Узник Марса (сборник) - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 64

Покуда Дандор яростно пытался раскрыть Стяжки, Крейн обеспокоенно прошептал:

— А когда отправится экспедиция?

— Завтра утром! — ответил Дандор. — Авангард бэрянских солдат уже отправился на Чолу и удерживает там передатчик материи. Они использовали загипнотизированную чолуанскую девушку, и она попросила твоих друзей на Чолу включить свой передатчик. А потом авангард прошёл туда вместе с девушкой. А на площади Ингомара установили схожий огромный передатчик материи. Оборудование готовили годами — передатчики, Черви, с установленными на них большими газовыми пушками и всё остальное… Утром Лану и Сурп возглавят экспедицию на Чолу.

Услышав такое, Крейн побледнел.

— Бэряне уже захватили земной конец космического моста! Лану и Сурп с основными марсианскими войсками готовы через несколько часов перенестись на Землю!

— Эта экспедиция не должна отправиться, Дандор! — яростно прошептал Крейн. — Я придумал способ, благодаря которому Бэра сможет воскреснуть, не грабя Чолу!

Дандор замер, уставясь на него во все глаза.

— У тебя есть такой план? — прошептал он. Глаза у него так и загорелись. — Тогда нам надо привести его в действие. Мы не должны опустошать Чолу, если можем получить воду, не делая этого.

Голос его стал хриплым от избытка чувств.

— Если я смогу вытащить тебя отсюда, и мы сумеем убедить Лану…

— Не дожидайся моего освобождения. Вернись в Ингомар и умоляй Лану… Берегись, Дандор!

Трое служителей в капюшонах тихо подкрались сзади к Дандору и метнули в него Стяжки. Металлические полосы тут же стянулись вокруг старого учёного, связывая ему руки и ноги.

— Поймали! — застонал Дандор.

С другого конца зала прогремел голос Мозга.

— Привезти их сюда! — приказал он.

Молодчики в капюшонах подчинилась, прикатили стол с Крейном и принесли беспомощного Дандора. Через мгновение беспомощные Дандор и Крейн находились беспомощные перед Мозгом. Пятёрка светящихся глаз уставилась на них. Крейн едва не впал в отчаяние. Шанс, на который он мгновение назад ещё надеялся, пропал!

— Ты, Дандор, учёный, — прогромыхал Мозг. — Ты был главой комиссии учёных, которая давным-давно создала меня.

— Да, — подтвердил, еле ворочая языком, Дандор, глядя на эти светящиеся глаза с помертвевшим лицом.

— Ты недооценил мою мощь, Дандор, когда попытался применить такую грубую военную хитрость, — провозгласил Мозг. — Если ты знал, что я настолько улучшил свои чувства и что способен слышать каждое слово, сказанное во всём это разрушенном городе, то не был бы настолько глуп, чтоб шептаться со своим другом.

Дандор ничего не ответил, не сводя пылающих глаз с этих светящихся фар металлического монстра. В этом напряжённом молчании стал отчётливо слышен пронзительный свист бушующей над ними по разрушенному мегаполису песчаной бури.

— Ты, конечно, понимаешь, — сказал Мозг, — что, явившись сюда, ты подписал себе смертный приговор.

— Понимаю, — спокойно ответил Дандор. — Однако я хочу напомнить тебе об одном обстоятельстве: именно я руководил твоим созданием. И ответственен за твоё существование больше, чем любой другой человек.

— Мне это известно, — равнодушно отозвался Мозг. — Но, надеюсь, ты не собираешься на этом основании умолять меня сохранить тебе жизнь? Уж ты-то лучше всех людей должен знать, что такие чувства, как благодарность, мне совершенно чужды.

— Мне известно, что у тебя нет никаких чувств, — столь же равнодушно сказал Дандор. — Но я также знаю, что у тебя есть сверхлогичный разум, Мозг. Спасти жизнь мне и моему другу тебя заставит логика.

— И какую же логическую причину ты можешь для этого выдвинуть? — поинтересовался Мозг.

— Я заключу с тобой сделку, — напряжённо ответил Дандор. — Мою жизнь и жизни Крейина и Кро за нечто, что могу сообщить тебе только я, нечто, являющееся для тебя очень важным.

Громыхающий голос из диафрагмы прозвучал гулко и без интонаций, как и всегда, но слова казались насмешливыми.

