Пожарский 2 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 2

Но щиты я приготовил.

Провожатый повёл нас к невысокой геометрически правильной горе, сбоку с вершины спускалась лестница. Отставить, это не гора невысокая, это пирамида охрененных размеров! Вот они по каменному делу с ума сходят, аж не по себе становится.

Поднялись на вершину.

В центре пирамиды, у тёмного входа, стоял полированный черный камень. И густо пахло кровью.

— Ну что? Тут нас и кончат? — не удержался Змей.

Проводник одарил его возмущенным взглядом и почти приказал:

— Вы рады положить ладонь сюда, — он указал на центр этого, видимо, алтаря.

— Зачем? — я внутренне приготовился к бою. — Что-то я не чувствую в себе особой радости по этому поводу.

Внезапно из входа в пирамиду раздался мелодичный голос:

— Не стоит бояться. Быть на стороже правильно, но бояться не стоит.

Из темноты входа к нам вышла ослепительной красоты брюнетка. Именно ослепительной. Корона из золота и ярких перьев, здоровенные золотые серьги, золотые колечки, вставленные в соски полной обнаженной груди, от одного кольца до другого тоненькая цепочка протянута, в пупке тоже самоцвет сияет, лоно скудной тряпочкой прикрыто, на ногах сандалии витой кожи и браслеты на руках. Из одежды — всё.

Рядом шумно сглотнул Змей. А я почему-то разозлился. Чё, Царевич, баб полуголых с сиськами наружу раньше не видел? А в голове подлая такая мыслишка: «Ну, будь честен, с колечками в сосках, да ещё с цепочкой — не, не видел».

— Чем обязаны чести лицезреть сие великолепие? — я кивнул провожатому на девушку.

— Мать народов Чимальма почтила вас, чужеземцы, своим присутствием. Вы рады почтительно склонить голову в знак покорности.

— Ага. Прям щас! Перед чужими князьями шею ломать не буду. Я перед своим-то не всеми кланяюсь! Чай своя кровь тоже не водица!

— Чужеземец, ты!..

— Хватит, Юм Кааш, — перебила его девушка.

Опа! А она явно в местной иерархии постарше будет. Невзирая на молодость. Она улыбнулась:

— Если чужеземец столь горд и силен, как считает, то пусть сразу идёт на экзамен-испытание. Чужеземец, положи ладонь на камень Кинич Ахау — и иди в великую пирамиду.

— Зачем прикасаться к этому камню?

— Бог солнца Кинич Ахау сохранит твою жизнь, если ты погибнешь в пирамиде. Мы принимаем экзамен, а не убиваем магов. Тем более, чужих студентов.

— Как ваш бог сохранит мне жизнь?

— Ты слишком любопытен, чужеземец, но я скажу тебе. Если ты по какой-либо причине погибнешь, ты восстанешь из небытия здесь, у входа в Великую пирамиду. Но восстанешь без вещей, таким, как тебя родила мать. Твоё мёртвое тело и вещи на нём останутся в пирамиде.

— Как я узнаю, что прошёл испытание?

— Дойди до сердца Кинич Ахау.

— Змей, идёшь?

— Знаешь, Царевич, что-то мне очково. Я на такое не подписывался. Лезть в катакомбы какие-то… Вернусь, скажу декану, что не сдал иноземный экзамен, да и всех делов. Ну его.

— А я прогуляюсь. Зря, что ли, летели?

Вот балбес, чего он мне заливает? Я же прекрасно вижу, почему не хочет в пирамиду. Боится он, ага! Сам глаз с этой Чимальмы не сводит, горячий горный парень. По любому, пока я в кишках пирамиды шариться буду, попробует подкатить к дамочке. Да и ладно.

— Хрен с тобой. Оставайся недоучкой, а я пошёл.

Я подошёл к камню, приложил ладонь к центру. Ничего не произошло. А может я просто, не почувствовал?

— Где тут проходит экзамен?

Девица сместилась в сторону, качнув цепочкой на грудях. Не, ну правда, таких украшений я ещё не видел, будет, что нашим девчонкам рассказать. Опять будут хихикать, обзывать меня охальником и предъявлять доказательства, что у них такой срамоты и непотребщины нет и в жизни не будет. Я представил себе разворачивающиеся перспективы и улыбнулся.

Чимальма недоумевающе выгнула бровь и царственно повела рукой на темноту входа:

— Тебе туда.

— Бывай, Змей!

