Узник Марса (сборник) - Гамильтон Эдмонд Мур - Страница 13

Прямоугольные отсеки заполняли, как мы уже разглядели сверху, различные механизмы странной формы и объекты, которые мы даже теперь лишь смутно могли различить. Однако мы видели, что тут и там по всему огромному городу стояли гигантские металлические сферы, каждая сто футов в диаметре и каждая занимала собственную ячейку. Сотни этих таинственных шаров были раскиданы по всему городу непонятно зачем. Но, по мере нашего снижения, не эти шары стали для нас главной загадкой, а то, что в титаническом городе не наблюдалось ни малейших признаков жизни!

— Мертвый мир! Мертвый! — воскликнул Рэндалл, выразив то, что мы все уже поняли, но не решались признать.

Нептун — мертвый мир!

Мертвый мир! Он простирался под нами в тусклом свете от горизонта до горизонта — наполненный титаническими машинами и строениями, но заброшенный и мертвый! Без каких-либо признаков жизни — мир-призрак, мир-кладбище! Бесконечные ячейки из темного сплава, загадочные механизмы, таинственные сферы — все это лежало под нами, бездействующее, неподвижное и мертвое! Как будто бы неведомая нам сила, загадочная смерть вторглась сюда раньше нас, опустошив всю планету в одно мгновение! Мы летели сюда, готовые встретить любые формы жизни, любых жутких чудовищ или блистательных полубогов, но только не это! Только не стерильно-безжизненные руины неведомой цивилизации.

Изумление и шок охватили нас, звенящая напряженная тишина наполнила корабль. Если Нептун мертв, то кто направляет на Солнце разрушительный луч, кто угрожает самому существованию Солнечной системы? Откуда тогда взялась эта чудовищная угроза? Неужели все было напрасным, луч был лишь загадочной и неодолимой игрой природных сил, а Нептун — некрополем могучей цивилизации, погибшей много эонов назад? Неужели наш отчаянный бросок сквозь бездны космоса был бессмысленным?

Марлин, должно быть, почувствовал то же отчаяние в тот момент, однако его мужественное лицо оставалось бесстрастным.

— Город под нами пуст… Возможно весь Нептун мертв и заброшен… Но каковы точные координаты источника луча? — поинтересовался он.

Уайтли покачал головой, взглянув на свои приборы.

— Невозможно сказать. Источник где-то в районе Нептуна, но для определения точных координат наши приборы недостаточно чувствительны.

— Но город! Даже если он мертв, пуст, мы, возможно, в состоянии найти что-нибудь, объясняющее, что здесь происходит, а может быть, и понять природу источника луча! — воскликнул я.

Марлин задумался, затем кивнул.

— Хант прав. Если мы исследуем этот город-улей, мы сможем найти ключ к природе источника луча. И действовать надо быстро… До катастрофы осталось всего восемьдесят пять дней!

— Но мы не должны рисковать, все вместе отправившись на разведку, — объявил я. — Безопаснее двоим остаться на корабле, который зависнет над городом, в то время как двое разведчиков спустятся на поверхность в «космоходах».

Моё предложение было принято. Марлин и я отправлялись на разведку, в то время как Уайтли и Рэндалл неохотно согласились дождаться нас на корабле. Таким образом, снизившись до высоты тысячи футов и отрегулировав силу луча так, чтобы корабль завис неподвижно, я передал управление Рэндаллу. Затем Марлин и я забрались в наши капсулы. Прихватив с собой тяжелые металлические прутья — ненадежное оружие, на всякий случай, мы перебрались в шлюзовую камеру и закрыли ее за собой. Как только внутренний люк захлопнулся, камера наполнилась холодным и плотным воздухом снаружи. Мы не ощущали холода, работала система терморегуляции. Мы включили двигатели и поднялись над полом шлюзовой камеры. Затем выскользнули наружу и начали падать к городу вниз, подтормаживая двигателями, опускаясь плавно, словно на парашютах.

Сквозь бледные сумерки нептунианского дня мы летели вниз, пока не очутились над пересечением черных металлических стен. Здесь, увеличив мощность луча, я плавно опустился к подножию стены, Марлин сделал тоже самое. У самой поверхности мы затормозили, повиснув в воздухе примерно на высоте в пару футов. Остановившись, Марлин и я посмотрели вверх. Над нами на двести футов возвышались отвесные стены из черного металла. В зените сверкал многогранник космолета. Помахав манипуляторами Уайтли и Рэндаллу, оставшимся на борту, мы приступили к разведке.