— Ты заключишь сделку со мной? Ты, стареющее, слабое создание из плоти и крови, заключишь сделку со мной, бессмертным и нестареющим интеллектом, чья мощь вообще за пределами твоего понимания!

Лёжа беспомощным на столе, Крейн ощутил у себя в голове эхо насмешки Мозга. Да что мог Дандор такого сказать или сделать, чтобы этот чудовищный механизм изменил свое мнение?

Дандор стоял там, куда его притащили молодчики в серых капюшонах. Он нетвёрдо держался на ногах, потому что они, как и его руки, были крепко связаны. Его седые волосы растрепались. Он выглядел жалким, маленьким и слабым по сравнению с огромным, сложным металлическим механизмом, пристально уставившимся на него светящимися глазами. Однако лицо старого учёного излучало спокойную уверенность.

— Ты желаешь заключить сделку, — громыхал Мозг. — И что же ты тогда можешь мне предложить за ваши жизни?

— Я могу предложить жизнь тебе, Мозг, — ответил Дандор, хитро прищурившись. — Мозг, ты не мог бы перестать светить мне в глаза.

Крейн увидел, как гибкие глазные усики Мозга слегка дёрнулись. Словно услышанное предложение поразило даже холодный интеллект этой машины.

— Что ты имеешь в виду? — потребовал объяснений Мозг. — Содержащие мой разум металлические нейроны огромного размера и невероятно сложны. В них есть место для ещё миллиарда синаптических схем, для ещё большего объёма знаний. Как же мой разум может перестать функционировать, когда у меня в мозгу столько места для дальнейшего роста?

— Да, место-то есть, — снова согласился Дандор. — Но что если нейронная структура твоего мозга мало-помалу кристаллизируется? Становится ригидной, неподвижной, неспособной записать какие-либо новые синаптические схемы, любое новое знание?

— Этого не может быть! — воскликнул Мозг.

— Такое может произойти и произойдёт — в скором времени! — убеждённо повторил Дандор. — Потому что, когда мы тебя создали, спроектировали именно таким, Мозг. Это условие заложили в тебя, точно так же как и в мозг любого когда-либо изготовленного нами робота. К этому нас побудила осторожность, — быстро продолжил старый учёный, — нам хотелось, чтобы наши роботы были в состоянии научиться, но не научиться слишком уж многому. Поэтому мы сконструировали нейронную структуру ваших мозгов из хитроумного металлического сплава с таким расчётом, что, после определённого периода лет она кристаллизируется и будет не в состоянии и дальше записывать полученные впечатления. Таким способом мы гарантировали, что наши роботы, хоть и могут быть физически бессмертными, не будут бесконечно обучаться и приобретать все большее могущество. Твой мозг, — заключил Дандор, — такой большой и сложный, что ты смог приобрести за эти годы намного больше знаний, чем любой когда-либо построенный робот. На самом деле, ты, в свои первые годы, приобрёл столько, что мы сочли желательным не дожидаться неизбежной кристаллизации, а сразу уничтожить тебя и всех других роботов. С тех пор как тебе удалось избежать уничтожения, ты постоянно учился, становился всё сильнее и мудрее. Но теперь пришло время, когда металлические нейроны твоего мозга неизбежно кристаллизируются, и тогда ты ничего больше не сможешь больше усвоить.

Пятёрка глаз на стебельках зажмурилась в почти человеческом ужасе.

— Я больше ничего не узнаю? — проскрежетал громовой голос. — Но такого быть не должно! Моя жизнь — это жизнь интеллекта, мои единственные мотивы дальнейшего существования — это бесконечное раскрытие новых тайн и законов Вселенной. Если сказанное тобой — правда, и если я перестану что-либо усваивать, то моё бессмертие будет просто издевкой. Но я не верю в правдивость твоих слов! Ты пытаешься ложью убедить меня пощадить тебя и твоего друга.

— Если ты докажешь, к своему удовлетворению, что я говорю правду, — спокойно спросил Дандор, — то пощадишь меня с моим другом, если я дам тебе совет, как избежать этой кристаллизации?

— Да! — согласился Мозг. — Если ты говоришь правду, я позволю тебе с твоим спутником и роботом свободно уйти в обмен на твой совет насчёт того, как избежать такой судьбы.