виде ему лучше в Судебный приказ ехать. Сошлись на том, что человеческой формы лучше до последнего избегать, так что из дома я вышел с фибулой, приколотой к лацкану пиджака.

Первым делом направились на экспертизу. Комната для определения разумности не впечатлила меня вообще — большая и пустая, как столовая, из которой всё вынесли. Посередине — кресло, очень простой стол и невысокое прямоугольное возвышение (полагать надо, для крупных предметов). Лаборант, бледный, как умертвие, попросил:

— Ваша светлость, положите, пожалуйста, исследуемый предмет на стол, после чего все мы покинем помещение.

— Да он, в общем-то, и сам может.

Кузя откололся от пиджака и полетел на стол.

— Простите, в приказе на экспертизу указано, что освидетельствуемый предмет — меч?

— Это меч, — согласился я.

— Но… я думал, меч обычно чуть крупнее размерами.

— Я тоже думал, что покойники лаборантами не работают, — скрипуче отозвался Кузьма и превратился в каролинг. — Так лучше?

— Э-э… это он говорит? — недоверчиво посмотрел на меня лаборант.

— Я это, я говорю! — насмешливо ответил Кузя. — Заводи давай свою шарманку, надоело тут лежать.

— Действительно, — деловито подключился Талаев, — Высший суд ожидает нашего прибытия. Давайте приступим.

Мы гуськом вышли из комнаты, закрыли дверь и построились у большого окна (внутрь этой комнаты направленного) с очень толстым стеклом.

Лаборант встал перед небольшой панелькой с вмонтированным в неё зеркальцем размером с ладонь, нажал большую синюю кнопку, нечто принялось гудеть и как будто вибрировать, попискивать и пощёлкивать.

— Что-то я не пойму, — лаборант постучал по зеркальцу, — испортилось, что ли?

— В чём дело? — тут же подозрительно уточнил Талаев.

— Да вот. Должно показывать по очереди все образы форм предмета. А тут… извольте видеть.

Он потеснился, и мы получили возможность наблюдать в зеркальце поочерёдно сменяющиеся формы. Сотни образов, большая часть которых были оружием, но не обязательно. Некоторые мелькали совершенно срамные.