Справедливость силы - Власов Юрий Петрович - Страница 38

Итак, я опередил Брэдфорда на "четвертак" – 25 кг, Шемански – на 37,5 кг. Это уже не варшавская победа – милостыня от сильных. В Риме я утвердился на первом месте. Джеймс Брэдфорд получил шестую, и последнюю, серебряную медаль (512,5 кг-повторение рекорда Пола Эндерсона), в чемпионаты мира он больше не играл. Норберт Шемански с новым для себя результатом 500 кг оказался на третьем месте: это третье место стоило иной золотой медали – из праха и забвения поднял себя этот человек. Четвертое место занял египтянин Мохаммед Ибрагим (455 кг). Как он рвался к победе! Как горяч был борьбой и как огорчался срывам! Пятое место занял финн Эйно Мякинен (455 кг), шестое– канадец Джон Бейли (450 кг) и седьмое – бронзовый призер Игр в Мельбурне итальянец Альберто Пигаяни (450 кг). Возмутитель спокойствия аргентинец Сельветти не приехал, а жаль… Друзья, мы вместе сражались…

Любопытно сравнение собственных весов первых шести атлетов Олимпийских игр в Риме (1960) с собственными весами первых шести атлетов Олимпийских игр в Монреале (1976).

У первых шести победителей в Риме: Власов – 122,7 кг, Брэдфорд-132,8 (В "Официальном отчете Организационного комитета XVII Олимпийских игр" вес Брэдфорда указан ошибочно – 122,5 кг. В действительности он весил 132,8 кг. Допущены ошибки и в других случаях. Так, вес Шемански не 108,7, а 112,5 кг. Совершенно достоверные данные приведены в "Спорте за рубежом" (1960, № 8). В остальном сведения "Официального отчета" верны), Шемански – 112,5, Ибрагим – 107,5, Мякинен – 112,2, Бейли – 130,8.

В Монреале победители соответственно весили: Алексеев – 156,8 кг, Бонк – 151,3, Лош – 110,6, Надь – 137, Уилхем – 147,3, Павласек – 159,2 кг.

Четко прослеживается увеличение собственного (в основном жирового) веса как одного из самых надежных средств достижения победных результатов.

В Риме я утяжелил рекорд СССР в жиме, а также мировые рекорды в толчке и сумме троеборья. Значительным явилось прибавление в сумме троеборья – 27,5 кг по отношению к всесоюзному рекорду и 25 кг – мировому. Такое прибавление никому никогда не удавалось, кроме Эндерсона на чемпионате мира в Мюнхене. В ту ночь все четыре олимпийских рекорда стали моими.

"Общество не принимает векселей на будущее, а требует готовую работу за свое наличное признание" (Герцен А. И. Полн. собр. соч., 1956, т. 10. С. 344) – точнее не выразишь. Меня ждала та будущая работа. Римский вексель оплачен победой. Но только римский…

Меня назвали лучшим спортсменом СССР и Олимпийских игр. В тот же год я напечатал очерк в "Огоньке" (1960, № 48, 49). Я еще не знал, во что обойдется это совмещение. И как придется натягивать жизнь. Не играть в литератора, а делать дело.

Всего в 1960 году я пять раз обновлял рекорды СССР – четыре раза в жиме и один в сумме троеборья. Обновил и три рекорда мира – по одному: в рывке, толчковом упражнении и сумме троеборья. Таким образом, уже поднятыми килограммами я был готов к результату в 550 кг!

После Олимпийских игр в Риме (1960) весовые категории на чемпионатах стали делить на две группы – обычную и сильнейшую. Обычная выступала утром, сильнейшая – вечером. Соревнования в Риме по семь – десять часов (легковесы отработали десять часов кряду!) оказались мучительными. До и после нас никто не испытал ничего подобного.

Команда СССР, набрав 40 очков, впервые выиграла Олимпийские игры: пять золотых медалей (Е. Минаев, В. Бушуев, А. Курынов, А. Воробьев, Ю. Власов), одна серебряная (Т. Ломакин). Всего шесть призовых мест. Р. Плюкфельдер не выступал из-за острого радикулита.