— И тебе не хворать, — улыбнулся друг.

Я обошёл алтарный камень, Чимальму и зашел во тьму.

В следующий момент я осознал себя стоящим в небольшом каменном зале из которого крестом выходили четыре коридора. Факела на стенах давали хоть и колеблющийся, но всё же свет. Ага, лабиринт, как он есть. Иди куда хочешь, Дима. А и пойду!

Я выбрал тот коридор, что перед лицом. Решение очевидное, и ничем не хуже, чем все остальные. Перед входом повесил на себя три щита и смазывание. Последнее было моей собственной разработкой: размывало мой силуэт и словно немного растворяло его в окружающих тенях.

Что примечательно, в этой пирамиде совсем пыли нет. У нас в любом помещении, день постоит комната пустой — уже тоненький налёт собирается. А тут словно только что с мылом пол вымыли. Да и стены, пожалуй. Но это, к слову, и хорошо — следов не оставлю. А теперь пошли, чего стоять?

Медленно прошёл в коридор. Пока ничего сверхъестественного, поисковое заклинание ловушек не выявило, ви́дение тоже. Простые стены, простой пол, потолок. Всё каменное, что неудивительно. Факелы на стенах потрескивают. Атмосферненько.

Коридор вывел в ещё один зал. В этом было по три двери справа и слева, и за первой левой кто-то говорил. Опа! А я что — в этом лабиринте не один?

Я бесшумно подошел к двери, для разнообразия в этом каменном мире, деревянной. Прислушался. Женский голос спорил с мужским. Странные растянутые гласные, голос взрослый, а выговор такой, словно ребенок лепечет. Ясно, что смысл разговора мне никто не переведёт, но интересно же…

Подошел к следующей двери. За ней тишина. Осторожно потянул за веревочную ручку. Дверь, тихонько скрипнув, отворилась. Комната, кровать, стол, табурет. Странный лабиринт. Или это комнаты для экзаменуемых?

Спор в соседней комнате внезапно прекратился. Кажись, меня услышали… И куда тут прятаться? Чего-то мне не хотелось пересекаться с конкурентами. Попробуем по-старинке. Заходить в комнатушку не стал, подпрыгнул и, прилипнув к стене, отполз под потолок зала, в угол. Глядишь, в тенях не заметят.

А вот к следующему я не был готов. Из комнаты, где спорила парочка, вышла девочка лет десяти. Мёртвая девочка. Это было понятно уже по тому, что грудная клетка ребёнка была разворочена и осколки рёбер торчали наружу. Маленькая упыриха обвела взглядом помещение. Я висел почти прямо над ней и молился, чтобы урод, сделавший это, не наделил умертвие другими органами чувств, нежели они были у ребёнка изначально.

Упыриха мелкими шажками прошла на середину комнаты. Я продолжал висеть, вжавшись в стену и потолок. Из открытой комнаты выглянул здоровенный татуированный мужик. Нервно осмотрелся, но, похоже, меня не увидел. Следом выглянула дамочка. Тоже вся в татуировках, и, похоже, в потёках крови. Явно не своей, словно рисовали по ней. И даже источник крови ясен. Откуда-то взялась уверенность, что маленькая упыриха — их же собственная дочь. Получается, пока мы спорили у алтаря, эти уроды убили девочку и подняли её умертвием.

С-сука! Знал бы — зашёл сюда сразу… Может, успел бы спасти. Зато теперь никакой жалости, грохну вас обязательно. Своевременно или чуть позже. Пока висим, смотрим.

Пара татуированных уродов вернулась в комнату. Упыричка постояла и уковыляла следом. Я повисел пару минут и тоже решил свалить. Также под потолком вернулся в первый зал. Посмотрим куда меня правая дверь уведёт.

По потолку ходить не так уж сложно. Главное — убедить себя, что он как бы пол. И ничего не ронять, это важно.

Забавная штука! Ярена бесилась, что освоить потолочное хождение так и не смогла — укачивало её. К тому же, женщинам в юбках неудобно — по понятной причине. Я вот полы рубахи тоже в штаны заправил, чтоб не бултыхались. Теперь я — незаметный паучок, на том и стоим!

Всё так же по потолку я прокрался в новый коридор. После увиденных ужасов слезать желания не было совершенно. А на потолке меня заметят явно не сразу, да еще смазывание мне в помощь. Ну и снять с потолка — тоже постараться надо, сам я в подставленные ручки падать не собираюсь.