Ячейка, где мы находились, была прямоугольной формы, четыреста футов длинной и примерно в два раза меньше шириной. Вдоль стен рядами застыли приземистые грушевидные механизмы высотой в пару футов. Марлин и я подлетели к одному из этих устройств, чтобы исследовать его. Мы обнаружили, что каждое из этих устройств увенчано странной воронкой. К механизму было подключено множество труб различной толщины. Подобравшись к машине вплотную, мы сняли крышку и обнаружили внутри сложное переплетение трубок, проводов и каких-то электронных устройств. Марлин указал на них и, соприкоснувшись со мной шлемом, объявил:

— Это синтезатор воды, Хант. Эта машинка собирает из воздуха атомы кислорода и водорода и рекомбинирует их в воду.

Я кивнул, глядя на устройство.

— Но его не использовали многие годы — на протяжение веков, возможно, — сказал я. — Он весь в пыли!

В самом деле, синтезаторы воды и другие машины покрывал слой пыли, толщиной минимум в дюйм. Явно этими машинами никто не пользовался давно, очень давно. Века, а может и тысячелетия! Минуту или две мы рассматривали эти инопланетные древности. Вероятно, со стороны мы выглядели очень странно — два цилиндра, висящие в воздухе. Затем мы полетели дальше, вдоль стены. Эти черные, гладкие как стекло, стены были сделаны словно из камня, но притом монолитного, без швов и стыков, с металлическим блеском. Материал этот был тверже алмаза, наши металлические прутья не могли оставить на нем ни малейшего следа. Материал был явно искусственным. Позже мы узнали, что этот материал был выращен из длинных мономолекул, соединенных в особую кристаллическую решетку, и превосходил алмаз твердостью, а прочностью — сталь.

Мы скользили вдоль рядов одинаковых грушевидных механизмов и труб, пока что-то в углу огороженного стенами пространства не привлекло внимание Марлина. Он остановился. Там в черной стене была прорезана дверь, ведущая в соседнюю ячейку. Судя по всему, все здания города-планеты были связаны такими дверями, позволявшими переходить из одного здания в другое. Дверь была очень странной, не удивительно, что мы не сразу ее заметили. Она была шесть футов в ширину, но только чуть более четырех футов в высоту! Как будто обычную земную дверь положили на бок! И, внимательно осмотрев всю ячейку мы обнаружили в каждой стене двери точно таких же размеров и точно такой же формы!

— Эти двери! Те, кто ими пользовался, никогда не были людьми или хотя бы похожими на людей! — пробормотал я Марлину.

— Нептуниане, которые когда-то жили здесь… — начал Марлин, а затем остановился. Мы посмотрели в тишине друг на друга, сквозь прозрачные иллюминаторы наших шлемов.

Гнетущая тишина нависала над мертвым городом. Странные дверные проемы произвели на нас угнетающее и пугающее впечатление. Я взглянул наверх и увидел, что многогранник космолета по-прежнему висит на своем месте в вышине, а затем повернулся и увидел, что Марлин добрался до двери. Мгновение он стоял на месте, затем показал жестом, что собирается делать. Опустившись на гладкую поверхность, помогая себе манипуляторами, он лег горизонтально, нацелясь в проем двери, а затем на малой тяге двигателя пролетел в проем. Оказавшись в соседней ячейке, ученый тут же вновь принял вертикальное положение. Я последовал за ним, и вскоре мы уже стояли в соседней ячейке.

Этот второй «отсек», как мы обнаружили, был копией предыдущего по форме и по размеру, разве что там было на несколько десятков больше грушевидных синтезаторов воды. Мы пересекли его, не потревожив толстый слой пыли, добрались до следующих дверей, чтобы найти за ними еще одну ячейку синтезаторов воды. Мы побывали, наверное, не менее чем в полусотне таких ячеек, где не было ничего, кроме пыли и брошенных механизмов водоснабжения, а затем, наконец, наткнулись на нечто интересное — ячейку, вдоль стен которой были установлены гигантские стеллажи.