Команда США в качестве второй оказалась вне досягаемости: 34 очка при одной золотой медали (Ч. Винчи), четырех серебряных (И. Бергер, Т. Коно, Д. Джордж, Д. Брэдфорд), одной бронзовой (Н. Шемански). Всего шесть призовых мест. Д. Пулскэмп занял четвертое место. И на третьем месте – команда Польши: 20 очков при одной золотой медали (И. Палинский), одной бронзовой (Я. Бохонек). Всего два призовых места.

В "Официальном отчете Организационного комитета XVII Олимпийских игр" выведены средние показатели в тяжелом весе по шести первым местам каждого упражнения классического троеборья Игр в Хельсинки (1952), Мельбурне (1960).

За восемь лет (с 1952 года) средний результат в жиме возрос на 17 кг, рывке – 19, толчке – 20,4 и сумме троеборья – 55 кг (для первой тройки эти цифры разительно выше).

Невозможность выступления Плюкфельдера Воробьев "квалифицировал" как сознательный саботаж "немца". И повел травлю, многолетнюю…

Не обошел вниманием Воробьев и Медведева. Спустя десятилетия кляузами и различными подкопами трижды срывал присвоение ему докторской степени, пока я, будучи президентом Федерации тяжелой атлетики СССР, не составил в числе других товарищей соответствующий документ в ВАК.

Попал под пресс Воробьева и Курынов. Но Сашка не смог защититься.

И этот список можно продолжить, но стоит ли… На всех и на всё хватало и хватит Аркадия Никитовича.

По завершении Игр президентом Международной федерации тяжелой атлетики и культуризма вместо Бруно Нюберга был избран американец Кларенс Джонсон. В 1953-1955 годах Джонсон справлял обязанности менеджера американской сборной (Менеджер-не тренер, а управляющий делами сборной, администратор-организатор, но не заведующий хозяйством).

Вместо француза Эмиля Гуле генеральным секретарем федерации избрали англичанина Оскара Стейта.

В ту ночь я присовокупил к нашим золотым медалям последнюю – 43-ю.

Для меня минули всего шесть лет более или менее последовательных (отнюдь не благополучных) тренировок. Они совпали с потрясениями и переменой воззрений в тяжелой атлетике.

Поразил силой самый легкий из чемпионов в тяжелом весе – Норб Шемански. В первые годы выступлений на большом помосте Шемански весил меньше Джона Дэвиса – атлета очень легкого для тяжеловеса. В 1952 году Дэвис выиграл свою последнюю, восьмую золотую медаль первого атлета при собственном весе 104,3 кг. Атлетика тогда стремилась сочетать силу с соразмерностью сложения, во всяком случае, не признавала жирности и слоновости за идеал силы. Атлеты чурались тучности, а история спорта и ее хроникеры сохраняли понятие о красоте как свойстве, нераздельном с силой. Но вскоре постулат: "Победитель – это в любом случае замечательно" – прочно утверждает себя. Не беда, что поиск силы предполагает неизбежным громадность личного веса, важен результат! Хозяин первой силы всегда прав, велик и заслуживает поклонения!

Такой взгляд постепенно извращает представление о высшей силе.

Смятение и смирение вызвал на помостах Пол Эндерсон – явление даже среди самых сильных. С ним в новом ритме повелась великая гонка (в жиме несколько раньше этот темп предложил Хёпберн) (Кстати, Дэвид Уэбстэр в своей "Железной игре" объявляет наших атлетов губителями честного силового жима. Я выступал на большом помосте с самыми прославленными атлетами с 1957 по 1967 год– канун отмены жима. Упадок качества жима поразил атлетов всех. стран – следует полистать протоколы международных соревнований. Причина вырождения жима в швунг – сложность его объективной оценки. Именно эта слабость оценки жима потворствовала развитию трюкового, нечестного жима. Эта причина в равной мере обусловливала характер жима во всех странах, действуя независимо. Утверждение Уэбстэра лишено понимания сущности процесса. Сама же форма упрека, развязность и грубость недостойны работы, претендующей на объективную обстоятельность).

В ту ночь могли быть живы все из моих предшественников по олимпийскому титулу, даже самые первые. Их еще можно было счесть по пальцам:

Лаунсестон Эллиот и Вигго Йенсен (Игры 1896 года);

Оскар Паул Остхофф и Периклес Какоузис (Игры 1904 года);

Филиппе Боттино (Игры 1920 года);